— Поэтому ты и живешь со мной в нашей глуши, вместо того, чтобы посмотреть мир, — сердито буркнул Тар.

— Как же я оставлю тебя одного? — охотник взглянул на отца. — Я и так, слишком много упустил, пока меня не было дома, — вспомнив о матери, Тенро загрустил. — Странная штука — жизнь. Вот знаешь человека, говоришь с ним и как-то не понимаешь, что можешь видеть его в последний раз и все то, что ты так и не сказал ему, навсегда останется несказанным.

 Скрип телеги и мерный топот лошадей надолго остались единственными звуками, разносящимися по округе. Кажется, даже ветер притих, не желая мешать тяжелым мыслям людей.

— Ты — поразительный человек, Тенро, — добродушно улыбнулся Ульн, нарушая молчание. — Пусть от меня, как от служителя Альтоса, это прозвучит несколько странно, но постарайся меньше верить людям и наэрцам. Не всегда на твоем пути будут встречаться те, кто заслуживает подобного отношения. Я не призываю тебя к полному неверию, нет. Но будь настороже.

— Это было излишнее замечание, жрец, — хитро усмехнувшись, Тар откинул в сторону сено, демонстрируя пилигриму длинный лук, лежащий в углу телеги, колчан стрел и два клинка. Мечи были явно наэрской работы — искусно выкованные, средней длинны, слегка изогнутые, в ножнах украшенных гравировкой листвы.

— Те самые мечи, что дала тебе ведьма? — По виду Ульна было заметно, что жрец не любит оружие.

— Один из них, — перегнувшись через спинку жесткого сиденья, Тенро погладил удобную рукоять. — Второй принадлежал Свену.

— Тому парню, что бежал с тобой из плена? — вспомнил Ульн. — Что с ним стало?

— Умер, — коротко ответил Тенро. — Почти на выходе из Великого Леса мы наткнулись на измененных и Свен навсегда остался где-то среди проклятого тумана. Я не смог помочь.

 Вновь тягостное молчание разлилось по округе, однако в этот раз оно прекратилось быстрее.

— Отец, смени меня, скоро то самое место, — передав поводья Тару, молодой охотник перелез в телегу и привычными движениями начал натягивать на лук тетиву.

 Охотник набросил петлю на нижнее плечо лука, уперев смертоносное оружие в левую ногу, и переступив через него так, чтобы держать верхнее плечо правой рукой. При этом средняя часть лука упиралась мужчине в заднюю поверхность бедра правой ноги. Напрягая руки и плечи, чтобы не перекручивать лук, охотник закинул верхнюю петлю, почуяв легкое удовлетворение от того, что справился с новым, купленном в городе оружием, полностью подчинив его себе.

— Что за место? — забеспокоился Ульн, с опаской глядя, на вооружающегося Тенро. Та сноровка, с которой охотник обходился с луком, показывала, что для него подобное в порядке вещей.

— Да, поговаривают, что тут недалече, у одного моста, иногда промышляют разбойники, — просто пояснил Тар. — Ты же сам говорил, Ульн, что не всем людям следует доверять, вот мы и это, настороже. — Старик усмехнулся в седые усы. — Сынок, ты ж лук-то не пристрелял.

— Пристрелял немного, — оттянув тетиву, Тенро отпустил ее, чувствуя, как грозное оружие дрогнуло в руке.

— Сколько денег на него спустил-то? Надо было тебе такую махину покупать.

— Ты же сам меня учил, отец, не скупиться на оружие. — Отложив лук, Тенро пристегнул за спину колчан и парные клинки лесного народа, заодно поправив ножны с длинным охотничьим ножом на поясе. Нагнувшись, он достал точно такой же нож из-за голенища сапога, подбросил его в воздух, ловко поймав за рукоять и сунув обратно.

— Сохрани нас Альтос, — пробормотал Ульн, осенив себя знамением божества. — Ты, никак, снова на войну собрался?

— Ваш Альтос может отдохнуть сегодня, — подняв лук, Тенро положил на тетиву стрелу и выпрямился в повозке, внимательно оглядывая окрестности. — Сегодня за нашими жизнями присмотрю я.

 Вместо ответа Ульн лишь снисходительно улыбнулся. Пусть пилигрим и старался казаться спокойным, но от взгляда охотника не ускользнуло, как жрец начал опасливо озираться по сторонам.

 Тар, который тоже заметил беспокойство спутника, вручил ему поводья, а сам, вытащив из поясных ножен прямой клинок, положил его себе на колени, любовно погладив видавшую виды сталь.

 Путь от Зеленых полян до Сафраса не близкий, а за время прошлой войны появилось множество бандитов из числа дезертиров или просто недовольных жизнью лихих людей. Сейчас же, когда и наэрцы и люди сражались против общего врага в лице измененных духами, то число воров, разбойников и мародеров неуклонно росло.

Разумеется, в основном бандиты грабили и убивали торговцев, поджидая своих жертв на трактах, но, те, что еще не набрались достаточно сил для крупного промысла не брезговали и дорогами помельче, включая и ту, по которой сейчас двигалась одинокая телега.