На страже стабильности. Повесть о настоящем инквизиторе.

Аннотация

На страже стабильности ( Повесть о настояще м инквизиторе ) - Веруешь ли ты маловерный в триединое единство атеизма православного, идеологии застабильности социально-ориентированной и слуг народа Его, как в то, что день сменяет ночь согласно декрету N380 ч. 2 пункт 3, а мир существует лишь благодаря Его указам, законам и распоряжениям? Младший инквизитор Бесогонов , временно и.о. старшего (предшественник сгорел на работе в прямом и переносном смысле), по государственной идеологии средней школы N1 с углубленным изучением патриотизма и м. П. Морозова г.п. " Нижние Загогулины " после стандартного вопроса на лояльность внимательно смотрел на обвиняемого - ученика старших классов за номером 66, которому вменялось в вину неуважительное отношение к лику бессмертного руководителя Синеокой, а именно, враждебному взгляду из-под бровей, с целью сглаза, отягощенного, к тому же еще тем обстоятельством, что произошло это все, по заверению анонимных доброжелателей из числа одноклассников оного, на уроке божественной астрономии, во время наглядной демонстрации учителем движения небесной сферы и Солнца вокруг Земли. Пока N66, теребя воротник своей гимнастерки, собирался с духом, а может, старательно запоминал то, что шептал ему на ухо диавол человеколюбия, чтобы потом своими хитрыми и лживыми речами помочь выкрутиться, Бесогонов старался понять, стоит ли ему вообще тратить свое драгоценное время и возвращать оступившегося на путь истинный - застабильности и процветания или же перед ним, младшим инквизитором, восседает уже закоренелый от мозга и до самых костей еретик и сектант, которого без промедления требуется отправить в очистительно пламя костра, желательно, сразу же после большой перемены в назидание другим маловерным. Кроме всего прочего, как то: избавление от врага общественных и государственных устоев, тунеядца и лишнего рта (что немаловажно в это непростое и напряженное с едой для страны время), сожжение на костре, как ничто другое помогало укрепить дисциплину и веру в светлое настоящее и еще более светлое будущее среди учащихся и педагогов. Поэтому, в воспитательных целях, следуя рекомендациям районного отдела образования, сожжение, именуемое официально очищением от скверны, старались проводить не реже одного раза в месяц. Но в целом, по усмотрению администрации, хоть каждый день, лишь бы обвиняемый признал свою вину добровольно и без видимых следов принуждения. О том, что это даст возможность лишний раз лицезреть Анастасию Филипповну руководительницу школьного кружка танцев и патриотических песнопений " Линия Сталина ", который водил идеологически правильные и духовно укрепляющие хороводы вокруг костра во время каждого сожжения, младший инквизитор, но уже и.о. старшего старался не думать. Правда образ Анастасии Филипповны не слушался и продолжать стоять в довольно откровенной позе перед его внутренним взором. Чтобы не впасть в еще больший грех Бесогонов постарался побыстрее заглушить сладострастный облик Анастасии Филипповны зазывающе танцующей перед ярким пламенем костра звуком своего собственного голоса. - Так веруешь или нет? - Верую, - голос N66, что называется предательски дрожал, что еще больше укрепило Бесогонова в его подозрениях. Которых у него было и так с избытком. Осознав, что перед ним сидит уже не просто заблудившее и отбившееся от общего народного стада безобидное дитя, а закоренелый и хитрый враг, а может быть и вовсе сектант-альтруист из глубоко законспирированной секты альтруистов-гуманистов засланных в Синеокую звездно-полосатым врагом, с которым следует поступать по всей строгости социально-ориентированного закона, младший инквизитор решил разыграть перед ним саму доверчивость и наивность. Готового поверить любой, даже самой наглой лжи инквизитора, с целью выведать побольше о планах, с которыми этого диверсанта, под видом простого учащегося внедрили в подведомственную ему, Бесогонову, школу. И, кто знает, возможно, он сумеет собственными силами раскрыть всю разветвленную сеть альтруистов-гуманистов окопавшихся в его школе, что стало бы хорошим шансом выбиться наверх по служебной лестнице, где жили самые равные среди равных и полагались уже кое-какие маленькие, но привилегии: ежедневный бутерброд с маслом и колбасой, лучше, конечно же "Докторской" и собственный секретарь-заместитель, а еще носильщик плакатов и транспарантов на всех официальных митингах, шествиях и демонстрациях. О такой награде, как целая никелированная кровать, да еще и с шариками по бокам Бесогонов старался даже не думать, чтобы тотчас не наброситься на сектанта и не выбить из него всю правду вместе с его насквозь прогнившим альтруистическим духом. Ценой неимоверных усилий Бесогонов сумев все же взять себя в руки, решив оставить пристрастие на потом, пусть идеологический вероотступник и диверсант немного расслабится, потеряет бдительность и выдаст себя с головой. Тогда то он его раскрутит по полной. А пока, лучше начать с парочки ничего не значащих и не вызывающих подозрений вопросов, а там по обстоятельствам. - Хорошо, допустим, допустим, я тебе верю, - с этими словами и.о. старшего инквизитора улыбнулся, обнажив свои верхние клыки, изобразив на своем лице то, что, по его мнению, должно выражать самую искреннюю веру и доброту. - В таком случае, как ты объяснишь то, что произошло сегодня утром на уроке божественной астрономии? Смотри! Младший инквизитор по государственной идеологии достал из своего стола небольшую пачку листков и помахал ими перед искусно притворяющимся испуганным вероотступником. - Анонимные доброжелатели из 10 " А ", твоего класса, в количестве 25 штук, все как один пишут о твоем непростительном поступке, а скорее, преступлении, если спрашивать у меня, на уроке божественной астрономии. Даже те, кто сидел на первых партах перед тобой. Неужели ты хочешь сказать, что все твои одноклассники. К тому же, как и ты, члены православно-атеистической молодежной организации " БДСМ " нагло врут? Не получается ли в таком случае, что если они врут, то и ты следовательно врешь мне сейчас? Бесогонов не без толики злорадства, но проявленного исключительно ради торжества идей стабильности и процветания смотрел на богомерзкого сектанта альтруиста. Как сейчас он запоет, как начнет выкручиваться, какие басни и побасенки придумает? В том, что это именно сектант альтруист, да еще и западник Бесогонов уже нисколько не сомневался. Так ему подсказывал его внутренний голос и полузабытый запах "Докторской", вкупе с образом Анастасии Филипповны кокетливо выглядывавшем из закоулков его подсознания и призывно зовущая его к себе. - Ну, я, эээ, меня не так поняли. И вообще, все было не так. Я даже не смотрел в сторону Его лика, я в окно в это время смотрел. - Сектант-недоросток, как и ожидал Бесогонов, попытался выкрутиться, но как-то вяло, не было в его лжи ни огонька, ни задоринки. После первой же проверки на любовь к стабильности и процветанию с пристрастием запоет на все голоса без остановки. Хоть прямо сейчас бери его и отправляй на костер: ни тебе интриги, ни напряженной игры в кошки-мышки с окопавшимся внутри этого детского тела диаволом гуманизма и альтруизма. Однако, в недолгом споре клещей и слов победу, пусть и временную одержали слова. Зря, что ли Бесогонов хоть и младший, но все-таки инквизитор по государственной идеологии. Так что Бесогонов решил вспомнить былое, тряхнуть, что называется стариной и довести диавола гуманизма внутри N66 до бешенства. Заставить того собственноручно выдать себя с потрохами и уже потом на волне своего полного триумфа огласить этому исчадию зла свой окончательный, может быть жесткий, но справедливый приговор - очищение и искупление грехов совершенных перед народом Синеокой против устоев стабильности и процветания через сожжение. - Хорошо, допустим, допустим, все было именно так, как ты мне сейчас рассказал. Ты не пытался ни сглазить Его, ни навести на него порчу, а всего лишь, - младший инквизитор с горькой усмешкой посмотрел на N66, - в нарушение трудовой и школьной дисциплины смотрел в окно и считал ворон. Что все равно является преступлением с отягчающими обстоятельствами и карается по всей строгости самого справедливого в мире народного суда нашей страны. Я все правильно понимаю? Ренегат-альтруист тут же закивал в ответ, пытаясь своим обманчиво испуганным видом вызвать у младшего инквизитора чувство жалости и сострадания, что само по себе уже было уже смешно. Ведь именно чувство жалости, как, впрочем и такой пережиток прошлого, как совесть было первым, что вырывали буквально с мясом у слушателей Академии Народной Безопасности и Благополучия еще на первом курсе, вместе с остатками т.н. любви к семье и близким, чтобы они не отвлекали служению народу и слугам его, как сорняки. Так что, зря враг старается, зря изворачивается и строит из себя невинную жертву. И если он думает, что своими слезами и мольбами сможет разжалобить инквизитора по государственной идеологии, то его ждет очень "приятный" сюрприз. - В таком случае, - продолжил Бесогонов,- твой класс, практически в полном составе, исключая тебя самого, солгал и оклеветал тебя, написав ложные доносы? Неужели они все ошиблись и ты невиновен? N66 сидел молча, словно воды в рот набравши, оно и понятно, ему нечего было возразить, а точнее, придумать на ходу такую правдоподобную ложь, чтобы убедить инквизитора в том, что он и только он говорит правду, а его класс написал анонимные доносы просто вследствие какой-то чудовищной ошибки. Еще чуть-чуть, Бесогонов ясно видел это по глазам недобитого сектанта альтруиста и в ход пойдут слезы с целью разжалобить и сбить с толку, запутать его и на волне некоего сострадания увильнуть от ответственности и сбежать к своим западным кураторам. Похожие случаи были подробно описаны в учебной литературы и были широко распространены на заре становления инквизиции, но наивно думать, что подобное сработает сейчас. Так что, не на того напал этот сектант. - Ну, так как ты можешь объяснить такое массовое, кхм, помешательство? Может это чье-то колдовство? Тебя хотят очернить и оболгать по заданию врагов нашего государства окопавшихся вдоль его границ? - Бесогонов сделал характерный жест обрисовывая эти самые границы. - Кто это может быть и с какой целью тебя стараются подставить? Ты сам как думаешь? Глаза у сектанта забегали, в попытке наспех придумать что-нибудь правдоподобное. Что может его оправдать, обелить в глазах инквизитора. При этом сектант непроизвольно затрясся от страха, что не укрылось от пристального взгляда Бесогонова и стало еще одним подтверждением его вины. Ведь невиновному человеку, не замышляющему ничего плохого против устоев социально-ориентированного государства нечего бояться. Честному гражданину Синеокой вообще нечего бояться - обо всем заботятся слуги народа, а самому народу остается только жить припеваючи на всем готовеньком. Знай себе работай, да отдавай свой гражданский долг, когда Родина попросит. А Родина просит не часто всего один раз в жизни, но до самого конца. - Я не знаю,- снова завел свою старую песню N66, - может они все придумали, чтобы избавиться от меня. Может это как раз они враги. Да-да, точно, они шпионы и диверсанты, которые получили задание от ЦРУ и Госдепа оклеветать меня, с целью отвести от себя угрозу. Потому что я много чего видел и много чего могу рассказать. Кто невнимательно слушал уроки основ государственной идеологии, кто фальшивил при исполнении гимна, а кто, даже кривил рожи на Его светлый лик! И в этом замешаны не только ученики, но и учителя школы! Как и ожидал младшим инквизитор альтруист-гуманист начал крутиться как угорь на сковороде и лихорадочно придумывать самые нелепые оправдания доказывая собственную невиновность. Это было даже в чем-то забавно, наблюдать за тем, как враг выкручивается и строит теории одна нелепей другой. Но сама мысль, что руками сектанта можно раскрыть настоящую подпольную организацию пустившей ростки на подведомственной ему территории Бесогонову нравилась. Руками этого врага общества и государства можно вытащить парочку каштанов из огня и проложить себе путь наверх к никелированной кровати с шариками и бутерброду с "Докторской". - В таком случае, если, повторяю, если, все, что ты мне говоришь правда, то мне понадобится твоя помощь. И мы сможем не только доказать твою невиновность, но и вывести всех врагов в школе на чистую воду. А для этого, - Бесогонов склонился над N66, словно опасаясь, что враги смогут подслушать их разговор, - ты должен будешь все, я повторяю, все очень точно и во всех деталях описать: кто, когда и что делал, говорил или как и кто на кого смотрел с осуждением, неодобрением или в попытке навести порчу. Или же наоборот не смотрел и не слушал. Вот тебе листок, нет, вот, возьми тетрадь и подробно все запиши. А я пока подумаю, что нам с этим делать. Но ты не волнуйся, если то, что ты напишешь подтвердиться, даже частично, с тебя не только снимут все обвинения, но даже, возможно, наградят. Как думаешь, хочешь стать почетным участником " Битвы за урожай " 2041 года? - Конечно, хочу, кто же откажется, - сектант-альтруист кажется поверил в свое неожиданное и чудесное спасение и воспряв духом принялся строчить в тетрадь свои злобные измышления и клевету. Бесогонов же в это время снисходительно смотрел на предателя, обдумывая свои последующие шаги. То, что сектанта альтруиста ждет костер младший инквизитора временно и.о. старшего, ни на секунду не сомневался. Бесогонова уже занимал не столько сам N66, сколько та ячейка общества, к которой он был временно прикреплен, пока учился в школе. А значит, у нее есть личный порядковый номер, права и обязанности. И его обязанность, как государственного служащего, ответственного за идеологическое воспитание и надзор (иначе потом могут лишить премии, если вскроется его халатность), это проверить ее. Если в ней все такие, как этот ренегат, то ничего страшного - просто их ожидает та же процедура, что и этот гнилой плод с дерева Синеокой. Впрочем, если они будут вполне нормальные члены социально-ориентированного общества, то затруднений то же не предвидится. На первом месте каждого должно быть государство и его интересы, а уже потом такие чувства, как отцовская или материнская любовь. Но что ему делать со всей той клеветой, которую сектант в этот самый момент пишет на своих одноклассников. Она, клевета, вне всяких сомнений, станет еще одним отягчающим обстоятельством в его деле, облегчив процесс обвинения. Но что-то еще, кроме всего этого, не отпускало Бесогонова, что-то он упускал, какую-то маленькую деталь, но при этом очень важную именно для него, младшего инквизитора. "Деталь" - Анастаси я Филипповн а призывно помахала ему платочком и пустилась в пляс. Бесогонова бросило в пот. Он внезапно понял, как может быстро и главное, без особых усилий, получить все, о чем только можно мечтать и еще Анастаси ю Филипповн у в придачу, достаточно только притормозить и хорошенько подумать. Времени должно хватить. - Ты пока пиши, не буду тебя отвлекать, а мне надо ненадолго отойти по кое-каким личным делам, договорились? - Младший инквизитор изобразил на своем лице насколько ему жаль, но насколько срочно ему надо отлучиться. Это было немного забавно как если бы, хищник попросил у своей жертвы разрешения не перегрызать ей горло прямо сейчас, а немного погодя. Впрочем, не дожидаясь очевидного ответа, младший инквизитор вышел из своего кабинета, механически запер его на ключ и неспеша пошел по коридору в сторону кабинета директора. Нисколько не волнуясь о том, что сектант может сбежать. Мелкоячеистая металлическая сетка на окнах с вкраплениями серебра и освященная специальным антизападным декретом, а также замок с секретом не давали ни малейшего шанса на побег. На коридоре было тихо и спокойно, как всегда в это время. Идут занятия и согласно внутреннему распорядку все просто обязаны быть на своих рабочих местах с 7.00 до 17.00. Ученикам в это время, без особого на то разрешения, строжайше воспрещалось находиться вне учебных кабинетов. Так что, ничто не отвлекало и не мешало Бесогонову, насвистывавшего про себя марш инквизиторов-идеологов, думать над своими дальнейшими шагами. Вряд ли с сектантом и последующим его сожжением возникнут сложности, но лучше подключить к этому делу школьную администрацию, чтобы можно было переложить на кого-нибудь часть, а лучше всю ответственность, оставив для себя только похвалы и награды. "Итак, перво-наперво", - размышлял Бесогонов, - "надо сообщить о поступившем анонимном сигнале, сообщившем мне о посягательстве на Его здоровье, посредством преступной попытки наведения порчи на Его лик. Предоставить доказательства этого ужасного преступления", - доносы заботливо сложенные уже лежали в его внутреннем кармане, - "вызвать родителей N66 в школу и еще недурно было бы под каким-нибудь благовидным предлогом увидеться с Анастаси ей Филипповн ой . А заодно ее подопечные покажут все на что способны". С этими мыслями Бесогонов незаметно для самого себя дошел до кабинета директора, постучался и не дожидаясь приглашения вошел. Все-таки он не просто кто-то там, а сам государственный инквизитор, пусть и младший. Имеет полное право приходить куда ему вздумается и когда вздумается. Директор, в прошлом начальник колонии для несовершеннолетних тунеядцев, расположенной где-то на севере страны, был у себя, как и положено. Сидел и усиленно листал какие-то бумаги. Слишком даже усердно. - "Передо мной красуется", - усмехнулся про себя Бесогонов. Впрочем, в это непростое для страны время никогда не знаешь, когда и от кого нагрянет проверка, но всегда из соответствующих и компетентных органов, а там, если что-то не так, никто не будет спрашивать у тебя почему, то или это не так выполнено. Не исполнение своих прямых служебных обязанностей на рабочем месте приравнивалось в Синеокой к саботажу и диверсии и влекло за собой, в лучшем случае, 10 лет трудовых лагерей. А там срок могли и продлить за примерное поведение. Так что понятно, что Арсений Назарович , директор средней школы N1 г.п. " Нижние Загогулины " не хотел рисковать своим будущим и предпочитал, как и все, перебдеть, чем недобдеть. - Не заняты, Арсений Назарович ? - Бесогонов спросил больше из вежливости, чем по необходимости. Его должность не подразумевала такого ответа, как: "нет", ни при каких обстоятельствах. Но младший инквизитор предпочитал не показывать кто здесь главный без особой на то необходимости. Тем более, кто знает, может директор и сам имел инквизиторские погоны, да еще и был выше рангом, но не считал нужным об этом говорить, кто знает. А может и нет. Но береженого, как говорится, Он бережет. В общем, мы улыбаемся и нам улыбаются, а орудие пролетариата за пазухой всегда наготове и в любой момент успеет настигнуть врага, диверсанта и саботажника. - Конечно, да! Но для Вас, Иван Викторович , - директор обратился к Бесогонову по имени отчеству показывая свое дружеское к нему расположение, - у меня всегда найдется минутка. В чем дело? Бесогонов не стал вдаваться в долгие и подробные объяснения, а сразу взял быка за рога, достав пачку анонимок положил их на стол директора. И постучав по ним пальцем добавил, - Смотрите Арсений Назарович , от небезразличных к будущему нашей синеокой Родины бдительных учащихся поступила анонимная наводка, что ученик старших классов за номером 66 на уроке божественной астрономии пытался посредством наведения порчи на Его лик совершить тем самым покушение на здоровье и жизнь нашего бессменного и бессмертного руководителя и вождя. Директор нацепил очки и с важным видом принялся читать анонимки при этом отчетливо шевеля губами, чтобы Бесогонов ясно видел и подтвердил впоследствии, что он, как директор, вовремя и в полной мере отреагировал на тревожный сигнал и с должным усердием и вниманием ознакомился с поступившей к нему важной информацией. Правда, самому Бесогонову не было никакого дела на это представление устроенное Арсени ем Назарович ем , его снова посетила Анастаси ей Филипповн ой и с грустным видом спросила: "ну, когда уже мы с тобой увидимся?". Так что младший инквизитор был больше занят своим внутренним миром и его красотами, чем желанием Арсения Назаровича выгородить себя. - Как видите, Арсений Назарович , предоставленных мною доказательств, более чем достаточно, но мне кажется, что N66 может быть не один и состоять в секты альтруистов-гуманистов. А Вы сами прекрасно знаете, что в нашей стране эта секта, как впрочем, и все остальное, что противоречит нашей, самой лучшей в мире социально-ориентированной идеологии, находится под строжайшим запретом и все ростки так называемого гуманизма и альтруизма должны выжигаться на корню в целях государственной и общественной безопасности согласно декрету N13. 666. - И, если мы с Вами, Арсений Назарович , не отреагируем должным образом вовремя и со всей строгостью, то нас могут потом за соучастие и того, - Бесогонов многозначительно замолчал, давая возможность директору самому выбрать для себя самый неприятный сценарий возможных последствий. А как только он его проиграет про себя, то его последующими мыслями и действиями будет уже намного проще манипулировать и что немаловажно, в нужном для себя русле. Директору не понадобилось много времени и вообще, долго размышлять над тем, что и как может быть не так. Его реакция была почти мгновенной и столь же предсказуемой. - Где N66? Надежно ли он изолирован Вами от всех остальных учащихся, Иван Викторович ? Директор вопросительно посмотрел на младшего инквизитора, ожидая услышать ответ, и с надеждой, что он, Бесогонов, допустив какую-нибудь путь и самую незначительную оплошность или ошибку, по глупости, сейчас о ней расскажет. Что, в случае чего , даст ему, директору, на будущем процессе, проводимом над вредителями и саботажниками, окопавшимися в стенах школы N 1 возможность быть свидетелем, а не обвиняемым. Но не тут-то было. Свои должностные инструкции младший инквизитор знал на зубок, не зря на экзаменах в Академии он был одним из лучших. - Обижаете, Арсений Назарович, перво-наперво, как только получил наводку я изолировал преступный элемент согласно внутреннему циркуляру Министерства Образования N37.2 приписка 6/1. Он сейчас у меня в кабинете сидит, пишет признание. И, да, заперт надежно. В любом случае, Вам нечего беспокоится, пока он у меня в кабинете, он под моей личной ответственностью и отвечаю за него я, а не Вы или школа. - Как же, как же,- немного успокоившись и с нотками грусти по так и не случившемуся проколу Бесогонова ответил директор. - Все мы прекрасно знаем, что проверять будут всех одинаково строго, как того требует наша справедливая государственная машина. Так что Ваша персональная ответственность, Иван Викторович, это точно такая же и моя ответственность. Сами ведь прекрасно об этом знаете. Отвечать с Вами будем одинаково и нести ответственность в равной степени. Но, если Вы говорите, Иван Викторович, что волноваться не о чем, пока, - директор сделал ударение на последнем слове, давая понять, что будет внимательно наблюдать за Бесогоновым и замечать любую его ошибку, - значит, не о чем. Пока директор делал паузу и думал, что добавить еще, Бесогонов, решил перехватить инициативу на себя. - Да, Арсений Назарович , надо выяснить, кто родители N66, где и кем работают и вызвать в школу. Как того требует " Декрет о необязательном народном просвещении " от Министерства Образования. Но так, чтобы не вызвать у них подозрений. Вдруг, они тоже сектанты-альтруисты и узнав про арест своего сообщника сына, сразу же пустятся в бега. Будет нехорошо. Оконфузимся же Арсений Назарович. - Не волнуйтесь, Иван Викторович, я свое дело знаю, - директор уже рылся в анкетах учеников. - Ага, вот они родимые, - Арсений Назарович не удержался от выражения вульгарных человеческих эмоций, но быстро совладал с собой и взялся за телефон. - Алле, здравствуйте, это приемная гужетранспортного завода, я могу поговорить с вашим директором. Это из школы N1, директор, спрашивает. Да, по работе. Хорошо, подожду. Пока директор выполнял свою часть работы и разбирался с тем, как не вызывая подозрений вызвать родителей N66 в школу, младший инквизитор, думал над тем, как не то же вызывая подозрений вызвать в кабинет директора руководительницу кружка танцев и патриотических песнопений Анастаси ю Филипповн у , а попутно начал работать над составлением изобличительной речи, которую он торжественно и проникновенно зачитает прямо перед сожжением сектанта-альтруиста. Из мира красивых и гневных речей на прекрасную и стабильную землю Синеокой его вернул голос директора, Арсения Назаровича. - Все в порядке, я сказал им, что их отпрыск, помог поймать опасного западного шпиона, - с этими словами директор сплюнул на пол, показывая степень своего презрения и ненависти к врагу, - и их приглашает администрация школы, то есть, - Арсений Назарович ткнул себя пальцем в грудь, - на торжественное награждение их сына почетной грамотой и фотографией в полный рост с всеми регалиями Самого! Сказали, что через час, как только им выдадут пропуска, они будут у нас. - Отлично, а я пока отойду, проведаю нашего соловья, посмотрю, что он успел нам напеть, а Вы, Арсений Назарович, как только прибудут эти его, кхм, родители, тотчас отправляйте их ко мне, без промедления, договорились? - Договорились-договорились, одно ж дело с Вами делаем Иван Викторович. Смотрите только, чтобы соловей этот Ваш не улетел раньше времени, - директор был явно в хорошем расположении духа. Еще чуть-чуть и всю ответственность он переложит на плечи младшего инквизитора, чтобы снова с чистой совестью продолжить заниматься перекладыванием своих бумажек. Уже направляясь к выходу, Бесогонов, хлопнув себя по лбу, сделав вид, что внезапно вспомнил, что-то очень важное. - Ах, да, Арсений Назарович, я думаю, сразу после большой перемены можно будет приступать к...ну, Вы сами понимаете. Так нельзя ли нам, как-нибудь разнообразить нашу культурную программу. Украсить обряд очищения сектанта каким-нибудь культурным мероприятием. Может танцами? Директор поморщил лоб, решая в уме, какие проблемы или же наоборот, положительные отметки в личном деле, может дать ему подобная инициатива и, решив, что явные плюсы перевешивают все неявные минусы, утвердительно махнул рукой. - А Вы ведь правы, Иван Викторович! Это и впрямь хорошая идея. Скрасим, как говорится, серые трудовые будни, торжественным сожжением нацпредателя и сектанта. А заодно порадуем детишек хороводами. Погодите, секундочку, я сбегаю, спрошу Анастаси ю Филипповн у , - и не дожидаясь ответа Бесогонова директор выскочил за дверь. Тем самым похоронив мечты младшего инквизитора увидеться с Анастаси ей Филипповн ой еще до процедуры очищения еретика от скверны, и кто знает, может быть назначить ей встречу уже этим вечером у фонтана в поселковом Парке Победы Стабильности над гидрой Капитализма , как делали это все влюбленные. С другой стороны, если Анастаси я Филипповн а будет со своим кружком танцев на процедуре очищения, то никто и ничто не помешает Бесогонову подойти к ней прямо там, будет даже более романтично на фоне огня, спросить как дела, поговорить о погоде, о том о сем и как бы невзначай, поинтересоваться, что она делает сегодня вечером. С этими приятными мыслями и в приподнятом настроении Бесогонов, глядя на раскинувшийся весенний пейзаж за окном, ждал возвращения Арсения Назаровича от Анастаси и Филипповн ы , и только с хорошими новостями. Иначе, Бесогонов за себя не отвечает и точно найдет и раскроет в школе глубоко законспирированную тувалийскую шпионскую организацию во главе с директором. От такой твердой решимости действовать во имя собственного блага у младшего инквизитора открылось второе дыхание и он быстро прикинул в уме, кто еще может быть вовлечен в эту шпионскую сеть. Но не успел он набросать и половины, как вернулся Арсений Назарович . - Иван Викторович все в порядке. Анастаси я Филипповн а дала свое согласие. Сказала, что это очень хорошо, что сожжение намечено именно на сегодня. Дождя не будет и вообще, она только-только разучила с детьми новый патриотический хоровод, который не только еще больше укрепит нашу веру в лучшее будущее, но и отгонит черную тучу зависти наших врагов с... Ну, Вы сами поняли каких. Так что, в добрый путь, Иван Викторович! В добрый путь! Директор, пожал руку Бесогонову и направился к столу, показывая, что ему уже пора заняться своими делами, которых у него невпроворот накопилось за время его отсутствия, а младший инквизитор может быть свободен. Бесогонов молча вышел и размеренным шагом направился к себе. Впереди был тяжелый, но содержательный разговор с N66, чтение той клеветы, которую он успел написать на своих товарищей в его отсутствие, а потом еще предстояло разбирательство с той самой ячейкой социально-ориентированного общества, которую угораздило стать его родителями. И это не считая еще текста торжественной речи, которую кровь из носу ему надо успеть составить к началу сожжения сектанта и конечно же, поговорить с Анастаси ей Филипповн ой . Войдя в свой кабинет младший инквизитор слегка опешил, сектант альтруист стоял прямо за дверью одной рукой держась за ремень школьной формы, а другой рукой протягивая ему тетрадь. Всем своим видом напоминая больше самого обыкновенного ученика сдающего домашнее задание, чем опасного для общества государственного преступника. " Неужели он успел исписать всю тетрадь ?" - мелькнула удивленная мысль в голове Бесогонова. Но, внешне не подавая виду, спросил, как ни в чем не бывало. - Ты что уже закончил? Все успел вспомнить? Всех? - и автоматически взял тетрадь из рук сектанта. N66 ответил коротко: "да", - но ответил, а не безучастно кивнул или невнятно пробурчал себе под нос как раньше. А значит, сектант смог оправиться от первоначального шока и взять себя в руки и теперь его будет не так-то просто расколоть. Но это лишь добавляло еще большей интриги в расследование, что безумно нравилось Бесогонову. - Тогда присядь, а я пока посмотрю, что у тебя получилось, - Бесогонов показал рукой на стул, а сам подошел к окну и начал листать тетрадь. Впрочем, листать было особо нечего. Так, всего несколько листков, но написанных мелким твердым почерком и в этой паре листков младший инквизитор сразу же разглядел большой потенциал. Потому что практически каждый абзац начинался с нового порядкового номера ученика или ФИО учителя. И в каждом содержалась просто ценная информация, с указанием точного времени и места преступления: клеветы, публичное неуважение к госслужащим, попытки наведения порчи и обрядов черной магии против отдельных слуг народа и даже против Самого, а значит являлось государственной изменой со всеми вытекающими последствиями. " А ведь далеко может пойти малец , точнее, мог бы " - поправил себя Бесогонов. Имеющейся на этих страницах информации было более чем достаточно не только для разоблачения секты альтруистов-гуманистов (оставалось только определиться с ее главой и основными членами) но и для того, чтобы начать полноценную работу над разоблачением и уничтожением еще одной не менее разветвленной тувалийской шпионо-вредительской организации внедрившейся в школу N1 г.п. " Нижние Загогулины " и совершавшей в ее стенах громкие и резонансные преступления против народа, его слуг и всей Синеокой на протяжении долгих лет. Пока однажды не были выведены на чистую воду усилиями младшего инквизитора, временно и.о. старшего, Бесогоновым И. В. Что еще больше укрепило Бесогонова в мысли, что он кровью своих врагов и своим собственным потом заслужил право быть старшим инквизитором без всяких там и.о. и первым среди равных. Однако, надо торопится, вот-вот явятся родители N66, а там все закрутится-завертится с такой скоростью, что можно будет уже не успеть заверить показания N66 до начала процедуры его очищения. Поэтому выбрав наугад первое попавшееся имя Бесогонов, отойдя от окна и присев на край стола, обратился к сектанту: - Очень хорошо, очень. Вот тут у тебя написано, что, хм, Ольга Николаевна, учитель младших классов в прошлый четверг совершила на твоих глазах акт саботажа и диверсии, когда намеренно упав на ступеньки уронила и разбила фотографию с Его ликом, а потом еще долго шипела свои проклятия в Его адрес потирая ушибленное колено. - N66 утвердительно кивнул, подтверждая правдивость своих собственных слов. - Далее, вот здесь, ты пишешь, что уже лаборант, на уроке божественной астрономии, который проходил также на прошлой же неделе, но уже во вторник, улыбался, когда учитель рассказывал вашему классу, как Солнце вращается вокруг Земли и что камни с неба это не более чем пережитки буржуазных теорий прошлого века. И что, когда ты на перемене после урока подошел к нему и пригрозил обо всем рассказать школьному инквизитору, - Бесогонов показал на себя, - то он все отрицал и в ответ угрожал уже тебе всякого рода неприятными последствиями, если ты все не забудешь. С чем собственно ты и связываешь поступившие на тебя анонимные доносы от своих одноклассников сегодня. Тебя решили подставить с целью устранить угрозу одному из членов секты альтруистов-гуманистов. Все может быть, может быть, - задумчиво, растягивая последние слова произнес Бесогонов, при этом, незаметно для самого себя отбивая пальцами левой руки марш " Знамена ввысь ", что, случись младшему инквизитору наблюдать за собой со стороны было бы однозначно им интерпретировано им, как высшая степень задумчивости субъекта. Последние слова были адресованы уже не N66, а самому себе, младшему инквизитору. Который ясно увидел, как его план, направленный на реализацию его, Бесогонова, мечтаний, наконец-то обрел четкость и завершенность. Оставалось нанести последний штрих и уже можно было не опасаться внезапных срывов или разоблачения. Надо заметить, что в любых иных обстоятельствах, он, Бесогонов, может быть, даже посодействовал бы в продвижении N66 и замолвил бы за него кой-кому словечко в Академии. Стране всегда нужны такие таланты. Но только не в этот раз. Это его будущее, его Анастаси я Филипповн а и его бутерброд с "Докторской" и он не позволит никому, особенно малолетнему выскочке ставить под удар его, без пяти минут старшего инквизитора, светлое будущее. Так что, приняв торжественную позу и не менее торжественное выражение лица, младший инквизитор со всей возможной серьезностью посмотрел на N66 и произнес: - Поклянись тогда во имя Чарки, Шкварки и Духа Застабильности. Поклянись перед иконой Сам Знаешь Кого, что ты никогда, ни словом, ни делом, ни скрепой духовной не усомнился в величии великоросского языка, литературы и славных побед великорусского оружия при Цусиме, Крымской компании и над белофиннами в 39-м году. И что все, что написано твоей рукой в этой тетради, правда, правда и только правда. N66 повернулся к Его лику на стене и приложив правую руку к сердцу повторил слова торжественной клятвы, - Во имя Чарки, Шкварки и Духа Застабильности торжественно клянусь, что все написанное мной в этой тетради есть правда, правда и только правда, - и тут же вскинул руку от сердца в вверх к Солнцу, как того требовала клятва. Другого Бесогонову и не требовалось. Теперь, после принесения официальной клятвы не составит никакого труда обвинить N66 в клевете под присягой, что каралось по законам Синеокой с такой же справедливой жестокостью, как и публичное усомнение в пользе служения слуг народа на благо этого самого народа - смертной казнью на центральной площади при полном скоплении трудового народа под звуки балалайки. Впрочем, что намного проще и дальше придерживаться своей первоначально версии, что N66 это злобный сектант альтруист, который проник в стену средней школы N1, чтобы своими бесовскими речами о равноправии, правах человека и прочей ереси смущать еще неокрепшие умы детей и сводить их с правильного пути беззаветной любви и служения Синеокой на скользкую дорожку морального разложения и упадничества. Но был вовремя раскрыт младшим инквизитором временно и.о. старшего, Бесогоновым И. В. и понес заслуженное и справедливое наказание. А он, Бесогонов И. В. искренне рад, что принес пользу Родине и готов и дальше служить ей и защищать без всяких наград с ее стороны. N66 облегченно вздохнул, на его лице появилось некое подобие улыбки, видимо N66 решил, что самое неприятное уже позади и ему больше ничего не грозит. Разве что пара-тройка ударов розгами. Младший инквизитор представил, как удивится сектант, когда поймет, как сильно он заблуждался, настроение сразу улучшилось. Но Бесогонову не дали в полной мере насладиться собой и своим хорошим настроением, в дверь кто-то постучал. Нет, не твердо и решительно, как это делают его коллеги или товарищи из других соответствующих, но не менее важных и компетентных государственных органов, когда приходят за врагом народа и нацпредателем; не спокойно и размеренно, как это делают его коллеги по работе в школе. Постучали вопросительно-нерешительно, как это делают граждане на приеме у народного избранника или слуги народа обличенного народом самой большой властью, чтобы испросить совета по поводу уборки кормовых или выразить ему, слуге народа, свою любовь и полную признательность. Но расслабляться все равно не стоило. Бесогонов мгновенно собрался, как его учили в Академии и властным голосом произнес, - войдите! Дверь нерешительно приоткрыли и в образовавшуюся щель заглянуло испуганное лицо, чем-то отдаленно напоминающее лицо N66 только сильно постаревшее и неуверенно спросило, - можно, товарищ инквизитор? - Конечно-конечно, - Бесогонов не думал, что так обрадуется родителям N66, которые уже успели добраться со своего гужетранспортного завода в школу. Входите, не стойте в дверях, - младший инквизитор сделал приглашающий жест рукой и отошел в сторону давая понять, что непутевые родители N66 могут войти в его кабинет для дальнейшей разъяснительной беседы: "и кое-чего еще", - добавил про себя Бесогонов. Но это кое-что он собирался обсудить с ними наедине, уже без присутствия N66. - Здравствуйте, товарищ, инквизитор по государственной идеологии. Ячейка общества за N 547 г.п. " Нижние Загогулины " ответственная за ученика старших классов средней школы N1 N66 прибыла по Вашему устному распоряжению, согласно телефонному праву для сотрудников государственных учреждений стоящих на страже покоя и порядка нашей прекрасной Родины, - лицо, ответственное за появление на свет сектанта-дегенерата, судя по всему мужское, а значит приходящееся учащемуся отцом, с подобающим почтением и по всей форме доложил Бесогонову о своем прибытии, что обнадеживало младшего инквизитора и давало шанс разойтись с миром, если не с самим N66, то, хотя бы с его родителями. - Ну, что Вы так сразу, официально-то, мы ведь с Вами не по работе встречаемся, а так, можно сказать ради доверительной беседы. И пожалуйста, давайте без всякого официоза. Так что зовите меня просто, Иван Викторович, - Бесогонов улыбнулся своей самой доброй и искренней улыбкой, которую он тренировал ежедневно по пятнадцать минут и уже не раз помогавшая ему втереться в доверие и ослабить бдительность разного рода отребья и отбросов социально-ориентированного общества. В кабинет еще чуть-чуть больше приоткрыв дверь втиснулся отец, а следом за ним и мать. Оба, судя по их виду: мозолистые руки и рабочая усталость на лицах, были из простых тружеников, на которых держалась сама страна и моральные устои застабильного общества. В общем, ничего примечательного, но Бесогонов знал, что врагов народа, как никого другого учили сливаться с рабочей массой, ничем не выделяться и быть как все. Но это только до того момента, пока мировой буржуазией не будет подан сигнал к наступлению и началу контрреволюции. Вот тогда то все враги сбросят в одночасье свои лживые личины и покажут во всей красе свою прогнившую суть - станут требовать богомерзких прав, выходной и двенадцатичасовой рабочий день взамен четырнадцатичасового и отпуск. N66 все это время не подавал вида и в целом вел себя как ни в чем не бывало. Как будто это и не его родители были вовсе. Единственное, что отметил про себя младший инквизитор, сектант старательно не смотрел в их сторону, сверля взглядом пол. Но это могла быть простая попытка отвести от своих сообщников-сектантов подозрение. И Бесогонов решил, что в таком случае будет лучше развести N66 и его родителей. Мало ли, вдруг вражеские шпионы научились телепатически общаться между собой. А значит, ячейку общества N547 лучше отвести для дальнейшего серьезного разговора в кабинет директора, чтобы окончательно повязать Арсения Назаровича этим делом. А сектант пусть еще посидит ему не долго уже осталось. Чтобы N66 не насторожился Бесогонов на ходу сымпровизировал, как будто только сейчас вспомнил что-то очень важное. - Ох, ты ж, совсем забыл , утром прислали новый декрет, о совместной уголовной ответственности, родителей и детей. Теперь не только отец за сына, а мать за дочь, но и сын за отца в ответе и несет равную с ним ответственность. И я считаю, что это совершенно правильно, потому что совсем уже дисциплину на местах мы ослабили, пора гайки слегка позакручивать. Так вот, - Бесогонов продолжал импровизировать и не мог себя остановить. - Декрет я отнес Арсению Назаровичу на ознакомление. И думаю, что мы с Вами, уважаемая ячейка общества N547 зайдем к нему, я забираю свои бумаги, директор ознакомит Вас с текстом документа, а заодно и распишетесь. Кстати, он Вам ничего по этому поводу не говорил? - Нет, ничего. Если бы он только сказал, мы бы его уже подписали, - отец N66 затараторил в ответ, а мать N66 согласно закивала в подтверждение слов мужа. Закрывая дверь на ключ Бесогонов усыпляя бдительность вероятных вредителей и сектантов пояснил, - мало ли, вдруг, враги Синеокой, а их у нас бесчисленное множество, даже всех не упомнишь, проникнут в школу и захотят отомстить Вашему сыну. Всякое бывает, так ведь? - И не дожидаясь неуверенного, но утвердительного кивка от попахивавшей гнильцой сектантства ячейки общества быстрым шагом направился к кабинету директору. Сзади на почтительном расстоянии семенили родители N66 еще не понимая, какой важный для их дальнейшего будущего разговор ожидает их в кабинете Арсения Назаровича. Не сбавляя шага, младший инквизитор буквально ворвался к Арсению Назаровичу, которого почти успел поймать за ничего неделанием на рабочем месте, но тот в последний момент успел схватить со стола первую попавшуюся папку и уткнуться в нее носом. Бесогонов посторонился, пропуская вперед родителей N66 и как только они переступили порог кабинета, сразу пошел в наступление, не давая вероятному противнику опомниться, собраться и дать отпор и вообще, хоть что-то понять. - На самом деле, мы, - Бесогонов показал на директора и только потом на себя, чтобы сразу было понятно, чья это была идея изначально, - вызвали вас совсем по другому и очень серьезному поводу. Не буду ходить вокруг да около, я этого не люблю. Скажу как есть без всяких дипломатий, - младший инквизитор всем своим видом показывал, с каким трудом даются ему эти слова. - Вашего сына обвиняют в попытке наведения порчи на Самого, о чем свидетельствует множество учащихся, а также у нас имеются все необходимые доказательства. Вы, надеюсь, понимаете, что это означает? И не только для него, но и для вас, в наше такое непростое для страны, руководителей и слуг народа время? Сказать, что ячейка общества за номером 547 опешила, значит, ничего не сказать. Оба, словно обухом по голове, словно рыбы об лед, только и могли, что ловить ртом воздух и пытались, то ли заплакать, то ли запричитать, а может и то и другое сразу. Первым удалось совладать с собой отцу N66. Он попросту взорвался гневной тирадой в адрес непутевого сына. - Подонок! Подлец! Выродок! Да в нашей семье с именем Его на устах встают и с ним засыпают! Как он посмел! Да я его собственными руками придушу, - с этими словами он подскочил к Бесогонову и принялся трясти перед его носом этими самыми руками, показывая как именно он будет это делать. Выходило очень даже. - На Самого?! Порчу! На гаранта нашей стабильности и процветания! На кормильца нашего народа?! Пустите меня к нему, немедленно, я сам с ним разберусь! - Мужчина рванул к двери, но был тут же остановлен предупредительным жестом младшего инквизитора и тихим поскуливанием супруги. Женщина начала поскуливать словно побитая дворняга, правда, она, не совсем точно представляла себе, как именно скулит дворняга, потому что всех кошек и собак уже давно съели и поэтому издаваемые ею звуки были одновременно и похожи на него и не похожи, но звучало это так искренне и самозабвенно, что директор уже через несколько секунд выскочил из-за стола и заткнул ей сначала рот, а следом влепил успокоительную оплеуху, которая пришлась как нельзя кстати. Женщина замолчала. Закрепляя полученный эффект младший инквизитор достал из кармана и сунул под нос отцу N66 заботливо прихваченные анонимки на его сына. - Смотрите! Все ученики его класса, кто был на том уроке и даже те, кто по тем или иным причинам отсутствовал, клятвенно заверяют, что это именно Ваш сын бросал презрительные взгляды исподтишка на лик Самого стараясь навести на него порчу. Какие Вам еще доказательства нужны? Может эти? - Бесогонов другой рукой достал из кармана тетрадь с показаниями N66 и помахал ею перед мужчиной. - Он нагло оклеветал всех своих товарищей и даже ни в чем не повинных учителей! Отец сектанта-альтруиста глядя на младшего инквизитора в ответ только и мог, что, молча, то сжимать, то разжимать свои кулаки быстро наливаясь кровью. Понимая, что с него пока хватит, иначе может хватить удар, Бесогонов переключился на мать, которая в силу своих материнских чувств, еще не до конца вырванных государственной идеологией из женщин Синеокой, но, которые ученые Академии Застабильных Наук обещали вскорости искоренить, могла дать слабину, впасть в истерику и своей никому не нужной материнской любовью привлечь совсем ненужное внимание к делу и помешать младшему инквизитору реализовать его планы . И Бесогонов, отреагировал мгновенно, мастерски сыграв именно на ее слабости, на материнском чувстве. - Вы же мать! Вы же понимаете, что имеющихся на руках администрации доказательств, - Бесогонов дал понять, что сам он ко всему происходящему имеет очень отдаленное отношение и только в силу специфики своей работы вынужден был отреагировать, а так, он бы обязательно все спустил на тормозах, - более чем достаточно. Мы можем только или все ухудшить, ведь у Вас есть еще двое маленьких детей или пожертвовать малым и спасти большее. - Под малым инквизитором понимался как раз N66. Конечно, младший инквизитор сейчас здорово рисковал. Но он рассчитывал именно на то, что женщина, поставленная перед неизбежным выбором и, понимая, что выбор у нее не велик, все-таки решит, что двое - это больше одного, которого, к тому же, уже вряд ли удастся спасти, а значит, сделает правильный для него выбор - согласится с его доводами и не будет ему мешать. А чтобы подтолкнуть к правильному решению, добавил. - Мне позвонить в районный отдел инквизиции и вызвать следственную тройку или все же мы сможем договориться и уладить ситуацию между собой по семейному. Мне, в общем-то, проще позвонить, чем рисковать своим положением и будущим и идти Вам навстречу. Так что? Выбор, перед которым Бесогонов поставил мать N66 был нелегким и кто знает, как бы все повернулось, если бы не Арсений Назарович, который в самый напряженный момент пришел младшему инквизитору на выручку: - Вы, Иван Викторович, как хотите, а я, рисковать будущим школы, детей и всего трудового коллектива из-за одного мерзавчика не собираюсь. Я звоню в Отдел Образования и попрошу прислать следователей, уже официально. Пусть они разбираются и с этим врагом и с его родителями и со всей его семейкой. Мне неприятности ни к чему! - Директор полный решимости поднял трубку телефона собираясь набирать номер. - Не надо, прошу Вас! - Женщина бросилась к директору и повисла на нем не давая тому никакой возможности набрать номер. К тому же ее муж сумел с собой совладать и показал, что любовь к Родине и народу у него на первом месте, а уже потом идут такие пережитки эволюции, как семья и дети. - Да зачем звонить? Я же сказал! - Чеканя каждое слово говорил он. - Я и сам с ним разберусь! Поймите, - обращаясь к директору продолжил он, - в семье, как говорится, не без урода. Вот старшенький он и есть такой. А наши младшие, смотрите, - мужчина полез во внутренний карман шинели и достав документы и найдя среди них фото стал тыкать им Арсению Назаровичу, - они ведь совершенно нормальные, с гимном в 6 утра встают, с гимном на устах после начала комендантского часа в 22.00 засыпают. В общем то, как Бесогонову, так директору было совершенно плевать кто там изображен на фото, насколько сильно он любит гимн и во сколько встает. Главное, что желаемый результат вроде бы был достигнут. Ячейка общества N547 была готова согласиться на их условия и этим надо воспользоваться как можно скорее. - Арсений Назарович, - я так понимаю, и отец, и мать полностью с нами согласны, что в данных обстоятельствах единственно приемлемый для всех вариант - это не мешкая оформить их отречение от родительских прав и обязательств в отношении N66, с последующим вынесением ему сурового, но справедливого приговора врагу народа. Но сделать это надо здесь и сейчас. Зачем нам лишний шум? Решайте быстрее. - Бесогонов старался ни на секунду не ослаблять давление на родителей N66, а особенно на мать. Мало ли что ей взбредет в голову и когда она решит поменять свое мнение и передумает. А если это случится непосредственно во время его торжественной речи? - Согласны, - практически хором ответили родители N66 и в их голосе читалась только покорность и полное согласие. - Отлично, раз мы смогли договориться, то, вот, официально заверенный мной и товарищем младшим инквизитором по государственной идеологии протокол, в котором вам надо всего лишь поставить галочку в графе: " Отказываемся от родства с врагом народа, вражеским шпионом и диверсантом ". А сразу после этого получите двухмесячные талоны на усиленное питание в школьной столовой для ваших младших, - директор уже доставал из сейфа талоны и положил их на стол рядом с протоколом, чтобы мужчина и женщина видели, что государство всегда поощряет правильный выбор своих граждан - обычно, талоны на усиленное питание, могли получать только директора предприятий, офицеры сотрудники госбезопасности и государственные идеологи в чине не ниже старшего инквизитора, так что предложение было более чем щедрым. Но за особые заслуги их разрешалось выдавать и простым гражданам. И пока супруга не успела передумать, муж, как наиболее идеологически подкованный и преданный делу стабильности член семьи взял из рук директора перо и обмакнув в чернильницу поставил жирную "птичку" в нужной графе, а потом взяв талоны и не глядя сунул их в руки супруги. Которая, видимо, еще не до конца понимала, что только что произошло на ее глазах. " Пора их уже выпроваживать ", - подумал Бесогонов. И только он успел об этом подумать, как Арсений Назарович снова пришел на помощь. - "Неужели решил меня обскакать", - мелькнула в голове младшего инквизитора тревожная мысль, которая стала следствием ряда неприятных последствий. - Пойдемте, я пойду с вами, провожу. И не волнуйтесь, ваши младшие будут усиленно питаться уже сегодня, а только завтра начнут предъявлять талоны. Пойдемте, пойдемте. - А на выходе повернувшись к Бесогонову почти прошептал, - побыстрее, Иван Викторович, чтобы к концу большой перемены все было закончено. У меня вечером дела. - Что имелось в виду под всем, младшему инквизитору не надо было объяснять. Он просто показал, что начнет разбираться незамедлительно. Прелюдии закончились. Пора было действовать жестко и решительно. Дождавшись когда шаги ячейки общества N547 под предводительством, Арсения Назаровича на коридоре стихнут Бесогонов выскочил из кабинета директора и помчался к себе. Впереди его ждала встреча с хитрым и изворотливым шпионом и диверсантом, сектантом-альтруистом, которого требовалось в кратчайшие сроки подготовить к процессу очищения: связать и заткнуть рот. А еще успеть отрепетировать новую торжественную позу, которую он подсмотрел по телевизору и теперь очень хотел всем продемонстрировать. Зайдя к себе, Бесогонов, без всяких предисловий и не тратя драгоценное время на слова просто пнул N66 со всей силы ногой, а когда сектант альтруист свалился на пол получше прицелился и ударил его словно футбольный мяч по ребрам, чтобы вышибить из него весь его мерзкий сектантский дух. Это удалось младшему инквизитору просто замечательно - N66 не шевелился, да и вообще, не подавал каких-либо видимых признаков жизни. "Как бы не зашиб этого гада ненароком раньше времени", - пронеслась в голове младшего инквизитора испуганная мысль. Товарищи по цеху поднимут на смех за такую оплошность, а потом еще отправят следом за врагом народа за допущенный брак в работе. Опустившись на корточки, младший инквизитор пощупал пульс, к его величайшей радости и облегчению N66 был еще жив. Бесогонову оставалось только связать руки сектанта да натянуть на его голову мешок. Меньше чем через минуту все было готово. Оттащив бессознательное тело в угол Бесогонов перевел дух и сел подчищать хвосты в деле альтруиста-гуманиста проникшего в ряды школьников, но вовремя разоблаченного младшим инквизитором. Периодически поглядывая на часы, до большой перемены оставалось не так и много времени, как хотелось, Бесогонов, быстро, но тщательно все перепроверяя, чтобы не дать коллегам возможность раскрыть в его лице глубоко законспирированного шпиона, вредителя и диверсанта, заполнял бумаги. И когда до часа "Ч" оставалось минут 10-15 младший инквизитор наконец-то закончил свою работу и с видом победителя откинулся на стуле, в последний раз пробегая глазами текст своего расследования. Не найдя видимых противоречий бросил бумаги на стол и закрыл глаза. Несколько минут на отдых он мог себе позволить. "Что потребуется от меня?" - думал про себя Бесогонов. - "Сухие дрова, веревки и керосин для костра это прямые обязанности завхоза школы, отвечать будет или он или директор. Я ответственности за это не несу. Потом, обеспечение обязательной явки учащихся и учителей на мероприятие, опять же, обязанности администрации. Плюс Анастасия Филипповна и ее кружок танцев - необязательный, но приятный сюрприз для всех. Моя обязанность, чтобы сектант к началу процедуры был еще жив, чтобы все сопутствующие его делу бумаги были в порядке и, конечно же, торжественная речь, которая уже почти готова. Вроде бы все". - После того, как младший инквизитор закончил размышлять над вопросами личной и коллективной ответственности, у него оставалось всего ничего времени, чтобы привести себя в порядок. Не медля ни секунды, Бесогонов поднялся и подошел к шкафу, в котором именно для таких торжественных мероприятий хранилась его парадная форма. Переодевшись подошел к зеркалу. На него смотрел мужчина лет тридцати с небольшим, сухощавый, чуть выше среднего роста, с выдающимся волевым подбородком и пронзительный взглядом от которого, как надеялся младший инквизитор у врагов народа стыла кровь, а женщины падали в обморок. Принял ту самую торжественную позу, что подсмотрел по телевизору, получилось вроде бы неплохо. Бросив собой любоваться нацепил фуражку с большой красной звездой увитой колосьями и подошел к так и не пришедшему в себя N66. "Не долго тебе осталось мучиться", - мелькнула в голове с толикой сочувствия предательская мысль. - "Неужели у этого сектанта заразился гуманизмом. Еще чего не хватало. Надо быстрее от него избавляться. Пока я не стал таким же мягкотелым и простодушным". Зацепил тело сектанта крюком между надежно связанными руками младший инквизитор потащил N66 к двери. Впереди был недолгий спуск на первый этаж и еще по улице тащить метров тридцать до столба, так чтобы из окон всем было хорошо видно, особенно тем, кто плохо проникается на уроках идеями устройства социально-ориентированного государства, что ждет каждого, каждого врага народа и врага государственной идеологии. Подобное зрелище быстро возвращает любовь и к учебе и к государственной идеологии. Во всяком случае, так считали в Министерстве Образования Синеокой. Уже на первом этаже Бесогонов снова охватили сомнения, как там Арсений Назарович, не подведет ли. Не хотелось, чтобы в самый ответственный момент твоей жизни - когда рядом с тобой будет стоять самая красивая женщина в мире, внезапно оказалось, что дрова отсырели, а керосин для разжигания костра закончился или пойдет дождь и испортит всю торжественность момента. Но было уже поздно, что-либо выяснять и Бесогонову пришлось довериться и положиться на директора, пообещав себе, что если Арсений Назарович даст хоть один повод усомниться в своей компетенции, то следующий в очереди на костер будет именно он. На улице было по-весеннему тепло, легкий ветерок был как нельзя кстати, и к величайшему облегчению младшего инквизитора на небе не было ни облачка, практически идиллическая картина дня, которая скоро расцветет еще больше яркими красками, торжественными речами и хороводами под руководством прекрасной Анастасии Филипповны . И от этого всего в душе Бесогонова сразу все запело и заплясало, остаток пути к будущему костру тащил сектанта словно пушинку. Привязать тело врага к столбу особым инквизиторским узлом было делом двух минут, а чтобы своими, пусть и приглушенными мешком, воплями сектант ненароком не испугал самых маленьких дополнительно прихватил горло веревкой. Отойдя в сторону и наблюдая за результатом своей работы Бесогонов не мог не признаться себе, что наставники в Академии старались не зря и сделали из него настоящего профессионала - и швец и жнец и на дуде игрец. Пока младший инквизитор любовался солнышком и в который уже раз за день репетировал про себя торжественную речь, которую он решил сдобрить парочкой эмоциональных, но не слишком, жестов, чтобы придать побольше драматизма всему мероприятию, к месту будущей экзекуции стали стягиваться учащиеся и зеваки с близлежащих домов. Первым, как и положено, выполняя свои прямые обязанности, подошел школьный завхоз Геннадий Николаевич: обошел вокруг столба, проверил дрова, подергал веревки, которыми был связан сектант. Удовлетворительно кивнул сам себе и только после этого, сняв с шеи ключ, отпер сейф, в котором хранили запасные вязанки с дровами, керосин и прочие полезные в школьном хозяйстве мелочи. Проверив уровень жидкости в бутыли завхоз одобрительно крякнул и только потом направился к Бесогонову. По пути грозя пальцем малышне, которая уже норовила незаметно подкрасться к столбу и стащить себе на память какой-нибудь сувенир. Следом подтянулся трудовик со своим классом, с которым у Бесогонова вышел короткий, но содержательный спор, относительно того, из какого дерева лучше всего делать дыбу, то бишь колодки, в которой по выходным на центральной площади поселка выставляли очередного хулигана или дебошира для публичного наказания и в назидание другим. Бесогонов склонялся к мысли, что само дерево не так важно, сколько то, чтобы колодки были крепкими и надежными, а не разваливались через год эксплуатации, подрывая экономику страны, но трудовик настаивал на том, что дыба должна нести не только практическую, но и эстетическую функцию, чтобы провинившийся не только страдал, но и приобщался к прекрасному, а поэтому, по мнению трудовика, лучше амаранта, змеиного дерева или на худой конец карельской березы ничего нет. Впрочем, как всегда, каждый из спорщиков остался при своем мнении. Между тем, пусть и за ничего не значащими разговорами время шло и постепенно пространство вокруг столба, с соблюдением обязательных мер противопожарной безопасности, заполнялось народом, образуя собой правильный идеологически выверенный прямоугольник. В первых рядах, под присмотром педагогов высшей категории особо отличившихся на ниве воспитания будущих тружеников села и преданных слугам народа членов общества, стояли старшеклассники, а за ними уже все остальные. Малышню брали на руки, чтобы тем было лучше видно. И только Бесогонов забеспокоился, что нигде не видит ни Арсения Назаровича, ни Анастасию Филипповну , как тут же уловил их силуэты боковым зрением - директор чуть ли не в обнимку шел с Анастаси ей Филипповн ой , а за ними гуськом тянулся кружок танцев и патриотических песнопений " Линия Сталина ", все нарядно одетые и радостные. "А чего им не веселится-то", - думал про себя Бесогонов, - "детство же, радоваться надо, петь да плясать. Вот плясать они и будут". А тот факт, что Арсений Назарович по глупости позарился на предмет его вожделения, младший инквизитор занес в свою особую папку, в которой хранил все имена и фамилии, которые рано или поздно станут фигурантами в его делах. Правда, когда Анастаси я Филипповн а и Арсений Назарович подошли к Бесогонову, младший инквизитор излучал только спокойствие и полное безразличие, показывая всем своим видом, что очень занят последними приготовлениями к вот-вот уже начинающемуся торжественному мероприятию. - День добрый, Иван Викторович, - голос Анастаси и Филипповн ы журчал словно ручей, а радость, которую она излучала, могла легко заразить Бесогонова и выдать тем самым его чувства к ней, поэтому младший инквизитор извинился, сославшись на срочную необходимость проверить все в последний раз, и направился к месту будущей казни. Дергая веревки, которыми сам же надежно привязал сектанта Бесогонов одновременно с этим особыми психологическими приемами: "смерть шпионам" и "ни шагу назад", которые он практиковал на ежедневных пятиминутках ненависти к врагам Синеокой, быстро вогнал себя в боевой транс, где уже не было ни одной мысли о Анастаси и Филипповн ы , а только одна всепоглощающая и испепеляющая ненависть к врагам народа и стране в целом. И это, как всегда, помогло младшему инквизитору. Уже через минуту в его голове задул прохладный ветерок, а вместо сердца бушевал настоящий лесной пожар ненависти ко всем гуманистам, альтруистам и пацифистам вместе взятым. Вот только руки, к сожалению, были недостаточно чистыми, а бежать их мыть было уже слишком поздно. Так что Бесогонов просто заложил их за спину во время своего выступления. Окинув собравшихся взглядом и удостоверившись, что вся школа в сборе Бесогонов решил, что подходящий момент уже настал и пора начинать. Тем более он не хотел задерживать детей перед обедом. Все таки он не садист какой-то, а инквизитор по государственный идеологии, лицо обличенное не только властью, но и ответственностью за будущее своего народа и страны. А какое будущее можно построить без сытного обеда из брюквы? Выйдя вперед, так, чтобы приговоренный к очищению огнем сектант находился прямо за его спиной и подняв правую руку вверх, показывая, что требует к себе самого пристального внимания, Бесогонов громким, отчетливым и полным уверенности голосом начал свою торжественную речь. - Товарищи учащиеся и учителя нашей школы! Народ нашего горячо и всеми любимого социально-ориентированного государства! Некоторые из вас уже знают, а другие догадываются, - младший инквизитор опустил руку и показал ей на столб с сектантом-гуманистом, - по какому поводу мы с вами сегодня здесь собрались, - снова сделал паузу, чтобы присутствующие окончательно настроились на нужный лад и прониклись всей важностью данного момента. - И повод этот, одновременно, и печальный, и радостный. Печальный, потому что администрация школы, - еще одна пауза, чтобы кинуть осуждающий взгляд в сторону директора. Арсений Назарович нервно сглотнул, - проморгала врага, - снова жест в сторону N66, чтобы ни у кого не осталось сомнения в том, кто именно здесь враг, - в самом сердце нашей школы, носящей гордое имя Павлика Морозова, положившего свою жизнь на алтарь великого будущего нашего миролюбивого народа. Врага, который внедрился в ряды учащихся старших классов по заданию своих заокеанских хозяев и их западных прихвостней, осадивших цитадель стабильности и благополучия - нашу Синеокую. - С целью, - младший инквизитор сделал драматический жест, прижав правую руку к сердцу, - причинить вред нашему любимому и бессменному руководителю, - пауза, во время которой Бесогонов исподлобья смотрел на собравшихся, отмечая в уме все признаки злорадства, неуважения или недостаточного проявления патриотизма. Судя по всему, если в школе и были еще враги, то они очень хорошо замаскировались. Так как младшему инквизитору не удалось поймать хоть кого-то по горячим следам, даже маломальского саботажника, лишь шок, слезы на лицах и пара обмороков у женщин, но те могли быть следствием погоды, слишком чувствительной натуры или чего-то еще, что никак не относилось к делу. Поэтому младший инквизитор продолжил. - И только благодаря вовремя проявленной бдительности со стороны учащихся школы и своевременной реакции со стороны штатного инквизитора, - Бесогонов замолчал, делая вид, что переводит дух, но на самом деле давая понять, кто здесь настоящий герой и кому все присутствующие обязаны спокойствию и благополучию, - враг был вовремя раскрыт и обезврежен. И уже в самом конце, осознав всю тщетность своих злонамеренных усилий и понимая, какое заслуженное наказание его вскоре постигнет, этот волк в овечьей шкуре ребенка, попытался выкрутиться, и, сдав всех своих подельников, спасти свою никчемную жизнь от карающего и очистительного огня народного гнева. - Младший инквизитор посмотрел прямо на Арсения Назаровича и с удовлетворением отметил, как тот мгновенно побледнел, уже понимая, что в любой момент может возглавить подпольную шпионско-диверсионную организацию в средней школе N1 состоящую из сектантов-гуманистов. Удовлетворившись полученным результатом младший инквизитор разошелся еще больше. А дальше, Бесогонов, вследствие переполнявших его эмоций, главными из которых были ненависть к врагам народа и жажда справедливости, руки так и дрожали, требуя немедленно взять в руки факел и поджарить сектанта, уже с трудом мог себя контролировать, распаляясь не на шутку, от своих же собственных слов, говорил, говорил, говорил. О необходимости крепить внутреннюю и внешнюю обороноспособность страны, о необходимости быть начеку и в постоянной бдительности, во сне и наяву, чтобы противостоять тлетворному влиянию Запада, который посылает его семена с попутным ветром в Синеокую каждый день. И только не прекращающаяся ни на секунду Битва за урожай, которой руководят многочисленных и хорошо подготовленные слуги народа, помогает пропалывать почву и не дает им взойти. О врагах, явных и скрытых, главным из которых являешься ты сам, как только подвергнешь сомнению хоть слово, сказанное Им, слугой народа или инквизитором по государственной идеологии. О мужестве, разглядев врага в отце, матери, брате и прочих родственниках, друзьях и знакомых пойти в ближайшее отделение инквизиции по государственной идеологии и сдать их в руки народного правосудия, которое одно способно противостоять натиску вражеских и бесовских идей из-за границы и по заслугам воздать многочисленным вредителям, саботажникам и диверсантам. А также о том, что недоносительство по прежнему приравнивается по тяжести вины к самому преступлению, и здесь не помогут никакие оправдания и родственные узы. О том, что явка с повинной гарантирует снисхождение, иногда, и дарит возможность искупительного труда в соляных шахтах до конца жизни. О том, что только вместе народ Синеокой сможет обеспечить достойную жизнь своими слугам и что, только в служении интересам государственной идеологии и мудрым руководителям есть подлинная цель и смысл жизни каждого гражданина социально-ориентированного государства и народа в целом. Наконец, почувствовав, что его внутренний запал подходит к концу и пламя народного гнева понемногу затухает, так как выпалило все, что могло еще гореть, Бесогонов, резко замолчал и держал паузу до тех пор, пока в глазах зрителей не зазвучал немой, полный укора вопрос: "ну, когда уже, когда?" Почувствовав, что нужный момент уже настал, младший инквизитор в абсолютной тишине, кажется даже птицы умолкли в этот момент, с любопытством поглядывая сверху на странный ритуал двуногих, подошел к столбу и обильно полив дрова и столб керосином, зажег спичку, но не спешил бросать ее, давая возможность администрации школы и ученикам исполнить свой гражданский долг и выразить любовь к стране и проводимому ей курсу всей силой своих легких, и они не подвели его ожидания. - Смерть! Смерть врагам народа! Сжечь его! Развеять по ветру! Вернуть прахом его англосаксонским хозяевам! Урррааа! - Сегодняшнее проявление патриотизма и народного негодования побило по своей силе и накалу очищение предыдущего шпиона и диверсанта из 3 "А" класса, совершившего невиданный акт саботажа, призванный очернить социально-ориентированное государство и его руководителей - упавшего якобы в голодный обморок перед главой района и гостями из столицы. Бесогонов был доволен. Но пора уже было переходить и к более приятной части сегодняшнего представления - танцам и Анастаси и Филипповн е . И как только мысль об Анастаси и Филипповн е , словно вспышка, мелькнула в голове младшего инквизитора, как тут же, рука сама собой бросила уже почти догоревшую спичку на поленницы дров. Пламя моментально взметнулось вверх, объяв собой N66 очищая его душу и тело от скверны гуманизма и альтруизма. Уничтожая сорняк, который уже невозможно было выполоть из народа простыми речами и уговорами и способный уже одним только своим присутствием смутить неокрепшие умы граждан и совратить сомневающихся в правое дело руководителей Синеокой. Дело было сделано. И Бесогонов со спокойной совестью кивнул Анастаси и Филипповн е давая добро на исполнение ее кружком идеологически правильного хоровода вокруг костра с элементами танцев и песнопений. Анастаси я Филипповн а без промедления подала сигнал детям и помахала рукой в сторону школы, чтобы в радиоточке включили музыкальное сопровождение. Как только дети завели хоровод, со стороны школы заиграла торжественная музыка в духе марша танкистов-комбайнеров. Это было прекрасное, трогающее за душу зрелище. Огонь, музыка, танец и сотни глаз с восхищением смотрящие на эту величественную картину. А пока все взгляды были направлены на хоровод младший инквизитор незаметно подошел к Анастаси и Филипповн е , возле которой все еще крутился Арсений Назарович, с вызовом глядя на Бесогонова. Судя по всему слова младшего инквизитора о проявленной халатности со стороны администрации школы в деле сектанта-гуманиста, глубоко ранили директора и навели того на кое-какие нехорошие мысли. Это не укрылось от внимательного взгляда младшего инквизитора, который никогда не ошибался в людях желающих ему зла и заставило на время отложить дела амурные ради обеспечения собственной безопасности. - Арсений Назарович, Вы уж, простите меня за некоторые резкие слова в адрес администрации, которые Вы могли принять близко к сердцу и неправильно истолковать. Но, надеюсь, Вы и сами прекрасно понимаете, что если бдительные граждане доложат наверх, - Бесогонов поднял указательный палец вверх, - что во время обвинительного слова государственный идеолог ни словом не обмолвился о виновных в упущении столь опасного сектанта среди учащихся школы на протяжении столь длительного времени, то в школу обязательно нагрянет проверка и тогда уже точно, ни я, ни Вы не сможем быть уверены, что в нас не разглядят хорошо законспирированных врагов народа и диверсантов. А так, - Бесогонов продолжил, - не смотря на незначительную оплошность, администрация школы полностью исполнила свои должностные обязанности и гражданский долг, всячески помогала и содействовала расследованию, чем оказала неоценимую услугу инквизиции и всему народу Синеокой. И от лица инквизиции по государственной идеологии нашей Синеокой которую я, младший инквизитор и.о. старшего Бесогонов И. В. представляю, выражаю Вам, директору СШ N1 им. Павлика Морозова г.п. " Малые Загогулины " свою самую искреннюю и глубочайшую признательность и благодарность. Надеюсь, Вы примите их, не так ли Арсений Назарович? - Во взгляде младшего инквизитора читалось все что угодно, но только не признательность и не благодарность, но, Арсений Назарович, естественно согласился, сейчас не то время и не то место, чтобы пререкаться с инквизитором - костер все еще не потух и можно запросто стать следующим сектантом. Вот ребятня-то обрадуется. - Конечно-конечно, Иван Викторович, что Вы! Все понимаю, а как же! Был бы я на Вашем месте, да при Вашей должности поступил точно так же. Прежде всего безопасность государства и народа, а все остальное потом. - Директор играл как мог и будь на месте Бесогонова кто-то другой, мог бы купится и на эту ложь и на плохо скрываемую лесть, призванную усыпить бдительность младшего инквизитора, но Бесогонова было не так легко провести. Он прекрасно видел, что, несмотря на все эти примирительные слова со стороны Арсения Назаровича, его, младшего инквизитора, настоящие проблемы, с окопавшейся внутри школы сектой альтруистов-гуманистов только начались. А значит, счет идет не на дни, а на часы, и, или младший инквизитор первым успеет раскрыть всех ее членов и вывести на чистую воду ее непосредственного руководителя или же этот самый руководитель - хорошо маскирующийся и выдающий себя за верного сына Синеокой, в лице директора школы, незамедлительно, при помощи своих помощников из числа работников школы и учеников, состряпает на Бесогонова грязный донос сдобренный самой грязной клеветой. И уже к вечеру этого дня, младший инквизитор, скорее всего, будет давать показания в просторных и уютных подвалах поселкового отдела инквизиции на себя и своих, так называемых подельников, а не прогуливаться под ручку с Анастаси ей Филипповн ой предлагая разделить с ним бутерброд с "Докторской" и радость созерцания Его лика над своей кроватью с никелированными шариками. Так что, несмотря на всю проделанную им ранее титаническую работу, надо было спешить и снова браться за дело, чтобы поскорее отнести куда надо уже готовое дело на Арсения Назаровича оказавшегося к большому сожалению младшего инквизитора сверхсекретным агентом мировой закулисы и марионеткой империализма. И успеть это сделать до того, как это сделает сам Арсений Назарович, но уже в отношении Бесогонова. - В таком случае, Арсений Назарович, пожмем друг другу руки, в знак взаимного уважения и примирения, надеюсь, подобного рода недоразумения больше не омрачат нашу совместную с Вами работу, - младший инквизитор протянул руку директору натягивая на себя самое дружественное выражение лица и уповая на то, что глава секты альтруистов-гуманистов, в лице Арсения Назарович, который с этого момента стал им, ни о чем не догадается. Директор, если о чем и догадывался, то же не подал виду и протянул младшему инквизитору руку с самой искренней и дружелюбной улыбкой на лице, Бесогонов крепко пожал руку директора, но ровно настолько, чтобы показать Арсению Назаровичу, что он верит и доверяет ему, а себе, что, мерзкий сектант, диверсант и враг народа находится в крепких и надежных руках инквизиции, из которых ему, врагу народа, уже ни за что не вырваться. Закончив формальности Бесогонов и Арсений Назарович, как ни в чем не бывало снова вернулись к созерцанию огня, который уже успел полностью очистить бренное тело сектанта и вредителя за номером 66, а дети принялись исполнять свой заключительный номер: "Славься, славься гнев народа, смерть империалистическим свиньям!", которым обычно закрывали все мало-мальски значимые массовые мероприятия в Синеокой, а значимыми были все официальные мероприятия. Как только кружок закончил свой последний номер присутствующие тут же взорвались бурными и продолжительными аплодисментами. Хлопали все, включая Бесогонова и Арсения Назаравовича. Младший инквизитор к тому же внимательно следил, кто устанет и перестанет аплодировать первым. Тех, кто совершал этот непростительный проступок, обычно отправляли следом за врагом народа, так что случаи массовых обмороков на массовых мероприятиях и торжественных выступлениях руководителей Синеокой были не такой уж большой редкостью. Но народ Синеокой с охотой шел на такую незначительную жертву, ради того, чтобы показать свою беззаветную любовь и преданность идеям стабильности самого социально-ориентированного государства на земле и конечно же, чтобы не дать инквизиции по государственной идеологии усомниться в своей преданности его курсу. Под непрекращающиеся аплодисменты дети из кружка Анастасии Филипповны , сами аплодируя, отошли в сторонку, завхоз, хлопая в ладоши и радостно улыбаясь обошел вокруг столба проверяя результат очистительного огня, а все остальные с надеждой смотрели на Арсения Назаровича и Ивана Викторовича. В их взглядах читалась беззаветная любовь к Родине, государственной идеологии и горячему обеду, который дожидался их в столовой. И, Бесогонов решил, что, так и быть. Так как это его дело, его обвиняемый и его заслуга, то всю последующую ответственность за этот непростой шаг он возьмет на себя. Сбавляя скорость хлопков, он тем самым дал пример директору, завучу и стоящей рядом с ними Анастасии Филипповне , а затем уже и всем остальным. Прекратив хлопать заложил руки за спину, показывая, что присутствующие могут последовать его примеру. Впрочем, никто не спешил последовать за ним и не прекратил аплодировать. Ведь это могла быть еще одна уловка при помощи которой инквизиция Синеокой выясняла степень лояльности своих граждан и выявляла в их рядах саботажников, диверсантов и прочих лиц склонных к неповиновению и презрению общепринятым нормам морали и этики. Понимая, что мероприятие по публичному наказанию очередного сектанта и врага народа может затянуться до вечера или массовых обмороков директор школы проявил личное мужество и объявил о завершении этого массового мероприятия. - Спасибо всем, учителям и ученикам школы, спасибо нашему штатному инквизитору, Ивану Викторовичу, за то, что вовремя раскрыл опасного диверсанта и врага народа, затесавшегося в ряды учащихся. А также отдельное спасибо руководителю нашего школьного кружка танцев и патриотических песнопений " Линия Сталина " Анастасии Филипповне за прекрасно организованное выступление и замечательные танцы. - Ученики могут проследовать в столовую, где, по моей личной просьбе, кроме стандартного пайка будет выдан компот. Награда за то, что они верные сыны и дочери своего народа и государства. А после, смогут продолжить обучение с утроенным рвением и любовью к тем, кто о них заботится и не забывает ни на минуту, - Арсений Назарович, хотел, чтобы последнее слово осталось за ним. Показав, что все произошедшее это его отдельная заслуга и ученикам следует об этом помнить. Вот только он, видимо, еще не понимал, насколько его положение шатко и что одним компотом ему уже не отделаться. Но детям до этого не было никакого дела. Если после каждой расправы с каждым врагом страны или народа им будут давать компот, то они согласны, чтобы она проходила хоть каждый день. Хоть по два раза на дню. Довольные, под присмотром педагогов они направились к школе, а Бесогонов и Арсений Назарович молча провожали их взглядами, наслаждаясь последними свободными и спокойными минутами перед неминуемой схваткой. Которая была предопределена речью младшего инквизитора произнесенной им перед казнью сектанта и определена его желанием стать старшим, без всяких приставок. А также, тем, что Арсений Назарович позволил себе увиваться вокруг Анастасии Филипповны, чем, сам того не подозревая, навлек на себя карающий меч инквизиторского гнева в лице Ивана Викторовича. И приступить придется безотлагательно. Иначе, если Арсений Назарович успеет первым, не помогут никакие заслуги, ни прошлые, ни настоящие. Коллеги по цеху не станут церемониться и без всяких сомнений добьются от младшего инквизитора любых необходимых признаний. В этом он нисколько не сомневался, а зная, какими способами и методами осуществляется получение этих признаний, Бесогонова, человека довольно бесстрашного, пробил холодный пот, а руки затряслись от страха. В общем, времени было в обрез и Ивану Викторовичу, к его глубочайшему сожалению придется отложить все второстепенные дела, в том числе и свидание с Анастасией Филипповной . Амуры амурами, а своя рубашка, а если быть точнее шкура, ближе к телу. Анастасий Филипповн в стране еще много, а он, Бесогонов Иван Викторович, один такой, на всем белом свете и себя он любил больше чем кого либо. Даже, больше чем Его, Его народ и слуг Его народа. Но об этом он предпочитал даже не думать, чтобы ненароком, кто-нибудь не прочитал эти крамольные мысли. Даже он сам. - Прошу прощения, - младший инквизитор повернулся к Арсению Назаровичу и Анастасии Филипповне, впрочем, последней уже не было рядом, только директор школы задумчиво смотрел куда-то вдаль, и проследив за его затуманенным взглядом Бесогонов уткнулся в спину Анастасии Филипповны, которая практически скрылась за дверями школы. Что успокоило совесть и облегчило задачу младшего инквизитора. - Кхе-кхе, - Бесогонов откашлялся для виду, привлекая к себе внимание директора, - Арсений Назарович? Арсений Назарович отреагировал не сразу, все еще находясь где-то, скорее всего в своих грязных аморальных мечтах. Воображал себя вместе с Анастасией Филипповной , в каком-нибудь уютном и безлюдном месте, а может быть мысленно был в подвале поселкового отдела инквизиции по государственной идеологии, где во всех подробностях рассказывал о раскрытом им враге народа и шпионе всех разведок мира сразу, Бесогонове И.В. и во всех подробностях описывал совершенные им, младшим инквизитором, преступления. А может быть и то и то сразу. - А, Иван Викторович, простите, задумался. Мероприятие мероприятием, а работа никогда не ждет. Скоро проверка из Министерства Образования, а тут еще не успел ознакомиться с новыми методичками из Министерства Правды и Пропаганды. Задумался, так что еще раз, простите. Пойду я, так что. Всего хорошего Вам, Иван Викторович! - директор, даже не дожидаясь ответной вежливости со стороны Бесогонова быстрым шагом, практически бегом, направился к школе. А Бесогонов уже знал, какие срочные дела собрался решать Арсений Назарович, а главное, куда и зачем он начнет названивать. Время пошло и, Иван Викторович, словно гончая пустился следом. По пути Бесогонов стал набрасывать эскиз будущего дела. По всему выходило, что Арсений Назарович родился в Синеокой по заданию звездно-полосатого Врага, с целью внедриться на руководящую должность в среднюю школу N1 городского поселка "Малые Загогулины" и развить в ней бурную деятельность секты альтруистов-гуманистов, чтобы через них подорвать моральные устои будущих граждан страны. Сделать из них мягкотелых интеллигентов, которые впоследствии откроют границу вражеским ордам с Запада и разрушат самое прекрасное социально-ориентированное государство на земле. Но он не учел того факта, что в этой школе к исполнению своих обязанностей приступил младший инквизитор и.о. старшего Бесогонов И. В., который вовремя раскрыл в лице директора опасного врага и диверсанта и ценой неимоверных усилий смог не только вывести на чистую воду его подельника, ученика старших классов N66, но и самого Арсения Назаровича, как главу этой ужасной секты и всех ее членов. А с членами, судя по оставшимся после N66 записям, трудностей не возникнет. Решено, первым делом надо выбрать парочку сектантов из числа наиболее подробно описанных N66, а затем, вызвав их к себе поставить перед свершившимся фактом. Что игра окончена, они разоблачены и больше не смогут навредить, ни народу, ни слугам его, ни стране в целом. И единственное, что могут они сделать в этой ситуации, чтобы хоть как-то смыть с себя посмертный позор - это во всем раскаявшись, покаяться перед ним, младшим инквизитором, под запись, в своих грехах, а заодно изобличить своего главаря - Арсения Назаровича и всю оставшуюся клику сектантов гуманистов. Но прежде всего стоит позвонить главе поселкового отдела инквизиции и предупредить, что у него, Бесогонова, есть для него нечто важное, за что его, начальника, обязательно наградят медалью "За защиту спокойствия и процветания" с дубовыми листьями I степени. Так можно быть уверенным, что его история привлечет к себе внимание, потому что обычных дел многочисленных шпионов, диверсантов и вредителей, через поселковый отдел инквизиции проходит столько, что с чем-то заурядным, вроде скучного вредителя или расхитителя народного имущества его даже слушать не будут. А директор, пусть бежит, пусть звонит куда хочет и кому хочет, но факт остается фактом, ему нечем привлечь к себе внимание и к тем обвинениям, которые он может состряпать против младшего инквизитора. К тому же, выделенная линия с поселковым отделом инквизиции есть только у него, Бесогонова, и значит, при всем своем желании, Арсений Назарович, попросту не успеет изложить свою версию его главе раньше него. Представив себе картину суетящегося у себя в кабинете Арсения Назаровича судорожно набирающего номер трясущимися руками, в попытке дозвониться, на душе Бесогонова стало легко и приятно. Так же, как было после завершения его первого официального расследования. Снова почувствовал себя, как тогда, молодым, еще не оперившимся инквизитором, но которому уже удалось поймать опасного вора и рецедивиста, двенадцати лет от роду, повадившегося воровать с колхозных полей еще не убранные колоски и отправленного младшим инквизитором на пожизненное отбывание в места не столь отдаленные на соляные шахты Синеокой. Это был хороший знак, значит, он, как всегда, на верном пути. В таком прекрасном расположении духа младший инквизитор вернулся к себе в кабинет. По правде говоря, Бесогонов испытывал своего рода даже некоторую ностальгию по N66. Если бы не такие неприятные обстоятельства, при которых он с ним познакомился, и не будь на него уже с несколько десятков анонимных доносов, то, кто знает, из парня, с его способностью все замечать и подмечать, в самых мельчайших подробностях, получился бы хороший сотрудник, со временем он мог бы даже возглавить в каком-нибудь колхозе неподалеку местное отделение инквизиции. И был бы надежным и верным соратником стоящим вместе с Бесогоновым на страже внутренних рубежей родины. Окинув с грустью свой пустой кабинет, все так же валяющийся на полу стул, приоткрытую дверцу шкафа, стол заваленный доносами, анонимными и не только, а также жалобами и просьбами, Бесогонов сделал глубокий вдох и принялся за работу. Набрал городской отдел инквизиции, доложился и попросил соединить с главным. Пока его соединяли отшлифовывал в уме детали будущего допроса многочисленных сектантов, которых ему придется допросить, если понадобится, то и с пристрастием. - Алло! Добрый день, Андрей Адольфович ? Это Бесогонов Иван Викторович из средней школы N1 Вас беспокоит. Да-да, младший инквизитор. Что, уже слышали? Да, конечно, все бумаги в порядке. Все согласно протоколу. Доказательства были неопровержимые. Обряд? Проведен в соответствии с инструкцией. Скоро принесу бумаги, - Бесогонов спрашивал и отвечал на автомате, стандартизированная форма вопросов-ответов давала возможность говорить не задумываясь. - Естественно, комар носа не подточит. Это Вы верно заметили. Но, Андрей Адольфович , я Вам позвонил не только по этому поводу. Сектант, перед тем как преставился, раскололся и сдал всех своих подельников, а кроме всего прочего еще и своего непосредственного руководителя и главаря секты. Кто он? Именно поэтому я и звоню. Это Галкин Арсений Назарович, директор школы. Нет, сомнений быть не может. У меня уже есть показания от раскаявшихся и полностью признавших свою и его вину остальных членов этой опасной для народа и слуг их секты. В их числе не только ученики школы, но и учителя. Все проверено и перепроверено. Как успел? Так ведь преподаватели в Академии не зря свой хлеб ели. - Бесогонов пошел через лесть, зная, что Андрей Адольфович в недавнем сам был преподавателем Академии и легко на нее купится. - Я бы хотел зайти к Вам через час, может быть час с небольшим. Тут еще некоторые попутные вопросы осталось утрясти. Нет, ничего особенного. Вы будете у себя? Сами понимаете, Андрей Адольфович , такая хорошо законспирированная вражеская организация, действующая возможно уже не один год могла разрастись и пустить корни, и без Вашего мудрого совета и дружеской помощи мне одному не справится. - Бесогонов улыбнулся в трубку, уже зная, что в голове начальства, в этот самый момент, пустила корни мысль о награде, которую можно получить без особых усилий, а если что-то пойдет не так, так всегда есть виноватый - Бесогонов. И чутье младшего инквизитора не подвело. Замечательно, обязательно, обязательно буду, всего Вам хорошего, Андрей Адольфович , до свидания! - Младший инквизитор положил трубку оглянулся, как будто, кто-то сейчас может наблюдать за ним, конечно же никого не обнаружил и только потом позволил себе закричать от радости, но про себя, чтобы никто не услышал. Дело оборачивалось самым лучшим образом. Оставалось уточнить некоторые детали. Бесогонов еще раз просмотрел список кандидатов удостоверился, что выбрал самых лучших и снова поднял телефонную трубку, чтобы спросить на вахте не проходил ли мимо них Арсений Назарович. Как и предполагал младший инквизитор, Арсений Назарович уже успел отбыть в неизвестном направлении в некоторой спешке. - "Уже побежал в поселковый отдел", - усмехнулся про себя Иван Викторович, - "ну, ничего, пусть пока посидит в общей очереди, потом напишет заявление и заполнит анкету. Это займет у него, как минимум, часа два-три, а потом я неспеша пройду мимо него с папочкой, так, чтобы он понял, что не стоило связываться со мной, инквизитором по государственной идеологии Бесогоновым Иваном Викторовичем". - Лицо директора, которое он себе представил было белым от страха. Эта картинка очень понравилась младшему инквизитору. Выйдя от себя, Бесогонов, направился в учительскую, чтобы посмотреть расписание и уточнить, кто, где и чем из числа сектантов, сейчас занимается. И в учительской, к своему величайшему изумлению, нос к носу столкнулся с Анастасией Филипповной . Младший инквизитор сразу же бросилось в глаза, что Анастасию Филипповну , как будто, что-то гложет изнутри. Что-то, о чем она непременно хочет с кем-то поделиться и этим кем-то очень захотелось стать самому Бесогонову. Поэтому, он не стал ходить вокруг да около и спросил сразу и без всяких обиняков. - Анастаси я Филипповн а , что-то случилось? А то на Вас лица нет. Руководительница кружка патриотических танцев отвела взгляд, и старательно не глядя на младшего инквизитора, молчала. Бесогонов понимал, что ему не стоит напирать, повторяя свой вопрос или сделав вид, что ничего не было, заговорить о чем-то незначительном. Было видно, что Анастаси я Филипповн а просто собирается с духом и если ее не перебивать, то она сама обо всем ему расскажет. Это вранье, что чужая душа потемки, чужая душа порой читается лучше, чем собственная и душа Анастаси и Филипповн ы требовала от нее кому-нибудь высказаться. И Анастаси я Филипповн а заговорила буквально через секунду, ее чарующий голос обволакивал младшего инквизитора и убаюкивал, как будто пела сирена. Так что, Бесогонову, даже пришлось встряхнуть головой, как будто прогоняя сонливость. - Понимаете, Иван Викторович, - Анастаси я Филипповн а посмотрела прямо в глаза младшего инквизитора и от ее взгляда Бесогонова словно чья-то невидимая рука приподняла над землей и теперь он парил над ней. Даже, если бы руководительница школьного кружка танцев решила рассказать ему всего лишь о трудностях в постановке очередного патриотического хоровода, он слушал бы ее не перебивая, только кивал бы в ответ, соглашаясь с каждым ее словом. В общем, все то, что чувствуют и делают влюбленные люди. Но то, о чем хотела рассказать Бесогонову Анастаси я Филипповн а было на самом деле очень важным, и, кроме того, к изумлению младшего инквизитора, непосредственно касалось именно его дела. Что еще больше подогрело его интерес к Анастаси и Филипповн е , не только как к женщине, но и как человеку вообще. - Я ничего и ни на кого не хочу наговаривать, - она умолкла, но к величайшему облегчению Бесогонова лишь для того, чтобы перевести дыхание, сбившееся у нее от волнения. - Поймите, - она снова повторила это слово, словно для нее было очень важно, чтобы ее поняли правильно и Бесогонов почувствовал, что он и есть именно тот человек, который единственно правильно сможет понять Анастасию Филипповну . - Дело в том, - она слегка приосанилась, - что в сегодняшнем деле, в том самом, которое Вы, Иван Викторович, так мастерски распутали, - Бесогонова слегка бросило в краску от такой похвалы с ее стороны, - этот сектант-гуманист, которого Вы раскрыли, не единственный в нашей школе. - В этот самый момент младший инквизитор млел от счастья. Ведь в лице Анастаси и Филипповн ы он только что обрел не только объект своих тайных вожделений, который только и умеет, что затмевать разум инквизитора своей красотой и танцами, но также бдительного и верного товарища, верного идеям стабильности и процветания. Стоящего, как и он, на страже спокойствия народа и государства. - Вы не волнуйтесь, Анастаси я Филипповн а , все в порядке и, давайте по порядку. Почему Вы пришли к таким заключениям? Что Вас на них натолкнуло? Вот, присядьте на стул, - Бесогонов пододвинул к ней стул и Анастаси я Филипповн а , поблагодарив, присела на самый краешек и уже более уверенным голосом рассказала младшему инквизитору о своих подозрениях. - Я давно присматриваюсь к Арсению Назаровичу. Вы не подумайте, ничего такого, но мне давно бросаются в глаза некоторые странности его поведения. - Младшему инквизитору с каждой секундой все больше и больше нравилась эта женщина. Хотя, казалось бы, куда уж больше. Так что, о чем бы дальше не говорила Анастаси я Филипповн а , младший инквизитор был уверен - это будет действительно важно. Между тем Анастаси я Филипповн а продолжила. - До сегодняшнего происшествия я как-то не придавала особого значения разного рода странностям в поведении Арсения Назаровича. И когда замечала Арсения Назаровича шушукающегося о чем-то с этим сектантом по всяким углам да закоулкам и когда он делал вид, что ничего странного в этом нет. И даже когда он отменил выступление моего кружка на юбилейную годовщину битвы на Великих Картофельных Полях, когда наши доблестные защитники остановили орды разного рода борцов за права человека и равенство. Я то думала, что это простое совпадение, директор школы разговаривает со своими учениками или он слишком беспокоился, что мой номер не был должным образом отрепетирован и он боялся опозориться перед людьми. Но теперь, - Анастаси я Филипповн а сделала небольшую паузу перед тем как закончить свою основную мысль, - после сегодняшнего у меня словно пелена с глаз упала. - Она слегка пожала плечами, как будто извиняясь перед собой и младшим инквизитором за то, что не смогла раньше увидеть в Арсении Назаровиче не того, за кого он себя все это время выдавал. - Мне кажется, - Анастаси я Филипповн а слегка запнулась, преодолевая внутреннее сопротивление, ведь признать свою ошибку многого стоит, - что Арсений Назарович и есть глава этой самой секты гуманистов-альтруистов. - Сказала и резко замолкла, словно испугалась собственной храбрости. Бесогонов тут же протянул к ней руки в успокаивающем жесте. - Ничего страшного, Анастаси я Филипповн а , все в порядке. Вы все сделали правильно, и что доверились мне, и что и рассказали о своих предположениях. Сами понимаете, если в школе действует не один диверсант, а целая секта, то надо быть настороже и доверять только надежным и проверенным идеологически подкованным коллегам. - Младший инквизитор скромно намекал на себя. Подвернулся такой прекрасный момент наладить отношения с Анастаси ей Филипповн ой и именно тогда, когда он меньше всего ожидал. Этим надо было воспользоваться. - А знаете что, Анастаси я Филипповн а , - Бесогонов чувствовал себя на подъеме, как никогда. - А давайте, Вы мне поможете. Я как раз занят сейчас этим делом. И уже почти готов вывести всех сектантов на чистую воду и разоблачить их деятельность в нашей школе. Но без Вас, боюсь, мне будет нелегко справиться. Конечно, младший инквизитор преувеличивал и преувеличивал очень сильно, говоря о помощи со стороны Анастаси и Филипповн ы . Но ради нее он был способен пойти и не на такие жертвы. - Да как же я могу Вам помочь, Иван Викторович, - на лице Анастаси и Филипповн ы читалось неподдельное удивление. - Я ведь не умею ни дознавать с пристрастием, как инквизитор, ни выводить на чистую воду лживых сектантов и ренегатов в их запутанных показаниях, как Вы. Я всего лишь скромный руководитель кружка патриотических танцев. - Ничего страшного и тем более чего-то сверхсложного я от Вас не потребую, - младший инквизитор уже видел, что Анастаси я Филипповн а согласна, просто ломается из вежливости, поэтому решил надавить на ее патриотический долг приправленный щепоткой лести. - Но мне как раз нужен надежный товарищ, который сможет под присягой подтвердить мои показания на судебном процессе. А в том, что такой процесс, над всей сектой и ее участниками с лидером во главе, будет не стоит сомневаться. Это я Вам обещаю, как инквизитор по государственной идеологии. - Бесогонов говорил искренне и сам верил в то, что говорил. - От Вас же, Анастаси я Филипповн а , мне понадобится вот какого рода помощь. - Руководительница кружка была вся во внимании и можно было не сомневаться, что она сделает все, что попросит от нее Бесогонов. - Вы встаньте вон за той дверью, - Бесогонов указал на смежную с учительской комнату, - Анастаси я Филипповн а согласно кивнула в ответ. - А я буду вызывать каждого сектанта по списку и проводить с ним содержательную беседу относительно его личного участия в деятельности секты. Не беспокойтесь, - инквизитор показал Анастаси и Филипповн е доносы, которыми его снабдил N66, - все законно и собранных улик более чем достаточно. А как только сектант начнет отпираться, а они обязательно будут отпираться, - Бесогонов недобро усмехнулся, но тут же спохватился. Еще не хватало испугать Анастаси ю Филипповн у показав ей себя настоящего, - Вы, пожалуйста, внимательно слушайте и запоминайте, кого сектант будет упоминать, на кого сваливать свою вину, а о ком вообще не скажет ни слова. Я, таким образом, опрошу тех, кто есть в моем списке. Всех, кто признает свою вину добровольно, отведу к себе в кабинет и запру, ну, а тех, кто будет упорствовать и всячески отрицать свое участие в этой секте, отведу в него силой. А потом, самое важное. - Анастаси я Филипповн а внимала каждому слову младшего инквизитора. - Мы с Вами вместе со всеми имеющимися в нашем распоряжении доказательствами и показаниями сектантов отправимся в поселковый отдел инквизиции, где у меня уже назначена встреча с Андреем Адольфовичем, и Вы, как бесстрастный свидетель, волею случая, оказавшийся просто рядом с тем местом, где я опрашивал подозреваемых, подтвердите под присягой мои показания. Это позволит начать процесс по разгрому секты альтруистов-гуманистов, что подтачивает нашу школу и сами устои государства, незамедлительно. И поверьте, Анастаси я Филипповн а , - Бесогонов посмотрел на нее своим твердым, но не слишком суровым взглядом, чтобы показать, что все это не просто игра, но не испугать ненароком женщину, - страна и народ, и инквизиция по государственной идеологии, как его самая преданная часть, не забудут Вашей помощи. Анастаси я Филипповн а встала и приняв подобающую моменту гордую патриотическую позу, словно на официальном мероприятии, ответила коротко и по существу, - да! - Больше ее не надо было ни спрашивать ни уговаривать. Чтобы не вдарить лицом перед этой милой и сильной женщиной, готовой отдать свой гражданский долг в любой момент по первому зову родины, младший инквизитор тоже встал, приняв подобающее выражение лица -торжественное, лишенное всяческих эмоций, но с нотками непоколебимой уверенности в том, что делает и позволил себе жест, которым удостаивают в Синеокой только избранных - пожал ей руку и помешкав секунду быстро расцеловал, как это делают руководители разных районных уровней с передовиками производств на всякого рода официальных мероприятиях. - Я рад, Анастаси я Филипповн а , что мы друг друга поняли и едины в своем стремлении беспощадно искоренять ростки альтруизма и гуманизма, где бы и в ком бы они не были. - Бесогонов даже было решился немного прослезиться, настолько его растрогал этот момент, но вовремя спохватился. Чего доброго, Анастаси я Филипповн а , решит, что он слишком сентиментален и не достоин ее внимания. - В таком случае, станьте там, где мы с Вами условились, а я пойду, приведу первого негодяя сектанта. Уже в дверях, Бесогонов на секунду обернулся и бросил мимолетный взгляд на свою любовь. Анастаси я Филипповн а все еще стояла и смотрела в его сторону, а в ее глазах, как показалось младшему инквизитору, читались ответные чувства к нему. И хоть длилось это всего одно мгновение, но и этого хватило, чтобы у Бесогонова выросли крылья и открылось второе дыхание. Дальнейшее же происходило настолько для него рутинно и обыденно, что плохо сохранилось в памяти младшего инквизитора. Словно на конвейере одни лица, молодые и не очень, еще детские и уже прорезанные морщинами, сменяли друг друга. Каждый из них реагировал на его обвинения неизменно одинаково - удивление и негодование в начале, когда еще надеялись отвертеться и избежать заслуженной кары, а затем жалобно-просительные взгляды, слова и жесты, уже в надежде, если не избежать неотвратимого и заслуженного наказания, то хотя бы, выторговать для себя более мягкого и снисходительного приговора со стороны народного правосудия. И Бесогонов не спешил разубеждать их в их тщетных надеждах. Пусть каждый из них тешит себя мыслью, что ему то, в отличие от всех остальных удастся избежать возмездия за свои многочисленные преступления, лишь бы продолжали давать показания на себя и друг на друга, которые потом будут использованы против них, а пока, пока что можно и пообещать, хоть похвальную грамоту и фотографию на доску почета в придачу. И сектанты-альтруисты не подкачали. Кто оговаривал себя, выгораживая своих более молодых и менее опытных сообщников, думая, что таким образом сможет их защитить и сохранить секту в дееспособном состоянии, даже ценой собственной жизни. Кто, наоборот, всячески отрицал какую-либо причастность к секте и знакомство с ее членами, пытаясь утопить других и выйти сухим из воды. А кто-то метался от полного непонимания к такому же полному раскаянью, со всеми сопутствующими этому процессу моментами апатии и истеричными вспышками гнева. Но все они: говорили, говорили и говорили. А Бесогонов записывал их показания и только довольно улыбался в мгновения, когда представлял себе лицо Анастаси и Филипповн ы , которая впервые столкнулась с его работой лицом к лицу и теперь вынуждена слушать, до каких пределов морального падения и разложения могут дойти граждане Синеокой, особенно, когда во главу угла они ставят не любовь к слугам народа или государственной идеологии, а, так называемую, любовь к другим людям, богомерзкое человеколюбие. К удивлению Бесогонова управился он довольно быстро. Спасибо конечно прежде всего заботливо оставленным после себя записям N66. Правда, пришлось перезвонить и перенести встречу в поселковом отделе инквизиции, но Андрей Адольфович обещал дождаться младшего инквизитора с докладом, во что бы то ни стало, так что расследование можно было закончить без особой спешки. ... Наконец, последний сектант перестал скулить и ползать вокруг младшего инквизитора, вымаливая у него прощение и обещая начать новую жизнь, жизнь ради Него и слуг народа Его, во благо стабильности и процветания Синеокой. Иван Викторович с отвращением смотрел на учителя истории посмевшего рассказывать на своих уроках под видом несостоявшихся паранаучных фактов и домыслов, что периодически сбрасывают с самолетов на своих листовках враги с Запада, разного рода антинаучную ересь, способную посеять в слабых умах недостаточно идеологически подкованных граждан сомнения в нынешнем мироустройстве и миропорядке: существование жизни в целом и народа Синеокой в частности до Его правления, возможность мирно сосуществовать разным экономическим формациям и народам исключающее необходимость воевать до последнего вздоха и многое-многое другое, что было отвергнуто народом Синеокой еще на заре его появления. - Убирайтесь, Влад...,- Бесогонов не договорил, посчитав, что такой выродок, как этот сектант, пусть и разменявший седьмой десяток больше не достоин его уважения или проявления вежливости, а просто пнул того, как собаку и указал на дверь. За него можно было не волноваться. Убежать в его нынешнем состоянии он попросту не сможет. Тут скорее надо смотреть за тем, чтобы сектант не избежал своего заслуженного наказания вовсе и не сбежал раньше времени на тот свет. А для этого его лучше не запирать с остальными, а оставить свободно перемещающимся в пределах школы. Сектант на четвереньках, боясь встать или попросту забыв, как ходить, выбежал за дверь и на коридоре продолжил свое протяжное поскуливание,. А младший инквизитор вытер проступивший на лбу пот, что не говори, а попотеть пришлось изрядно и позвал Анастаси ю Филипповн у . - Выходите, я уже закончил. - Анастаси я Филипповн а показалась из-за двери, на ее лице читался неподдельный ужас. Ужас от всего услышанного от сектантов-альтруистов за последний час с небольшим. "Наконец-то, хоть кто-то увидел, насколько это тяжело быть инквизитором и через что нам приходится проходить не щадя ни своей тонкой душевной организации ни жизней многочисленных нацпредателей и врагов народа", - с удовлетворением подумал Бесогонов. - Я и ппредположить даже не могла, что Ввам, Иван Викторович, приходится ппо работе выслушивать всю этту грязную ложь, кклевету и уловки - Анастаси я Филипповн а , была все еще под впечатлением и слегка заикалась. - Ннеужели, все эти...ллюди, все эти годы работали рядом ссо мной, дышали одним со мной ввоздухом, притворялись, что любят ссвою страну, народ и его рукководителей. А на самом дделе разлагали наших детей ссвоими мерзкими идеями, саботировали укказы и декреты, вредили школьное иммущество. Это ччудовищно! Чудовищно! Руководительница кружка патриотических танцев как заведенная повторяла свои последние слова не в силах остановиться. Судя по всему она сейчас переживала кризис веры, веры в своих соотечественников, в своих коллег и людей в целом. Чтобы вывести ее из этого состояния, немного успокоить и подбодрить младший инквизитор сказал первое, что пришло ему на ум, но сказал от чистого сердца. - Не беспокойтесь, Анастаси я Филипповн а , не долго им уже осталось одним с нами воздухом дышать и топтать одну с нами землю. Уже сегодня мы сдадим готовое дело в поселковый отдел инквизиции, а завтра, если не произойдет никаких непредвиденных обстоятельств, а их не предвидится, они все, как один, будут осуждены нашим самым бесстрастным и справедливым в мире судом по всей строгости народного закона. Так, что мало им не покажется. Поверьте, Анастаси я Филипповн а , все самое сложное уже позади. Можете не волноваться. Бесогонову показалось, что Анастаси я Филипповн а буквально засияла от его слов. Куда только делось волнение и неуверенность. С женщиной произошла мгновенная, просто волшебная метаморфоза. Вот, секунду назад, она еще в шоке, почти потеряла веру в человечество, а вот, секунду спустя, уже сияет от счастья, к ней снова вернулась вера в людей и в светлое будущее страны, под присмотром заботливых и отзывчивых слуг народа и неусыпным контролем государственной службы инквизиторов. - Ох, спасибо Вам, Иван Викторович, умеете Вы успокоить и обнадежить. Какой же Вы прекрасный человек и инквизитор, конечно же, - Анастаси я Филипповн а залилась краской от собственного спонтанного откровения и младший инквизитор чувствуя неловкость и стараясь как можно быстрее преодолеть неловкую паузу наступившую после ее слов, подошел и обнял женщину. - Все будет хорошо, Анастаси я Филипповн а , вот увидите, все будет хорошо. Надеюсь, Вы готовы поставить жирную точку в этом деле? В таком случае, нас уже ждут. Не будем задерживать людей у них и без наших сектантов дел не впроворот. - Бесогонов боялся, что Анастаси я Филипповн а оттолкнет его и отстранится из-за его такого спонтанного и необдуманного поступка, но все обошлось. Руководительница кружка патриотических танцев и песнопений не сбросила с себя руки Бесогонова и не возмутилась, просто молча смотрела на инквизитора. В ее взгляде читалось одобрение и умиротворение. "Неужели это и есть любовь", - размышлял про себя Бесогонов. - "Делать одно общее дело, вместе раскрывать заговоры и козни капиталистов, выводить на чистую воду врагов народа и диверсантов. Определенно, такая женщина заслуживает того, чтобы с ней разделили не только кровать с никелированными шариками, но и бутерброд с "Докторской", да что там бутерброд, с такой женщиной можно разделись свою жизнь, свою работу и свою беззаветную любовь к светлому будущему страны и государственной идеологии". Но вслух, стараясь не выдать себя, сухим и официальным голосом сказал совсем другое, боясь, что сейчас еще не совсем подходящее время, чтобы признаться Анастаси и Филипповн е в своих чувствах по отношению к ней. - Вы собирайтесь, пока, а я, пойду, проведаю наших сидельцев, на всякий случай. Вдруг, кто-то из этих мерзких гуманистов решит не дожидаясь суда сделать с собой что-нибудь, пока мы с Вами будем на задании. Встретимся возле входа. Договорились? - Конечно, Иван Викторович, не беспокойтесь, я Вас не задержу. Сейчас, только. Ой, - Анастаси я Филипповн а застыла, что-то ее явно смутило, но она сразу же пояснила Бесогонову причину своего смущения. - Я хотела сказать Вам, что пойду отпрошусь у директора, рабочий день ведь еще не закончился, а потом вспомнила, что Арсений Назарович как раз и есть глава секты альтруистов и к тому же, как Вы сказали, он уже сбежал. Так что я не знаю, как быть в подобной ситуации. Вы случаем не знаете, Иван Викторович, мне можно покидать свое рабочее место при подобных обстоятельствах и кто сейчас в таком случае исполняет обязанности директора школы. К кому мне следует обратиться за разрешением и пропуском? - Не беспокойтесь, Анастаси я Филипповн а , - младший инквизитор беспечно махнул рукой, демонстрируя свою полную уверенность. - Я, как лицо наделенное всеми необходимыми полномочиями, забираю Вас под свою личную ответственность по заданию государственной важности до конца рабочего дня. Если, конечно же, Вы согласны и не откажитесь потом прогуляться со мной в парке. По дружески, конечно же, - быстро добавил Бесогонов и дружески, как ему показалось, улыбнулся. Анастаси я Филипповн а к большому облегчению младшего инквизитора улыбнулась в ответ, тоже по-дружески. - Согласна. С Вами, Иван Викторович, не откажусь, и не только сегодня. - После такого откровения последний лед, который мог еще быть в отношениях между Анастаси ей Филипповн ой и Бесогоновым растаял. С этого самого момента они стали ближе друг к другу, как никогда и самое главное, что чувства эти оказались взаимны. - Тогда жду Вас уже внизу, Анастаси я Филипповн а , - Бесогнов по-заговорщицки подмигнул Анастаси и Филипповн е и та также по-заговорщицки подмигнула ему в ответ и оба одновременно рассмеялись. Отсмеявшись и отулыбавшись друг другу, влюбленные, будем говорить прямо, отправились каждый по своим делам. Бесогонов к себе, проведать своих арестантов, которые, как он и говорил, могли выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее, поэтому их стоило оградить от них самих, хотя бы до вечера, когда за ними приедут, а Анастаси я Филипповн а к своим подопечным, чтобы раздать задания и назначить старшего. В кабинете Бесогонова встретило гнетущее молчание сектантов, по их заплаканным лицам и испуганным взглядам было понятно сразу, что вряд ли они способны на что-то из ряда вон выходящее. Все еще надеясь, что это просто страшный сон, чья-то ошибка или очередная внештатная проверка их, как государственных служащих, на лояльность со стороны инквизиции по государственной идеологии. И младший инквизитор не стал разрушать их призрачные надежды и даже подкрепил их парочкой ободряющих похлопываний по плечу и взглядов. Все что угодно, лишь бы досидели в его кабинете до вечера в том количестве, в котором они значатся в его папке, а потом ответственность за них перейдет к группе быстрого реагирования, а значит, это будет уже не его забота. Но сейчас, можно и нужно поиграть в доброго инквизитора, который просто выполняет свою работу и завтра уже снова будет дружелюбен с ними. После того, как Бесогонов собрал все, что так или иначе могло быть использовано сектантами для собственного членовредительства, младший инквизитор в последний раз ободряющее кивнул сектантам, мол, все в порядке, скоро вернусь во всем разобравшись и закрыв дверь спустился на улицу. Внизу его уже ожидала Анастаси я Филипповн а . На весеннем солнце, под легким прохладным ветерком она выглядела еще прекраснее, чем представлялась Бесогонову до этого. Хотя, казалось бы, куда еще прекраснее. А парадная форма государственного служащего Министерства Образования, черного цвета с серебристыми листьями на рукавах, смотрелась на ней просто идеально, подчеркивая ее и без того идеологически правильный внешний вид. Младший инквизитор просто потерял дар речи, что не укрылось от внимательных глаз Анастаси и Филипповн ы . Судя по всему, она осталась довольна произведенным на него эффектом. - Иван Викторович, я в Вашем полном распоряжении, - Анастаси я Филипповн а выглядела и говорила подчеркнуто официально. И, Бесогонов, подыгрывая Анастаси и Филипповн е ответил так же, сухо и официально, мало ли еще какие любопытные глаза и бдительные уши сейчас за ними наблюдают и слушают. - В таком случае, Анастаси я Филипповн а , попрошу следовать за мной, - а глаза младшего инквизитора в этот момент говорили ей совсем другое. Если бы кто-нибудь наблюдал за ними в это время, то ничего подозрительного в их поведении не заметил. Просто два государственных служащих, судя по их униформе, идут по своим рабочим делам, и ничего, кроме рабочих отношений их не связывает друг с другом. По пути ни Бесогонов ни Анастаси я Филипповн а не проронили ни слова, шли практически в ногу, глядя только вперед, как того требовало " поучение для пешеходов " и вся государственная идеология, сохраняя на лицах умиротворенность и отстраненную бесстрастность. Всего один раз по пути им попался патруль из комендатуры, но после быстрой проверки документов их тут же отпустили. В поселковом отделе инквизиции было по-домашнему тепло и уютно. Здесь Бесогонов чувствовал себя как дома, и только присутствие рядом Анастаси и Филипповн ы по-прежнему обязывало держать себя в руках и не расслабляться. К счастью, государственная машина, особенно та ее часть, что отвечала за внутренний покой и безопасность граждан, работала как часы. Уже через несколько минут их принял у себя сам Андрей Адольфович. И еще через двадцать минут, после ознакомления с материалами собранными младшим инквизитором о секте гуманистов-альтруистов и официальной присяги Анастаси и Филипповн ы над полным собранием Его указов, декретов и законов дело можно было считать практически завершенным. На прощание, выразив благодарность Ивану Викторовичу за проявленную бдительность и оперативность Андрей Адольфович отправил за сектантами группу на воронках, а самого младшего инквизитора пообещав обязательно наградить, хоть Бесогонов всячески упрямился представлению к будущей награде, отпустил вместе с Анастаси ей Филипповн ой в кратковременный отпуск до конца рабочего дня выписав им разрешение и клятвенно, стоя под Его ликом, пообещав посетить показательное выступление ее кружка патриотических танцев в скором времени, что очень обрадовало и смутило Анастаси ю Филипповн у . На этом громкое дело о секте гуманистов-альтруистов в отдельно взятой школе Синеокой, отдельно взятом поселке, в отдельно взятой школе, можно было считать уже решенным и закрытым. Благодарности выражены, виновные задержаны, а награды все еще ожидали своих героев. Хотя, не ради них трудятся простые труженики внутреннего фронта - инквизиторы по государственной идеологии. Но и от них никогда не откажутся. Все-таки даже простой блестящий кусочек металла, именуемый медалью, или небольшой клочок бумаги - грамота, это прежде всего доказательство того, что твои старания и усилия по защите быта и спокойствия граждан оценены по заслуге. А если к этому еще прилагается кровать с никелированными шариками, бутерброд с "Докторской" и женщина в придачу, то можно сказать, что жизнь удалась. А при наличии врагов, внешних и внутренних, которых, к слову, всегда в избытке в такой стране, как Синеокая, было бы только желание их искать и находить. Всю операцию можно повторить любое количество раз. ... Вечером того же дня Анастасия Филипповна и Иван Викторович уже как старые знакомые гуляли по парку, обнимались, улыбались друг другу, просто так, говорили ни о чем и смеялись от счастья. От того, что смогли найти другу друга в это непростое время, когда не знаешь, кто может оказаться рядом с тобой друг или враг, сектант и диверсант. Найти и обрести друг друга. И Анастасия Филипповна и Иван Викторович были уверены, что впереди у них лишь прекрасное будущее, которое они проведут вместе. И не только дома, в быту, и в редкие выходные по праздникам, но и на работе, в дружном трудовом коллективе. Потому что младший инквизитор уже старший и без всяких и.о. получил долгожданное повышение и теперь мог с гордостью демонстрировать всем новенькую форму инспектора-инквизитора по государственной идеологии. А Анастасия Филипповна, уже просто Светлана, любезно согласилась стать его личным секретарем с обязанностями дознавателя I категории. К сожалению, кружок патриотических танцев и песнопений ей пришлось оставить, но это мало омрачало их общую радость в этот вечер. Это был прекрасный весенний вечер в прекрасной стране с прекрасной идеологией стабильности и процветания, в которой двое влюбленных, преданных служению народного счастья граждан, наконец, обрели друг друга на радость руководителям страны и многочисленным слугам народа и на горе еще более многочисленным врагам, саботажникам и диверсантам.