– Это я тоже знаю, – прервал ее король. – Его охрана приставлена мной, они пересказали каждое слово, прозвучавшее там. Успокойся. Сделанного не исправить. Какое возмещение ты хочешь за это?

– Единственное возмещение, которое я бы приняла – это извинения самого принца и немедленная свобода, – с горечью произнесла Джиад. – Но догадываюсь, что ни того, ни другого не получу. Эти узы, о которых вы говорили, их можно разорвать?

Надежда, что король кивнет и скажет, что именно для этого ее сюда и приволокли, еще теплилась, но двадцать лет морской торговли – слишком высокая цена за то, чтобы немного погостить на морском дне. Джиад понимала это, и все же, когда король медленно покачал головой, ее накрыла холодная волна слепого отчаяния.

– Пока – нет, – подтвердил король, меняя положение тела так, чтоб опереться хвостом иначе. – Но все мои ученые жрецы и целители сейчас ищут способ. Не сомневайся, нам этого хочется не меньше.

– Да неужели, – вымученно съязвила Джиад, снова опускаясь на постель и борясь с желанием съежиться, обняв руками колени. – Кто же вам поверит…

Плотная вода мешала сесть как обычно, но и стоять в ней было тяжелее, чем сидеть, а у нее все больше кружилась голова, и рот наполнился вязкой горькой слюной, которую она пока сглатывала. Еще не хватало стошнить в присутствии морского короля, чтоб его…

– Ты думаешь о себе, – сказал король, не сводя с нее взгляда. – Но если что-то случится с Алестаром, это будет общей бедой нашего города. Я уже не способен зачать ребенка, других наследников нет. Что бы ни произошло, какова бы ни была цена, с головы принца не должен упасть ни один волос. Запомни это, Джиад. Потому что платить будешь не только ты. Ваш народ причинил нам достаточно горя в прошлом. Вы ловили нас сетями и били острогами, как рыбу. Вы выставляли нас на потеху в балаганах, держа в тесных вонючих бочках. В ваших сокровищницах полно перчаток, поясов и шкатулок из нашей кожи и чешуи, а ваши маги столетиями пытались приготовить эликсир бессмертия из крови иреназе. Как думаешь, эту кровь отдавали добровольно? Знаешь, что, по вашим поверьям, съесть сердце иреназе помогает вылечиться от любой болезни? В этом нет ни капли правды, но люди надеются и ловят наших детей, из любопытства подплывающих к вашим кораблям. Они не считают нас равными себе существами, и мы научились платить вам тем же. Да, ты невиновна в грехах других. Но ты должна понять. Здесь не любят людей, потому что слишком долго не видели от них добра, зато зла было предостаточно.

– Что вы со мной сделаете? – обреченно спросила Джиад, стискивая сплетенные пальцы на колене и продолжая рассматривать плитки, которые так и норовили расплыться перед глазами.

– Ничего ужасного. Ты будешь жить в покоях Алестара или там, где он тебе прикажет. Ты будешь принимать его на ложе и не откажешь ни в чем. В пределах разумного, конечно. То, что ты запечатлена с Алестаром, ставит тебя выше всех его наложниц, но ты не законная супруга и никогда ею не будешь. Ты понимаешь это?

– И не дайте боги, – зло сказала Джиад. – Лучше сразу убейте. Значит, я теперь его игрушка?

– Нет, – спокойно ответил король. – Ты лекарство для больного. Алестара тоже не радует то, что он сотворил. Но близость с тобой ему необходима. Сама все поймешь… Тебе запрещено выходить за пределы дворца без охраны и моего разрешения или приказа Алестара. Если что-то понадобится, говори его слугам, они будут служить и тебе.

– В пределах разумного, конечно? – растянула губы в невеселой усмешке Джиад.

– Конечно, – бесстрастно подтвердил король. – Если у тебя найдут оружие или что-то, способное причинить вред, будешь наказана. Если ты хоть чем-то повредишь принцу, наказана будешь не только ты. Я найду тех, кто тебе дорог, кем бы они ни были, и они будут умирать на твоих глазах, долго и мучительно.

– Долго же искать придется, – огрызнулась Джиад, стыдясь бессильной злости в собственном голосе.

– Те, кто служит нам, есть везде, – с той же ледяной бесстрастностью отозвался король. – И в Арубе тоже. Твои учителя в храме и те, кто учился с тобой, заплатят за твою непокорность. Подумай, стоит ли оно того?

– Теперь я вижу, у кого принц учился уговаривать, – тихо и бесцветно сказала Джиад, отводя взгляд от тяжелого, пронизывающего взора морского владыки.

– Говори, что хочешь. Я понимаю твою боль и стыд. Но у меня нет выбора. Если я останусь без наследника, город будет завоеван другим родом, а море здесь благодатное, и многие захотят переселиться к побережью из глубин. Будет война… Алестар бесценен не потому, что он мой сын. Он будущее всех нас.

– Паршивое тогда у вас будущее, ваше величество, – так же тихо отозвалась Джиад. – Что ж, я поняла. А если ваши жрецы не смогут разорвать эту… связь?

– Вот тогда и поговорим об этом. Ты узнала о наказании. Не хочешь спросить о награде?

– За меня уже заплачено.

Поднимающаяся изнутри тошнота крутила внутренности, больше всего Джиад хотелось, чтоб ее оставили в покое. Сейчас хорошо бы прочистить желудок, напиться прохладной чистой воды… Но как здесь пить? И есть? И все остальное тоже непонятно… Хотя о ней наверняка позаботятся, как о ценном имуществе… Бежать! Неизвестно как, но бежать. Наверху они ее второй раз не достанут. В арубских храмах учили не только драться, но и менять внешность, прятаться среди толпы в городе или в лесной и горной глуши. Дома, в храме, ее укроют от кого и от чего угодно, там ее семья, пусть и не по крови, а по духу. Только бы выбраться отсюда, а для этого придется притвориться покорной, но не слишком. Король не глуп, он понимает, что пленница просто так не смирится…