Моника не была из тех женщин, которые заваливаются в постель с первым же более-менее привлекательным мужиком. Она любила Джона. Во всяком случае, искренне верила в то, что любит его. И думала, что и он тоже любит ее. Только она ошибалась… Возможно у неё и была глубокая к нему симпатия, но это ничто по сравнению с тем пламенем который бушует в её душе при мысли о Майке.

Девушка стиснула Майка в объятиях и приникла к его губами. Это был поцелуй, который отметал всякое сопротивление. Но Майк и не собирался ему сопротивляться. Хотя был очень приятно удивлён её инициативой.

Как будто все напряжение, которое накапливалось между ними с того самого момента их первого дня на острове — дойдя до критической точки, обернулось неодолимой силой, которая влекла их друг к другу. Это было сильнее, чем притяжение Земли.

Их разгорячённые тела, охваченные желанием, уже не подчинялись ни воле, ни здравому смыслу. Майк прижал ее к себе еще теснее, так что она почувствовала, как напряжена его плоть. Это было неистовое желание, столь же могучее и первобытное, как и море, яростно бьющееся о берег.

Его настойчивые ласки возбуждали ее все сильнее. Она не знала, как защититься от этого. Его язык у нее во рту… еще никто не целовал ее так чувственно, так умело.

Он снял с нее свитер. Его сумбурные ласки выдавали растущее нетерпение, в них не было и намека на нежность. Это была страсть в чистом виде — грубая, едва ли не животная. Майк пожирал глазами ее обнаженную грудь с затвердевшими на холоде сосками.

Девушка уже не чувствовала ни ледяного ветра, ни холодного песка, врезающихся в спину. Теперь стихия бушевала у нее внутри. Но зная о своём слабом иммунитете и как опасно для женщины переохлаждение она решила вернутся в дом и одела свитер. Страсть страстью, но ещё не хватало подхватить цистит.

— Разве ты не беспокоился, что я простужусь? Может вернёмся в дом?

— А разве ты сама за меня не решила, что мне плевать?

Это действительно было безумие — заниматься любовью на песке, в штормовой, холодный вечер … Ведь в восьми метрах от них дом, где тепло и мягкая постель.

— Не знаю, как ты, а я бы сейчас не отказалась, от горячей ванны и большой чашки чая.

— Сначала мы займёмся любовь. На огромной кровати, я слишком долго ждал этого и хочу насладиться каждой минутой проведённой тобой.

Он натянул на нее свою кофту, укрывая от холода. Прижав её к себе с неожиданной нежностью, Майк нежно поцеловал её в лоб и повёл в дом.

Глава 29

Ночь страсти.

Жажда власти над душой человека бывает не менее сильной, чем стремление к физическому обладанию.

Артур Конан Дойл

***

Майк отнёс Монику на кровать, затем поспешил избавить её и себя от одежды. Никакая сила на земле не удержала бы его теперь от обладания её телом. Девушка чувствовала, что находится под гипнозом его черных загадочных глаз. От одного вида его обнаженного, идеально пропорционального тела у нее перехватило дыхание, и странное чувство возбуждения, зарождаясь внизу живота, как жидкая ртуть, стало растекаться по всему телу, вызывая почти болезненное желание.

— Я хочу тебе признаться, что с тех пор, как я встретил тебя, я не спал ни с одной женщиной.

Моника была удивлена.

— Ты думаешь, я в это поверю?

— Конечно, поверишь, когда увидишь, как я изголодался по женской ласке, — тихонько рассмеялся Майк.

Он прижался губами к ее рту и стал целовать. Моника почувствовала еще более сильный прилив желания. Его поцелуи были страстными, сладкими и нежными, но через минуту стали более напористыми и властными. Они лежали рядом, лаская друг друга, целуясь, и с каждой секундой их желание разгоралось все сильнее, пока не достигло апогея. В ее сознании не осталось ничего, кроме всепоглощающего эротического желания и физического блаженства, которые разжигал в ней Майк.

Она не чувствовала тревоги, не чувствовала ничего, что бы охладило огненную лаву желания, протекающую по ее венам.

— Не двигайся, — прошептал Майк. — Я всё сделаю сам. Просто наслаждайся. Тебе понравится все, что я буду с тобой делать.

Девушка кивнула и застыла в ожидании мига, когда он коснётся её. Мысли об этом заставляли её кровь бурлить в ожидании.

— Какая же ты красивая, — выдохнул он, и нежно поцеловал ее в ложбинку меж грудей.

Он изучал её тело, пытаясь отыскать самые чувствительные зоны, которыми оказались шея и спина. Наслаждение готово было взорвать её на тысячи осколков. Никогда ещё её никто не ласкал подобным образом. Он словно не мог насытиться ею. Наслаждаясь каждым сантиметром её тела. Она стонала и извивалась в его умелых ласках, чувствуя как его губы изучают каждый её дюйм. Он подчинял себе ее тело, как океан подчиняет берег. Ощущения, которые дарили его руки ее телу, были фантастические. Майк приник губами к ее уху и вкрадчиво зашептал чувственные и бесстыдные, слова, заставившие ее краснеть и ликовать. Затем он принялся игриво покусывать ее шею. Ей это безумно нравилось, хотелось заниматься с ним любовью долго-долго. Моника больше не могла быть пассивной, её переполняли эмоции. Она заняла позицию «сверху» и стала покрывать лицо и шею Майка поцелуями, сжимая его сильные плечи.