– Не могу же я ее бросить! – он не остался в долгу и тоже повысил голос. – Ничто не заставит меня запятнать честь дворянина!

Нет, кто-то здесь, определенно сошел с ума! Чудик тем временем еще больше приблизился, и я, наконец, смог рассмотреть его получше. Это, без сомнения, был Валет. Косо срезанная моим удачным броском коса, петля без капли в левом ухе. Но глаза… Это не были синие, как предрассветное небо, глаза Лета. В них сверкала серая сталь клинка, гордая решимость почему-то смешивалась с растерянностью.

Можете смеяться, но я испугался. Не за себя. За Лета в первую очередь. И за Леринею тоже. Есть множество ничем не подтвержденных легенд о существах без тела, готовых вытеснить чужую душу ради того, чтобы его заполучить. Я никогда в них не верил. Но нечто уже завладело Валетом и теперь требовало Леру. Искорка стали сорвалась в полет. Увы, кто бы ни стоял сейчас передо мной, рефлексы у тела было не отнять. В последний момент он уклонился. Звездочка глубоко пропорола лишь руку чуть выше локтя. Противник вскрикнул, удивленно уставился на меня.

– Да что ж вы делаете, Винсент?! – воскликнул он с искренним возмущением. – Вам что, совсем не жаль этого парня?! – голос его все набирал силу. – Вы его уже подранили! А еще время тянете! Думаете, ему легко будет потом в себя придти? Нам спешить нужно, пока его разум не повредился!

Теперь я точно знал, что сошел с ума не только Лет. Моя крыша, похоже, тоже сделала мне ручкой и отправилась в бессрочный отпуск. И, как утопающий за соломинку, я ухватился за последнюю оставшуюся здравую мысль. Я не должен был отдать этому чудовищу мою ученицу! Каждой клеточкой кожи я почувствовал распиханное в разных местах одежды оружие. Помоги мне, Ночь! Вампиры – быстрые создания. Вампиры-убийцы – самые быстрые в мире. Я уже не был вампиром в полном смысле этого слова, но превзошел по скорости всех своих бывших собратьев. Рой смертоносной стали слетел с моих пальцев меньше чем за пару секунд. Уклониться он не смог бы. Где-то на самом дне сознания билась отчаянная мысль, что, возможно, я сейчас убиваю Валета. Вы думаете, я попал? Ни фига!

– Да что за!.. – взревел мой безумный противник и стал расти.

Все мои ножи, кинжалы, стилеты, сюрекены, несшиеся в грудь этого чудовища, беспрепятственно пролетели у него между ног. А потом этот монстр радостно воскликнул:

– Да вот же она!

Нагнулся, и подхватил одной рукой меня, другой – Леринею. Потом он сделал гигантский шаг назад и начал стремительно уменьшаться. Я вознес благодарственную молитву Ночи, сообразив, что у меня все еще остается один нож за голенищем сапога. Осталось только дождаться, когда чудовище станет нормального роста, чтобы вонзить клинок в бок моего кошмара. Я уже почти дотянулся до своего оружия, но яркий блеск на мгновение меня отвлек. Прямо посреди леса стояло большое, в человеческий рост, зеркало в кокетливой серебряной раме и радостно подмигивало неизвестно откуда взявшейся солнечной радугой. И то, что когда-то было Валетом, толкало нас прямо в него с силой обезумевшего носорога. Проснулась и завизжала Лера. Под этот аккомпанемент мы влетели в зеркало, оставляя за спиной врезавшегося в стекло Лета. Последним, что я успел заметить, было безграничное удивление в его темно-синих глазах.

То, что мы попали из ночи в день, я понял еще до того, как открыл глаза. Хорошо, что я не боюсь солнца. Леринея продолжала визжать, заглушая все остальные звуки, и мне до скрипа зубовного захотелось влепить ей затрещину. А для этого нужно было осмотреться. Большая, светлая и почти пустая комната была пронизана разноцветными, окрашенными витражными стеклами лучами. Я как оказалось лежал на ковре, привалившись спиной к какой-то мебели – письменному столу, кажется. Чуть поодаль, опираясь на книжный шкаф, сидела Лера, не желавшая ни открыть глаза, ни замолкнуть. Почти на прямой между нами, на полу стояла изящная статуэтка кота в натуральную величину, сработанная на редкость реалистично, если не считать идиотской раскраски в клеточку. Не обращая ни капли внимания на это пугало, из-за ножки ближайшего шкафа на визжащую девицу удивленно таращилась мышь. Наконец, я выхватил взглядом первого заинтересовавшего меня персонажа: в углу, скрючившись и обхватив руками голову, тихо стонал какой-то мужчина. Лица из-за позы я рассмотреть не мог, но одет он был в линялые залатанные штаны, явно знававшую лучшие времена рубашку и пушистые тапочки на босу ногу.

Быстренько проведя ревизию своих ощущений и убедившись, что никаких ощутимых повреждений не получил, я разработал план ближайших действий: заткнуть ученицу и выспросить у страждущего незнакомца, где и почему мы оказались. Я легко встал и сделал шаг к Лере. И снова попал в психушку. Клетчатый кот повернул ко мне голову, встопорщил шерсть и человеческим голосом произнес:

– Слушай, вампи-ур, может, ты-у заткнешь эту недореза-унную? – здравствуй, моя шизофрения! Спасибо, галлюцинация, что напомнила мне о цели моего движения. – Я-у бы сам, но ведь может и не поня-уть.

Я решил не реагировать на игры подсознания, перешагнул через кота и присел рядом с Лерой. Крепко взял ее за подбородок, растянул губы в клыкастой улыбке и только потом позвал.

– Заткнись, красавица, или я за себя не ручаюсь.

Наступила благословенная тишина, только несчастный оборванец продолжал стонать в углу. Леринея открыла глаза, посмотрела на мой оскал и даже не вздрогнула. Старею, наверное.

– Винс? Что это? Где мы? – выпалила она.

– Сейчас выясним.

Я поднялся и только собрался сделать шаг к страдальцу, как хлопнула дверь. В комнату стремительно влетел неопрятный старикашка в засаленном халате, дерюжных синих штанах, ярко розовых с белыми круглыми носами тряпичных ботинках и совершенно неприличном колпаке, расписанном эротическими сценами. Из-под вопиющего головного убора торчало великое множество свалявшихся полуседых косичек. В руках у старца был котелок с каким-то, как ни странно, ароматным варевом.

– Оклемался, кровопийца? – весело подмигнул он мне и, не дожидаясь ответа, ринулся к парню на полу, продолжая вещать. – Смотрю, и девка твоя уже не голосит. Вот говорил же маркизу, не тянуть ее, так нет, благородный он у меня. А теперь вон мается. Давай-ка, подсоби. Сам, поди, и отварчику сейчас хлебнуть не сможет. Давай, давай.

Как завороженный, я следом за ним подошел к парню и помог тому сесть. Действительно, молодой, симпатичный даже. Но вид у него измученный. Лера тоже приблизилась, придержала несчастному голову, пока старикашка вливал в него свой "отварчик".