В темноте канала шли в ряд несколько труб. Они и были целью моей диверсии. Удар лома гулко разошелся по железу. С первого раза затупившимся острием трубу взять не удалось. Я перехватился иначе. Размахнулся, вложил в движение всю силу и резко опустил лом. В лицо ударила струя воды. Она подняла меня вверх и выбросила на кровать. Я соскочил на пол и забегал, не сразу сообразив, где нахожусь. Только через пару минут я успокоился и ощутил жуткую ломоту в пояснице. Я включил свет и увидел содранные мозоли на руках. Конечно, это был не сон. Я бы сильнее удивился, если бы на ладонях ничего не было. Значит, я все сделал правильно.

Утро было тяжелым. Спина болела. Я все делал, согнувшись в три погибели. Руками ничего нельзя было взять. Кое-как собравшись, я вышел на улицу. С неба валил крупный снег. Он вбирал в себя большую часть звуков города, позволяя чувствовать себя уединенно в таком суетном месте. За сотню метров до парка, послышался звук работы тракторного дизеля. А еще ближе, я увидел полицейскую мигалку. В парке собрался народ. Из их приглушенных переговоров я понял, что ночью прорвало трубы. А когда приехала бригада и начала разрывать грунт у самого канала нашли труп.

Я протолкнулся через толпу и увидел суетящегося судмедэксперта и фотографа, возле лежащих на брезентовом пологе останков человека. Мне не надо было объяснять, кто это. Эту олимпийку я уже видел много раз.

28