– Слушай, Таня, но ведь так не должно быть, – говорю я, пока мы ждем из типографии очередной «белый куб». – Журналист не должен помогать людям – в смысле, это не должно быть его целью. Наше дело – информировать, расследовать, вносить ясность в умы, а помогло это кому-то или нет – дело десятое. Я даже в чем-то понимаю тех великих московских журналистов, которые тебя футболили. Правозащитная деятельность – это совсем другая профессия, разве нет?

– Я раньше тоже так думала. Ты посмотри, что у меня написано под шапкой газеты: «Информационно-просветительский еженедельник». Знаешь, где происходят события, о которых писать мне приятней всего? В районной библиотеке и краеведческом музее. Но это в Москве можно написать про то, как погорельцы на улице живут, и забыть. А в маленьком городе ты этих погорельцев каждый день видишь, и они спрашивают: «Ну как?» И ты начинаешь долбить серьезных людей, ты уже не можешь иначе. А они начинают долбить тебя. И если ты не совсем сволочь, то постепенно помощь людям становится главной частью твоей работы.

– Ты ощущаешь себя четвертой властью?

– Наверное, это слишком красиво звучит, но после той истории с «Востоком России» я по-настоящему это осознала. И еще я поняла, что мне тоже нужна своя вертикаль, иначе съедят. В Хабаровске есть несколько приличных изданий, и я с ними сотрудничаю. Они перепечатывают мои тексты, тема попадает в интернет, ее аудитория стремительно растет. Таким образом я расширила сферу своего влияния за пределы района, и с тех пор эффективность моих публикаций возросла в разы. Теперь мне уже никто не говорит: ну чего ты мечешься, все равно ничего не получится. Теперь уже все понимают: получится!

«Фантастические события произошли в Александрово-Заводском районе нашего Забайкальского края. По крайней мере так считают мать и дочь Аклановы из села Бутунтай. Невозможно описать условия, в которых они живут, проще сказать, что живут они в девятнадцатом веке. И вдруг их проблема выносится на уровень замгубернатора, и в считаные месяцы вопрос с квартирой решается. Что же случилось?

– Однажды я прочитала небольшую заметку о смелой журналистке из Ванина, которая сама инвалид, но помогает людям, – рассказывает Людмила Акланова. – Я не знаю, зачем я это сделала, но я позвонила ей и разрыдалась в трубку. Татьяна обещала, что попытается помочь. И вот – помогла.

– Я написала о беде этой семьи губернатору Забайкальского края и подписалась не просто своим именем, а добавив: лауреат таких-то премий. Делаю это очень редко и лишь для того, чтобы использовать как инструмент влияния, – рассказала нам по телефону сама Татьяна Седых. – И дело сдвинулось с мертвой точки. Мне позвонил замгубернатора, очень вежливо со мной разговаривал, обещал, что все – решение уже принято, деньги выделяются из краевого бюджета, инвалиду купят квартиру в ближайшее время. Надеюсь, не обманет.

– То есть они просто думали, что имеют дело с каким-то большим и влиятельным журналистом из Москвы?

– Ну да. А когда поняли, что это не так, уже было поздно.

– Ну, почему же не так? Людмила и Диана обращались много куда – толку ноль. А вы помогли. Значит, вы действительно большой и влиятельный журналист, и неважно, где вы живете. Кстати, а где вы живете? В смысле, у вас самой-то квартира есть?

– Нет у меня ничего. Но это действительно неважно».

P. S.

Последние новости из газеты «Мое побережье». Квартиру инвалидам Аклановым все-таки дали: на днях справляют новоселье. Свет Павлу Васильевичу Иванченко коммунальщики наладили окончательно и бесповоротно. А колясочника, который целый час добирался от вокзала до администрации, теперь будет катать персональный социальный работник. Кажется, в администрации района хотели позитива? Получайте!

Первое соображение очень простое.

Писать репортажи нужно по утрам.

Да-да, я тоже типа сова, но все равно – по утрам. С вечера можно написать начало – знаков тысячу-полторы, а основное усилие лучше совершить с утра пораньше.

Написанные ночью репортажи получаются тяжелыми и вымученными. Кроме того, в это время суток человек подвержен излишней сентиментальности и склонен принимать за «особенности авторского стиля» много всякого такого, что на самом деле является банальной отсебятиной.

Так что будильник – лучший друг репортера.

Не надо никого жалеть.

Точнее, так – не надо пытаться сделать приятное кому бы то ни было из героев темы. Соображения типа: «Об этом я не буду писать, потому что человек может обидеться» или, наоборот: «Напишу-ка я вот так, потому что человеку это может понравиться», очень сильно портят репортажи.

Это, конечно, не самоцель. Если что-то естественно ложится в ткань сюжета – пусть ложится. Но выворачивать самому себе руки, желая кому-то показаться добрым волшебником, – ни в коем разе.