В совершенно пустом помещении, рядом с ровной земляной насыпью, сидела Мила. Девушка опиралась на колени, обхватив их тонкими руками и положив на них голову. Ее лицо было спрятано в волосах, в которых играла серебром непонятно откуда взявшаяся седина.

 Тенро узнал девушку больше по широкому браслету, что давно подарил ей отец. Мила никогда не расставалась с украшением и берегла его как зеницу ока. Теперь же ее рука исхудала настолько, что браслет оказался слишком велик и мог свалиться в любой миг.

— Мила… — Тенро шагнул к даже не пошевелившейся девушке, пытаясь разглядеть, дышит ли она.

 И тут он увидел, что на насыпи, к которой прислонилась Мила, лежит молодой человек с исхудалым лицом, ввалившимися глазами и блуждающей, странной улыбкой на бледных губах. Его рыжие волосы потускнели, веснушки почти пропали с осунувшегося лица, но охотник без труда узнал Кирана, брата Милы.

 Молодой человек лежал прямо на земле, укрытый сверху тонким одеялом, так что видны были лишь голова и верхняя часть впалой груди. Едва доходя до колен, одеяло, теряя опору, опадало ниже. Киран дышал тяжело, его лоб покрывала испарина и улыбка никак не вязалась с внешним видом юноши.

— Не трогай ее, — Линна удержала охотника, когда тот хотел коснуться Милы. Прикрыв рот ладонью, женщина беззвучно затряслась, а на ее глазах вновь выступили слезы. Она едва шевелила губами, но Тенро услышал, как Линна повторяет:

— Девочка моя…

 Руки хозяйки дома задрожали, и пламя свечей заплясало на неровных стенах. Тени успокоились лишь тогда, когда Линна опустилась перед дочерью на колени. Она поставила тарелку со свечами прямо на пол и ласково принялась гладить Милу по волосам.

 Тенро не мог разобрать слов, неразличимым шепотом срывавшихся с губ женщины. Наклонившись ниже, охотник замер — ему показалось, что девушка не дышит. Кончиками пальцев он коснулся руки Милы, и его обожгло холодом.

— Кто здесь? — голос Кирана прозвучал так отрывисто и резко, что Тенро отдернул руку.

— Это я, я сынок, — поспешно произнесла Линна, голос которой дрожал и срывался. Женщина поспешно поднялась, теребя в руках подол длинной юбки и стараясь не смотреть на собственного сына.

— Ты не одна.

— Со мной добрый пилигрим и…

— Кровь Тара, — тонкие ноздри Кирана затрепетали, словно у животного. — Я чувствую кровь этого старого пса!

— Оскорбишь моего отца еще раз, и я не посмотрю, что ты калека, Киран. — Неожиданно холодно процедил сквозь зубы Тенро. Он всегда уважал и любил своих родителей и не позволял никому отзываться о них плохо.

— Тенро? — Казалось, на бледном лице Кирана отразилось мимолетное удивление, сменившееся жутким выражением мрачного удовлетворения. — Я рад, что ты пришел. Именно ты. Тот, кого ждала моя ненаглядная сестренка.

— Отпусти! Отпусти ее! Умоляю, — Оттолкнув в сторону Тенро, Линна бросилась сыну на грудь, но что-то заставило ее отпрянуть и вжаться в стену.

— Нет! Киран, не надо! — Ульн кинулся к женщине и принялся лихорадочно водить руками по ее запястьям, отрывая мелкие склизкие корни, проросшие сквозь земляную стену и теперь опутывающие пронзительно закричавшую женщину.

 Несмотря на старания, пилигриму не удалось совершить задуманное — корни проворно метнулись к нему и, спустя несколько мгновений, притянули к стене.

— Тенро, берегись… — сдавленно выкрикнул Ульн, и охотник проворно отскочил к двери, избежав постигшей Линну и пилигрима участи.

 Отпрыгивая, Тенро ногой зацепился за свисавшее до пола одеяло и оступился. Охотник начал заваливаться назад, коснулся рукой стены и почувствовал, как тысяча острых жал впивается в его кожу, утягивая в сторону.

 Запутавшееся вокруг его ноги одеяло потянулось следом и упало на пол. Потревоженное пламя свечей задергалось, едва не угаснув, но смогло разгореться вновь.

 Вздрагивающий свет растекся по комнате и Тенро не смог сдержать сдавленного вздоха: все тело Кирана обвивали пульсирующие корни, уходящие далеко под истончившуюся кожу, а в области колен, его ноги сами превращались в переплетение корней, уходящих в землю.

 Одной рукой молодой человек держался за стену, выпуская в нее неестественно длинные потемневшие пальцы, а другая была прислонена к спине Милы. Между телом девушки и пальцами Кирана, так же, тянулись склизкие перемычки корней.

— Кто ты… Что ты с ней сделал, тварь?! — Тенро рванулся, что было сил, но корни обвились вокруг его запястий, сдавив их мертвой хваткой, и мечи охотника упали на землю.