– Ого! Вы уже тогда были знакомы? – удивилась я, замедляя шаг.

Очень уж хотелось послушать историю из молодости родителей. Отец говорил о прошлом очень редко и неохотно. Понимая, что ему больно вспоминать о маме, я обычно не решалась проявлять любопытство.

– Что ты, нет, конечно. – Папа отрицательно качнул головой. – Когда я закончил академию, твоя мама, как и ты сейчас, училась на четвертом курсе. Так что мы практически не общались до того момента. Я лишь мельком видел ее на приемах, которые изредка организовывали наши родители.

– Но при этом вот так вот взял и согласился жениться? – я недоверчиво посмотрела на него. – Зачем? Ты ведь уже имел право отказаться.

– Твоя мама была красавицей, детка. От таких не отказываются, – чуть прищурив глаза, словно вспоминая, сказал отец. – Так что против воли родителей я идти не стал. Хотя… признаюсь, вскоре ненадолго об этом пожалел.

– Почему? – интерес во мне все возрастал.

– Потому что уже через час знакомства мы разругались вдрызг, – папа хмыкнул. – А на балу шипели друг на друга все два первых танца.

– И что было дальше? – я уже сгорала от любопытства.

– Дальше? Дальше я пару раз съездил по физиономии Самоэлю Аттертоуну. – Лицо отца осветила поистине хулиганская улыбка.

– Отцу Вальтана? – я поперхнулась. – За что?!

– За то, что он приглашал Иритин на три танца подряд и демонстрировал слишком сильное восхищение.

– Но вы ведь поругались?

– И что? Она же была моей невестой. Неужели я мог позволить кому-то так откровенно с ней флиртовать?

– А что мама?

– Обозвала меня неуравновешенным и невоспитанным чудовищем и сказала, чтобы я держался от нее подальше.

Я хихикнула.

– Ты послушался?

– Вот еще, – отец фыркнул. – Уже через четверть часа нас застукали за поцелуями на террасе.

– Так страсть к нарушению правил мне передалась по наследству, – уже откровенно смеясь, констатировала я.

– Ну что ты, это просто недостатки слишком мягкого воспитания, – шутливо парировал отец.

В просторном холле второго этажа, откуда дебютантки должны были спускаться по широкой лестнице в главный зал, уже собрались все участницы в сопровождении женихов, братьев или отцов. Я в очередной раз поздравила себя с удачной идеей выбора цвета платья. Среди девушек, одетых во все оттенки кремового и бледно-розового, я смотрелась как яркая птичка, случайно залетевшая в одноцветную стаю.

Девушки встретили меня не самыми ласковыми взглядами. По крайней мере, Дейдра, стоявшая в компании Вальтана и Микаэлы, точно была готова испепелить меня на месте. Но какое это имело значение? Ведь мне предстояло открывать парад дебютанток и первой спуститься по лестнице к гостям бала. Так что ядовитые стрелы бывшей подруги больше не способны были меня задеть или ранить.

– Прошу занять места согласно очередности, – раздался голос распорядителя.

И когда мы с отцом подошли к верхней площадке лестницы, по залу разнеслось громкое, торжественное:

– Александр Дамиан Торн имеет честь представить свою дочь – Юную Госпожу Карину Анабеллу Торн!

Зазвучала негромкая величественная музыка, и мы плавно двинулись вниз по широким беломраморным ступеням. На меня обрушилась лавина света, блеска и негромких разговоров, сливающихся в один непрерывный гул. В зале собрался, кажется, весь высший свет Латгардийской Республики. И сейчас взгляды присутствующих были устремлены только в мою сторону.

Включая и Себастьяна Брока.

Его я увидела сразу. Верховный судья был одет в черный парадный костюм с золотой вышивкой, подобной той, которая украшала его мантию. На лице Себастьяна застыло привычное ледяное выражение, смешанное со скукой. Под руку с ним стояла Ардения.

Когда мы на мгновение встретились с ней взглядами, на лице женщины проскользнула торжествующая улыбка.

Сердце болезненно сжалось, но я тут же взяла себя в руки. Я – Кара Торн! И пусть где-то там, в глубине души, мне больно и обидно, но даже не надейтесь, что я себя выдам.

К Хаосу тебя, Себастьян Брок! К Хаосу всех!

Никто, слышите, никто не испортит мне этот бал! Он мой!

На лице заиграла легкая улыбка. Я заскользила взглядом по залу, выискивая знакомых и одаривая приветственными кивками. Среди них, кстати, совершенно неожиданно оказался и Сайрус. Причем отсалютовавший мне бокалом с игристым вином парень был в парадном мундире, выполненном в цветах клана Дантерри.

Затем обнаружился Андре Травесси. Поймав мой взгляд, Старший следователь повторил жест Сайруса.

Но без ложки дегтя эта церемония обойтись, конечно, не могла. Это я отчетливо поняла, когда буквально кожей почувствовала собственнические флюиды Роберта Тунгорма, стоявшего в компании своих родителей. А вот Джеральда не было, хотя именно его как раз очень хотелось видеть.

Я изнывала без новостей о Лилиан и планировала сегодня расспросить о ней Джеральда Тунгорма. И теперь с некоторым разочарованием оглядывала зал, в надежде, что мужчина просто отошел от своей семьи.