Сонечка брела домой, еле переставляя ноги, ей хотелось забиться в какой-нибудь угол, подальше от всех.

А дома мама как назло разболталась про свое гостевание у соседки, толстой, рыжей, шикарно одетой бабы… Что Сонечке до нее? И что той до Сонечки…

Она бы и ушла из комнаты, не дослушав, но тут мама сказала, что эта рыжая ждет ее, Сонечку, к себе… Та хотела сразу же отказаться (здесь, в городе, из ее сердца постепенно утекала доброта, уступая место чему-то темному и злому, что делало Сонечку угрюмой, толкало на ссоры с мамой). Однако увидев, какой робкой, жалкой надеждой светятся глаза мамы, она согласилась.

— Вот и ладно, — обрадовалась Капитолина, не ожидавшая, что дочь так быстро согласится, — завтра и сходи.

Сонечка ушла к себе, села на кровать и расплакалась.

Слезы градом лились по ее уродливому личику.

Раньше Сонечка со всеми огорчениями бежала к маме, утыкалась в ее теплые мягкие колени, и становилось хорошо и не страшно. Теперь она научилась страдать одна. Да и чем могла помочь ей мама? Сонечка, будучи умной девочкой, утратила уже детские иллюзии.

Наутро Капитолина то и дело подскакивала к двери, проверяя, не уезжает ли муж Тамаркин. Наконец он уехал. Теперь она заволновалась о том, чтобы поскорее вставала Сонечка и шла к соседке — а вдруг та поможет?..

Сонечка вышла на кухню такая же, как вчера: хмурая, с обозначившейся морщинкой меж бровей.

Капитолина металась, готовя дочке завтрак. Она боялась, что та или забыла о приглашении, или откажется, и вся горела от нервозности. Но Сонечка помнила о предстоящей неприятной встрече с рыжей теткой, которой мама неизвестно что наговорила о ней.

В гости Сонечка надела свой лучший наряд — юбочку с воланами и малиновую кофточку, купленные на базаре. Остальные вещи у нее были сшитые мамой или еще бабушкой…

Капитолина рванулась было за ней, но дочка так глянула на нее, что она осталась; действительно, что ей там с ними делать? Мало ли чего эта Тамарка будет Сонечке говорить…

Соседка к свиданию со страшненькой девчонкой подготовилась. Во-первых, ей абсолютно нечего было делать, а это какое-никакое развлечение, во-вторых, Тамаре хотелось поразить воображение деревенщины и сразу же преподать некий идеал, к которому та должна стремиться.

Встретила она Соню в алом кимоно с вышитыми птицами сказочной красоты, рыжие волосы убраны под алый с золотом обруч. На лице макияж номер три (для приемов — первый, для Валерки — второй, но и третий не плох!).

Тамарка обворожительно улыбалась.

Вблизи она лишний раз уверилась, насколько страшна девчонка, да еще толста, одета безобразно… И выражение лица, как у всех уродов — мрачное и вызывающее.

Тамарка дрогнула, не зря ли она все это затеяла, что с этой маленькой квазимодой можно сделать… Однако девчонка стояла на пороге, и соседка пригласила ее попить кофе для начала.

Они прошли на кухню.

Тамара суетилась у плиты, а девчонка села на стул, молча оглядывая кухню. Хозяйке пришлось самой придумывать темы для беседы. Девчонка продолжала молчать и глядела теперь на соседку непонятным взором. Так бы и стало их первое свидание последним, если бы Тамара в поисках тем не заговорила о бале-маскараде в соседней школе, где училась дочка ее знакомой. Сонечка вдруг покраснела и хрипло заметила:

— Это у нас… Я туда не пойду…

И правильно сделаешь, подумала Тамара, а вслух сказала:

— Ну, так заранее решать не надо. Вот мы с тобой посмотрим мои тряпки, может, чего стоящего найдем… — Потом неожиданно строго, с искренней заботой добавила: — Вот что, Софья, тебе надо худеть. Срочно. Это дамы должны быть в теле, а девушка обязана быть существом воздушным, бабочкой!.. — И, не дав Сонечке времени на возражения, заявила: — Это мать тебя раскормила, знаю я! Меня саму в детстве закармливали! Родители почему-то считают, что толщина залог здоровья! Чушь собачья!

Соседка, как барышник на базаре, оглядела Сонечку.

— Слушай и запоминай. За две недели сумеешь похудеть. Но! — строжайшая диета: хлеб, супы, котлеты, картошка, макароны, сметана, масло, пирожки-пирожные исключаются. Пить только несладкий крепкий чай. Забудь о бананах, персиках, грушах, помидорах… Ешь огурцы. Увидишь, какой ты станешь. Фигурка, по-моему, у тебя неплохая получится…

Сонечка смотрела на соседку, и полярные чувства раздирали ее сердце. С одной стороны, она считала, что все это зря и ничего с ней уже не сделать, с другой — хотелось верить, что с помощью рыжей она если и не станет писаной красавицей, то все же похорошеет и не станет вызывать такого отвращения.

Утешало еще то, что соседка сама далеко не красавица, а побудешь с ней вот так, рядом, когда она возбуждена, суетится, трясет своей рыжей гривой, смеется, — и начинает казаться, что она ничего себе и даже не хуже ее мамы, красотой которой Сонечка с болью восхищалась.

Почему же она, Соня, не такая?..

Сонечка запоминала рецепт похудания — уж это она сможет! Они с мамой едят именно то, чего нельзя: картошку, макароны, тушенку, закатанную еще в станице… Из овощей — помидоры, толстые, огромные… И хлеб. Мама всегда приговаривает: ешь побольше хлеба, от него сила.