Вот и та самая дверь. Пока ничего особенного Марк не заметил. Ручка двери пыльная, похоже на побелку с потолка. "Интересно, - подумал он.
– Вроде такое богатенькое здание, а везде царит пыль, грязь и этот ужасный запах. Подозрительно". Он вошел внутрь.

Открыв дверь в кабинет Анатолия Евсеева, будто бы попадаешь в другой мир. Хоть Марк Игнатьев и был в подобных местах не один раз, он все равно не переставал восхищаться тем, что здесь увидел.

Тут явно хорошо поработал дизайнер, причем не просто хорошо, а идеально. Тут было все очень и очень красиво, другими словами не назовешь. Чувствовался хороший вкус, естественно, и у владельца этого кабинета тоже. Закрыв за собой дверь, и оглядевшись вокруг, сразу можно было понять, чье это место. Это кабинет начальника, директора или просто властителя одного из самых крупных банков этой страны. Впечатляющее зрелище от вездесущей роскоши царило в этом кабинете.

Чтобы не нарушать эту целостность, равновесие и тишину, которая будто бы летала в воздухе этого маленького и роскошного оазиса посреди муравьиного хаоса и беспорядка, царившего там за стенами, Марк тихонько закрыл за собой дверь. Он подумал, что своим присутствием здесь, он все же нарушил то, что здесь витало.

Чистый бордовый ковер прекрасно сочетался с красными завитками на безупречно белых, точнее просто белоснежных обоях. Это напомнило Марку дело о сумасшедшем, который раскрасил белые стены своей собственной кровью. Только то, выглядело более чем отвратительно, а здесь же наоборот, словно антоним, все было прекрасно. Хотя этот орнамент рисунков был чем-то схож с надписями того сумасшедшего.

Вдоль стены стоял длинный темно-коричневый комод с позолоченными ручками, на котором находились на подставках старинные расписные тарелки, ваза и какие-то фигурки животных из глины. Не большая люстра в форме цветка на потолке не освещала достаточно всю комнату, поэтому в каждом углу на высокой ножке стояло по одному торшеру. На стенах висели картины, неизвестные Марку Игнатьеву, но выглядело все это опять довольно роскошно. А посередине всего этого, ближе к стене, находился большой деревянный стол, за которым восседал человек в светло-сером костюме и очках со светлой оправой.

А какой здесь стоял запах... Детектив Игнатьев не мог точно определить, чем именно здесь пахнет, но это было похоже на что-то свежее с нотками каких-то фруктов, возможно, это были яблоки вместе с грушами или что-то еще не менее вкусное.

Как ни странно, у Марка даже сразу настроение поднялось, но, к сожалению, это продлилось не долго. Здесь же все просто блистало своей красотой и чистотой! Марк дошел до середины кабинета и остановился, когда понял, что от его ботинок остаются белые следы.

"Белые следы. Белые следы. Белые следы. Стоп", - пронеслось в его голове. В испуганных мыслях наступил ступор, наплыла внезапная тишина, и он вдруг услышал, как громко бьётся его сердце.

Марк понял, что он все испортил. Там, где все было чисто и идеально, прошелся наследивший слон. Только сейчас он осознал, что тут ковер. Почти самая главная и заметная вещь в интерьере, была так бессовестно изгажена.

Детективу стало совсем не по себе, он все-таки надеялся, что Анатолий Евсеев не заметит тот прискорбный ужас, который он только что оставил на ковре. Хотя это было трудно не заметить. Но стоило поднять Марку свой испуганный взгляд с ковра на лицо Анатолия, он смог спокойно выдохнуть. Он увидел, что пока все тишь да гладь - директор ничего не заметил. Самое страшное для Марка оказалось то, что он боялся тот самый неловкий момент встречи взглядов с Анатолием, потому что он думал, что если Евсеев заметит это, то ему не поздоровится.

В голове Марка уверенно пронеслись слова: "Детектив Игнатьев, по-моему, это ваше последнее дело... Хотя? Почему я так этого боюсь?" Теперь, с другой стороны, детектива помимо опасений начал пробирать смех над всем происходящим, в самый, как говорят, неподходящий момент.

Так часто бывало с ним, точнее это он научился делать у Вадима, вот только его сводный братец мог начать дико смеяться над ситуацией и потом резко, в нужный момент прекратить это, но детектив Марк Игнатьев так не умел искусно управлять своими эмоциями.

Теперь же Марк всеми силами пытался побороть то, что рвалось наружу. Но маленький и неловкий смешок все-таки вырвался из груди детектива, но резко попытавшись взять себя в руки, он все-таки неимоверными усилиями смог на секундочку перебороть себя. Этот случайно вырвавшийся на свободу смешок, скорее был похож на попытку закашляться, и Марк не стал этому сопротивляться. Он сжал правую руку в кулак, быстро поднес ко рту и откашлялся еще раз. Теперь это выглядело, скажем, довольно более правдоподобно.

К тому же детектив Игнатьев даже не удосужился постучать, перед тем как открыть дверь. Только сейчас он об этом подумал. Из-за того, что было на ковре, Марк будто проглотил свой язык, пытаясь что-нибудь выдавить из себя. Он все еще находился в необъяснимом для него самого ступоре.

Со стороны все это выглядело довольно забавно. Как некий человек врывается в кабинет директора, даже не в полицейской форме, так что не понятно, что это вообще за человек. Хотя Марк подумал, что, наверное, Анатолий должен знать, как он выглядит.