В той схватке погиб сам Всеотец, главное божество северного долчалдарянского пантеона. Сбылось древнее пророчество.

Пайпер Хект же так и не осознал, какое значение в действительности имеет его случайное открытие. Зато это осознали дэвы. Их старейшины знали, кем был Хект в прошлой жизни и что сотворил. Еще они знали, как его боятся Орудия Ночи: боятся настолько, что давно бы избавились от неугодного, если бы только могли толком отличить одного смертного от другого.

Но даже самым могущественным Орудиям нужен был кто-то вроде одержимых, чтобы найти Убийцу.

Пайпер Хект (хотя это было лишь одно из его имен) был отличным военачальником, но совершенно не представлял себе, кто он на самом деле. Его боялись равно и боги, и люди, причем те, о существовании которых он даже не подозревал, а если и подозревал, то знал недостаточно.

– И что же одержимые?

Хект не подозревал о своем прискорбном невежестве. Он лишь знал, что несколько убийц в конце концов оказались на поле боя во время кальзирского похода и там же материализовались могучие Орудия Ночи.

– Одержимые, – пояснил Хаган Брокк, – это только цветочки, ягодки еще впереди. Так мне кажется. Сами боги заинтересовались мирскими делами.

– Боги? – гневно переспросил Клэй Седлако. – Есть только один Бог!

– Прошу прощения. Назовем по-другому. Могучие демоны, если вам угодно. Прибегнем к терминологии дейншо.

Монотеистические религии изобретали головоломные иерархии и распределяли согласно им духов рангом пониже.

– Мне, в общем-то, все равно, – улыбнулся Хект.

Возражать ему никто не стал. Даже Седлако не хотел затевать теологические прения.

– Я подумаю обо всем этом, – продолжал Пайпер. – Хотя такими делами должна в первую очередь заниматься коллегия. Полковник Смоленс, давайте вернемся к предыдущему вопросу. Я на некоторое время отлучусь, и со мной нельзя будет связаться. Вам придется самостоятельно разбираться со всеми трудностями. Но я скоро вернусь.

– Мы будем знать, где вы? – спросил Смоленс. – Можно отвечать, что вас нет в Броте, если спросят?

– Если на вас насядут, скажите, что не можете меня найти. Тем более что это сущая правда. Вы не будете знать, где я.

Хотя дэвы наверняка что-нибудь выведают.

– Сколько вас не будет? При самом неудачном раскладе? – спросил Титус Консент.

– Столько, сколько мне потребуется для дела, – отозвался Хект, намекая дэву, чтобы не затевал никаких интриг. – Хорошо. Счастливо оставаться. Ах да, Титус, ты, кажется, хотел поговорить со мной с глазу на глаз?

На лице Консента промелькнуло нечто похожее на испуг.

– Только не в Кастелле, – прошептал он. – Я пройдусь с вами.

Хект кивнул. Титус не желал обсуждать свое дело в твердыне самых ярых защитников чалдарянской веры? Неудивительно.

Они молча перешли по мосту на берег и зашагали вдоль реки, вниз по течению, по направлению к Мемориуму.

– Что, опять старейшины донимают? – спросил Хект, когда они отошли подальше от замка.

С семерыми старейшинами бротских дэвов иметь дело было ничуть не легче, чем с главами пяти кланов или членами коллегии. Они упорно не желали оставить Титуса Консента в покое, чтобы он наконец мог спокойно заняться своим священным долгом.

– Пока нет. Но скоро непременно начнут. Дело не в этом. Пока не в этом.

– Тогда в чем?

– Ноя вот-вот родит.

– Хм. Поздравляю.

Пайпер знал, как зовут жену и сыновей Консента, но ни разу с ними не встречался: дэвы не очень-то тесно общались с чалдарянами.

Титус остановился и почему-то вздрогнул. Хект тоже остановился. Вокруг высились всевозможные памятники – статуи императоров, военачальников и диктаторов Древней Бротской Империи, триумфальные арки.

– Так в чем же дело?

– Мы с Ноей обсуждаем это вот уже несколько месяцев. Мы хотим, чтобы вы стали восприемником нашего ребенка. И чтобы обряд провел принципат Делари. Если он согласится.

Хект не сразу понял, что Титус имеет в виду. Ему все еще случалось путаться, когда речь заходила о епископальной чалдарянской церкви.

– Восприемником? Я не знал, что у дэвов это принято.

– Принято, но не так, как у чалдарян. Мне следовало бы позвать брата. Но у меня нет братьев, поэтому эта роль должна достаться моим дядьям.