Секунду царила мертвая тишина, пока я со всей дури тянула ряженого за шерсть на огромной башке. После раздался жуткий рев, из разверстой варежки чудища меня обдало дыханием далеким от свежего, мелькнула вспышка, и Чубакка повалился на землю.

— Настоящий, — потрясенно пробормотала я и благополучно лишилась сознания.

— Инесса Николаевна, — встревоженные синие глаза, неотрывно, смотрели на меня.

Над головой все так же розовело чужое небо, радуя глаз двумя спутниками, шуршали джунгли, а где-то рядом скрипел Чубакка. Я порывисто села, вырываясь из рук своего похитителя, и посмотрела на лохматого.

— Я парализовал его, — произнес Рома, вновь пододвигаясь ближе. — Канглоры агрессивные, с ними нельзя так себя вести, это неразумно.

— Канглоры, — я повторила это слово, снова посмотрела на небо и обернулась к Роме. — Я действительно не на Земле?

— Нет, — он улыбнулся. — Я же тебе сказал.

— Офигеть, — потрясенно прошептала я. — А как же… — Осознание накатывало стремительней цунами. — Меня похитили, — нервно хмыкнула и потерла лоб. — Так это я… Ой, мли-и-ин…

— Рад, что ты все осознала. Я уже не знал, как тебе это объяснить… А ты почему на меня так смотришь? — Рома отполз подальше, глядя, как у меня сужаются глаза.

Я нацелила на него палец и прошипела ядовитой гадюкой:

— Ты-ы-ы-ы.

— Что я? — Рома отполз на четвереньках еще немного.

Я тут же приняла коленно-локтевую и поползла в его сторону.

— Это ты украл меня, это все ты, гадина такая. — Рома продолжал стратегическое отползание. — Примитивная, значит, да? Вещь? На выгул? Я ж тебе глазюки твои синюшные выцарапаю. Я же тебе морду твою наглую разобью. Да ты у меня месяц из регенератора не вылезешь, гуманоид недобитый!

И с этими словами бросилась на опешившую сволочь. Но в этот раз Рома был на стороже, уже зная, что размениваться на пустые угрозы я не буду. Он вскочил на ноги, и я пролетела мимо него, встретившись лбом с деревом. Это был нокаут, полный и бесповоротный. Упав на попу, я изумленно посмотрела на раздвоившееся дерево, потрогала лоб, на котором росла шикарная шишка и, издав изумленное:

— О-о-о, — отключилась.

— Инесса Николаевна…

— Ты ее сломал.

— Вали к горбаху, Ардэн, — зло ответил знакомый голос.

— Не рычи, — сказал некий Ардэн. — Зачем тебе вообще понадобилась эта примитивная?

— Понравилась, — с вызовом произнес Рома, я его все-таки узнала. — А ты-то, что все круги наворачиваешь? Дел нет?

— За тебя волнуюсь, мой мальчик, — насмешливо ответил… Бука. Так вот ты какой, Хмурая Морда — Ардэн…

— Даже не думай, — не без угрозы произнес Рома.

— Обалдел? Зачем мне-то? — в голосе Ардэна послышалось возмущение.

— Вот и я думаю, — проворчал Рома.

Я открыла глаза и посмотрела на синеглазого. Голова болела зверски, но я все же поняла, что мы все еще на Свене, и моя голова лежит на коленях недобитого гуманоида, сам же он прижимает к моему лбу что-то прохладное. О чем они говорили, я даже понимать не собиралась, потому, единственное, что я сказала, было:

— Ну, вы и уроды.

— О, заработала, — усмехнулся Бука-Ардэн.

— Ром, убери этого хама, или я за себя не отвечаю, — воззвала я к единственному существу, с которым у меня был налажен, хоть и фиговенький, но контакт. Рома открыл было рот, но я добавила. — А потом я тебя, сволочь инопланетная, все-таки убью. — Рома тут же варежку захлопнул.

— Инесса Николаевна, — начал он, но я махнула рукой:

— Иди ты к черту, гуманоид. Зови меня Инной, это сокращенная форма имени Инесса.

— У тебя столько имен, — проворчал Рома.

Объяснять, что такое наше великое земное «ФИО», не хотелось. Голова по-прежнему болела, потому крах собственной жизни я пока воспринимала спокойно. Капитан с интересом рассматривал меня, затем перевел взгляд на моего гуманоида.

— Отвел бы ты ее к медикам что ли, на этот рог без слез смотреть невозможно. Жуть такая.

— Сам ты страшный, — оскорбилась я и села, опираясь спиной на Романа. — Если ты взял на себя ответственность за меня, будь добр оградить от хамства и оскорблений. На будущее я требую убрать из лексикона, касающегося меня, слова: примитивная, вещь, животное, багаж и контрабанда. Я не просила меня похищать — это раз. И мотаться по Вселенной никогда не было пределом моих мечтаний — это два. А вообще ты, Рома, козел и придурок. Я все сказала.

Эти, как их, аттарийцы промолчали. Ардэн не спешил уходить, Рома, похоже, просто не знал, что от меня ожидать, потому благополучно молчал. Я вывернула голову, глядя на синеглазого, и вздохнула:

— Дай таблетку что ли, башка трещит, пипец.

— Пипец — это что? — поинтересовался Рома.

— Ох, чудовище ты инопланетное, — я снова вздохнула. — Голова болит, просто ужас как, то есть сильно. То есть я сейчас умру и буду являться тебе в кошмарных снах, — расшифровала я.

— А-а-а, понял, — просиял инопланетянин.