— Жаль, что ты предстанешь перед нотариусом в таком виде, но лучше закончить с этим быстрее. Идем.

Из странного зала я вышла практически не сама — мое тело двигалось без малейшего на то желания собственно его хозяйки. В холле Гаэр-аш остановил, подозвал одного из слуг — через минуту тот вернулся с двумя полотенцами — мокрым и сухим. Я тщательно протерла руки и лицо влажным, затем вытерла насухо. Оценивающе взглянув на меня, глава Некроса заставил двигаться дальше, до кабинета, перед которым меня непроизвольно вновь начало трясти.

— Смелее, любовь моя, — напутствовал Гаэр-аш, распахивая передо мной дверь.

Отчим оказался в ректорском кабинете не один. Здесь, к моему удивлению, присутствовала масса народа. За столом хозяина дома восседал худощавый седовласый мужчина в черной мантии со значком закона на воротнике, перед которым имелась папка, содержащая несколько исписанных гербовых бумаг. Возле него стоял высокий темноволосый мужчина в мундире королевской службы надзора. На одном из двух диванов, которые я помнила по вчерашнему посещению кабинета, полулежал явно чувствующий себя не слишком хорошо после моего удара отчим, рядом с ним нервно теребя платок сидел его кузен лорд Николас Даге, с ними находился еще один не известный мне мужчина в одежде поверенного. На втором диване трое лордов франтоватого вида, одетых примерно так же, как и мой отчим. Отчим. Почему-то мне удалось повернуть голову и посмотреть на своего давнего мучителя. Вот только дрожи больше не было — я слишком злилась на ректора.

— Риаллин! — отчим вскочил, пошатнулся, но устоял. — Риаллин, доченька моя, ты исхудала среди этих нелю… специалистов.

Хотелось сказать, что это по его инициативе я вообще попала в Некрос, но вместо этого я произнесла:

— Трупов, отчим.

И отчим рухнул обратно на диван. Он казался обескураженным, потрясенным, шокированным и возмущенным одновременно, хотя я решительно не могла понять почему назвала его отчимом — я всегда обращалась к нему неизменным "лорд Даге", еще со дня их с мамой свадьбы. Но понимание накрыло, едва отчим растерянно произнес:

— Даже не знаю, зачем я сюда пришел… Весь этот фарс, я не бу… — Вздрогнул всем телом и отчеканил: — Давайте покончим с этим поскорее.

Гаэр-аш управлял им. И моим опекуном и в данный момент мной. Он контролировал нас обоих, но похоже надо мной контроль был значительно сильнее — я пошевелиться даже не могла.

— Покончим, покончим, — эхом продолжил отчим.

Поднялся, подошел к столу и нетерпеливо вопросил:

— Где подписать?

И тут поднялся его кузен, Николас Даге, и, прожигая взглядом меня, прошипел:

— Кассиан, ты собирался подать претензию по поводу нападения на тебя адептки Некроса.

К слову вполне мог, тем более что имелись свидетели моей несдержанности. И остальные присутствующие закивали, но отчим, оглянувшись на меня, произнес:

— Девочка не со зла. Вернулась с тренировки, и так перепуганная всеми этими чудовищными умертвиями, а тут я со своим возгласом. Сам виноват. Где подписать?

Нотариус распахнул папку и листки гербовой бумаги вспорхнули, чтобы улечься двумя стопками. Отчиму протянули золотое перо. Лорд Кассиан Даге склонился над столом и поставил подпись на первом листке даже не спрашивая, где ее нужно ставить — или видел бумаги ранее, или же ректор теперь управлял каждым его движением. На копии, что лежала поверх второй стопки бумаг золотым свечением проявилась точная копия отчимовой подписи. Затем обе бумаги с подписями приподнялись и переложились рядом, открывая те, что находились под ними. И снова все повторилось — отчим расписывался, на копии вспыхивала золотым сиянием такая же. И так на всех семи листках.

И когда последняя подпись была поставлена, отчим как-то разом сник, словно из его спины вытянули стержень, позволяющий хоть как-то держаться. Он сник. Руки начали заметно дрожать, писчее перо мой уже бывший опекун сжал и казалось не хотел отдавать.

— Идиот, — донеслось с дивана, где сидел его кузен.

Один из трех сопровождающих лордов прошипел:

— Теперь возвращать долги не с чего, Даге!

А раньше было с чего?! И вслед за этой мыслью пришла другая — все присутствующие молчали до момента подписания отчимом договора, заговорили только теперь, получается ректор контролировал и их?! Как это возможно?!

— Господа, — произнес все так же стоящий за моей спиной Гаэр-аш, одним этим "господа" выказав всю степень своего неуважения, — полагаю, правильность поступка лорда Даге вы сможете обсудить позже. А сейчас избавьте меня от новых подробностях о ваших гнилых душонках.

В кабинете воцарилось потрясенное молчание, все пятеро означенных "господ" побагровели, сидящий за столом нотариус с трудом подавил улыбку, свидетель от королевской канцелярии скрывать улыбку не стал, с нескрываемым презрением оглядев "господ". Затем посмотрел на Гаэр-аша и кивком головы указал на меня.

А я… я неожиданно поняла, что отчим только что подписал отказ от опекунства. Отказ… А это значит, что в данный момент у меня нет опекуна! Нет! Я совершенно и полностью свободна! И пусть все равно не имею прав на свое наследство, но я без наследства как-нибудь проживу, жила же раньше, отчим мне никогда и медяка не давал. Но сейчас, я ведь получается абсолютно свободна! Я…

Молча прошла к столу, подняв голову, посмотрела на нотариуса, тихо спросила:

— Где я должна подписать?

Мне передали листок прошения о назначении моим опекуном и покровителем уважаемого главу Некроса лорда Гаэр-аша. Прошение от моего имени написанное. Затем протянули и перо, но я вцепилась в края стола, и приложила все силы к сопротивлению. Не хочу подписывать! Да, мой отчим зло, но я могу защититься от него, от ректора меня никто не защитит! Никто совершенно!