Шрифт:
Вторая из присутствующих на собрании женщин, огненно-рыжая молодая девушка вскинула тонкую черную бровь.
– Шон, мы понимаем, что в мире произошли значительные отклонения, но ты не забыл, кто мы? Мы – просто круг тринадцати! Мы не сможем серьезно повлиять на происходящее. Настолько серьезно, как тебе надо.
– Джиневра, ты ведь знакома с законом кругов и умножения зла, – резко ответил мужчина. – Или уже забыла историю? У нас перед глазами самый простой пример – династия Романовых. Все ужасаются из-за следствия, но почему-то никто не вспоминает о причинах. Хотя проследить законы воздаяния просто. Повешенный по приказу Михаила сын Марины Мнишек – и вот, триста лет спустя, уничтоженные потомки Романовых.
– Ну, Романовых там было… маловато, – нагло усмехнулась Пелагея.
Шон обжег ее таким взглядом, что ворон едва не упал с плеча ведьмы. О, этот мужчина по праву был главой Совета.
– Мне ли рассказывать тебе о семейных долгах? Приняв на себя имя Романовых, эти люди приняли и долги Романовых.
С этим спорить никто не стал.
– Не будем говорить об истории, – вмешался Миягино-сан. – Шон, ты предоставишь нам все расчеты после собрания?
– Разумеется. В любой момент времени и по первому требованию. Клянусь силой, я не преувеличиваю опасность и не пытаюсь получить что-либо для себя.
По комнате пронесся невидимый холодный ветерок. Мужчины и женщины переглянулись. В их среде такие клятвы давались крайне редко и означали, что в случае обмана мужчина готов стать обыкновенным человеком. Эгрегор не прощает тех, кто обманывает его именем, и отлучает от себя, словно перерезая пуповину. А без питательной силы маг – это всего лишь обычный человек, часто весьма преклонного возраста. И жизнь его длится весьма недолго.
Первым нарушил молчание смуглый мужчина, при взгляде на которого приходило только одно определение – «индийский йог». Характерные черты лица, смуглая кожа, белые одежды…
– Шон, ты собрал нас, чтобы обсудить проблему или предложить путь ее решения?
Мужчина усмехнулся. В уголках губ легла горькая складка.
– Я хочу предложить путь решения. Мы ограничены во времени, поэтому давайте решим так. Я изложу сейчас, чего я добиваюсь и как мы должны действовать, а потом прошу всех взять перерыв на месяц. Этого времени хватит, чтобы ознакомиться с моими выкладками, подумать, ну, и если все решатся – начать подготовку к осуществлению моего плана.
– Начать подготовку – до нашего решения?
– Да. Если понадобится, я сделаю все в одиночку. Хотя не знаю, чем мне придется за это заплатить.
Шон выглядел смертельно серьезным, и присутствующие тоже отбросили наносное. Склоки, ссоры, скандалы – разве это все так важно перед лицом вечности?
Некоторые представляют себе магов сборищем индивидуалистов, которые превыше всего ставят свои материальные блага. Что ж. На низшей ступени так и есть.
Но ни один человек, ставящий свои интересы впереди интересов мира, не перейдет на следующую ступень прямого контакта с эгрегором планеты и получения сил от мира. Просто сгорит, оставляя пустую полубезумную оболочку. Эти люди шагнуть сумели. И не просто шагнуть – удерживаться на этой ступени уже несколько десятков – а кое-кто даже сотен – лет. Поэтому хоть и ругался Совет Тринадцати, хоть и производили они своеобразное впечатление, но в критических ситуациях они собирались и действовали как единое целое. Более того – целое с планетой и ее ноосферой.
Шон обвел взглядом коллег и начал говорить.
– Я не зря сказал о критических или переломных точках…
2015 год
Софья Романовна Ромашкина еще раз перечитала лежащую перед ней на столе желтоватую невзрачную бумажку. Виски заломило, и она перевела взгляд на окно. За громадным стеклом синело небо, мягко скользили по нему, словно натирая его до блеска, белые облачка, внизу виднелись верхушки деревьев. Совсем еще юных – вон ту липку она сама сажала, когда въезжали в новый офис.
Она не увидит, как это деревце станет взрослым.
Женщина потерла лоб, стараясь отогнать даже призрак головной боли, и опять бросила взгляд на бумажку.
Той было совсем не место на роскошном столе из цельного дубового массива. Своим неряшливым желтовато-затрапезным видом она нарушала гармонию этого места.
В кабинете Софьи Романовны всегда царила чистота, темные панели из натурального дуба, блеск стекла и металла, классика и модерн смешивались в причудливых сочетаниях…
Так-то.
Тебе еще даже пятидесяти пяти нет. А жизнь уже кончена.
Выписка из истории болезни мрачно подтверждала это, лежа поверх миллионного контракта на постройку офисного здания.
Софья взяла ее двумя пальцами и спровадила в мусорное ведро. К черту!
Не желает она больше ни думать, ни помнить!
Хотя как тут забудешь?
Самым мерзким недостатком начальницы, по мнению всех работающих на фирме, была ее идеальная память. Она в жизни не пользовалась ежедневниками, но, не глядя в календарь, могла озвучить свое расписание на месяц вперед. Это неизменно повергало в ужас секретарш и заставляло их сомневаться в своей компетентности.