– Не умею пользоваться луком, – признался я.

– Просто нажмите зеленую кнопочку, – подсказала «фея», – и все получится.

Я последовал ее совету. Стрела вонзилась в стену. Стоявший рядом шкаф открылся, стало видно лягушку, сидящую на полке. Продавщица схватила жабенку и поднесла к моему лицу.

– Теперь поцелуй ее, и она расколдуется.

Это было уже слишком, я отстранился, но плохо воспитанная Женевьева успела ткнуть жабищу мне прямо в нос. В ту же секунду зеленое чудовище развалилось на части. Внутри оказалась кукла в пышном платье, с белокурыми кудрявыми волосами и огромными выпученными глазищами, как у людей, страдающих базедовой болезнью.

– Мамочка! Хочу жабу-принцессу! – заорала малышка. – И Ивана Царевича тоже! Купи!

Мать шумного ребенка кокетливо вздернула бровь.

– Зачем тебе незнакомый дядя? У нас папа есть.

– Он пьяный спит, – бесхитростно ответила девочка, – и не станет лягушечку целовать.

– Иван Царевич не продается, – вступила в разговор продавщица. – Хочешь сама научиться превращать жабеночку в красавицу?

– Да! – ожидаемо завопил ребенок.

«Фея» расплылась в сладкой улыбке.

– Пусть мама купит билет в школу Главного мага, пойдешь к нему в комнату и станешь всемогущей волшебницей. Триста рублей все удовольствие.

Мне надоело ждать, пока «фея» займется мною, я приблизился к одному из юношей во фраке.

– Мне надо увидеть вашего босса Генриха Донелли.

Увы, я так и не смог дозвониться до владельца лавки. Очень надеюсь, что он на месте и мне удастся его увидеть. Хотя… Похоже, я зря приехал! Донелли сообщили о смерти дочери. Но у него, наверное, есть помощник, оставлю деньги ему.

Парень вытащил из кармана маленькую рацию:

– Ко Всемогущему посетитель. О’кей. Идите вон туда, за занавеску.

Последние слова адресовались мне. Бесконечно довольный, что так быстро добрался до «волшебника», я послушно нырнул за бархатную штору и налетел на большой гроб. Домовина затряслась, массивная крышка с одной стороны приподнялась, показался скелет в лохмотьях. Естественно, я понимал, что нахожусь в магазине, торгующем всякими фокусами, но на секунду мне стало жутко. Торчащий на позвоночнике череп разинул рот и начал заливисто хохотать. Я попятился. В конце коридора послышался шорох, из тьмы выступил благообразный мужчина с длинными седыми волосами, стянутыми в хвост, лицо его выглядело добродушным.

– Не пугайтесь, – произнес он, – это Фред, привидение само никогда не просыпается, вы случайно нажали на кнопку включения. Вот она здесь, под обивкой.

– Здравствуйте. Разрешите представиться, Иван Павлович Подушкин, – произнес я, глядя, как незнакомец закрывает гроб. – Вы Генрих Генрихович?

– Именно так, – подтвердил тот.

Меня удивило, что человек, недавно узнавший о самоубийстве дочери, спокоен и находится в своем офисе, но ведь каждый переживает горе по-своему. Вероятно, Донелли лучше чувствует себя на людях.

Генрих показал рукой на глухую стену.

– Переместимся в офис, не на юру же стоять.

– А где дверь? – спросил я, видевший лишь кирпичную кладку.

Владелец фирмы достал из кармана небольшую, размером с шариковую ручку, ярко-красную палочку и взмахнул ею. Стена раздвинулась.

– Всемогущий всесилен, он обладает волшебной палочкой, – заявил Донелли и пошел вперед по открывшемуся узкому проходу.

Я последовал за ним. Вот это пафос! «Всемогущий всесилен»! Не спорю, трюк с расходящимися в разные стороны кирпичами эффектен, да только понятно, что кладка – это нечто типа ворот, а они открываются, если воспользоваться пультом, роль которого исполняет «волшебная палочка».

– Прежде чем начнем говорить о создании для вас оригинального номера, расскажите, с чем выступаете сейчас, – предложил Генрих, когда мы очутились в небольшой комнате.

– Я не иллюзионист, – сказал я. – Разрешите представиться, частный детектив Иван Павлович Подушкин.

Всемогущий хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну я хорош! Перепутал вас с клиентом из провинции, который пятнадцать лет подряд вытаскивал из цилиндра кролика, а сейчас решил профессионально развиваться. К сожалению, многие чудодеи не желают тратить время и деньги на осваивание чего-то нового. А зачем? Двадцать лет назад научились превращать разрезанную на куски в присутствии зрителей газету в целую и катаются с этим фокусом по школам, детским садам и корпоративам. А когда горе-артисту становится ясно, что он более никому не интересен, вот тогда дурак летит ко мне и слезно просит сделать новый номер. Я придумываю все от «а» до «я», даже аппаратуру. Сейчас жду заказчика, и когда мне сказали о посетителе, я удивился: почему он на час раньше приехал? Но потом подумал, что клиент забыл часы на столичное время перевести, и вышел в образе Всемогущего, открывающего стены. Всегда устраиваю небольшой спектакль для заказчика.

Немало удивленный олимпийским спокойствием отца, который трагически потерял дочь, я рассказал о визите Светланы, протянул Донелли доллары и объяснил:

– Ваша дочь оставила гонорар в прихожей, не предупредила меня о том, что решила заплатить, в противном случае я сразу бы отказался от вознаграждения.

Генрих взял деньги.

– Я в недоумении. Голос в голове? Шепот «Прыгни вниз»? Светлана эмоциональна, часто она излишне бурно реагирует на то, что вообще не достойно ни малейшего внимания. Ее может обидеть вскользь брошенное слово, и я, по мнению дочки, часто проявляю невнимание, сухость. Но Света совершенно здорова психически. У нее есть некоторые проблемы, связанные с перенесенной недавно мелкой травмой. Исполняя трюк, девочка ошиблась, поранилась и до сих пор окончательно не восстановилась. Но сумасшествие! Ушам своим не верю.