– Я не удивлен, – откликнулся Бен.

Любой другой управляющий отчитал бы посыльного за такие слова, но он не стал. Бен понимал, что следует различать, когда сотрудник действительно некомпетентен и когда ему приходится терпеть унижения от нерадивых постояльцев. Этот же посыльный всегда был вежлив с гостями отеля. Неудивительно, что ему нужно немного выпустить пар. Бен улыбнулся и кивнул в сторону тележки, нагруженной чемоданами. За порядком все равно необходимо следить. Парень поспешил заняться делом.

– Мистер Чатсфилд?

За спиной Бена послышалось цоканье каблуков. К нему, робко улыбаясь, подошла Ребекка, его личный помощник.

– Ребекка? Что случилось?

– Репортер с телевидения хотел взять у вас интервью для сюжета о том, каково это – готовить еду для знаменитостей. Вы не забыли?

– Ох! Точно. – Он последовал за Ребеккой к ожидающему его репортеру.

Время близилось к полуночи, когда Бен наконец-то смог расслабиться. День был полон испытаний, и даже был случай возгорания, когда постоялица перевернула одну из двухсот ароматических свечей, расставленных в номере. Бену пришлось любезничать со столькими людьми, что ему не хотелось об этом вспоминать. Но он не позволил гневу вырваться на свободу. Точно так же, как он держался все эти четырнадцать лет. Однако сейчас его терпение было на исходе.

Не стоило возвращаться в «Чатсфилд», признал Бен по дороге на крышу отеля, где располагался бассейн. Он ошибался, думая, что ему удастся совладать со своими воспоминаниями и чувствами.

Тяжело вздохнув, Бен снял костюм в мужской раздевалке и направился к прозрачной водной глади. Олимпийских размеров бассейн под стеклянным куполом с видом на город был гордостью отеля.

Плавание всегда было для Бена отличным способом расслабиться, выплеснуть накопившуюся энергию и снять стресс. К счастью, в этот поздний час никого, кроме него, здесь не было, и Бен мог в одиночку насладиться красотами ночного Берлина. Но не это его волновало. Он мечтал вернуться во Францию. К своей прежней жизни.

Бен нырнул. Вода показалась ему прохладной и освежающей, что помогало мыслям проясниться. Напряжение постепенно стало покидать его. Он проплыл несколько кругов, перевернулся на спину и устремил взгляд на прозрачный купол.

Услышав, что открылась дверь, Бен приподнял голову, но смог заметить только пару стройных ножек с изящными щиколотками, приближающихся к бассейну. Кому-то пришла в голову та же идея, что и ему.

Вот и истекли его пятнадцать минут на расслабление. Бен поплыл к бортику. В метре от него он уловил краем глаза движение, но было уже слишком поздно. Какая-то женщина прыгнула прямо на Бена.

Оливии показалось, что она врезалась в бетонную стену. Перед глазами поплыли звездочки, она вскрикнула, голова тут же заболела, а затем сильные руки схватили ее за плечи.

– Ты всегда действуешь не подумав? – раздраженно поинтересовался знакомый голос.

Оливия тряхнула головой, пытаясь убрать мокрые волосы с лица. И встретилась взглядом с высокомерным и явно рассерженным Беном Чатсфилдом. Его глаза горели, на щеках пылал румянец, и на мгновение ей показалось, что это древний бог воды, поднимающийся из пучины морской, а по его рельефному идеальному прессу стекает вода.

Затем к ней вернулся рассудок, и она принялась неуверенно оправдываться.

– Я и не знала, что ты в бассейне, – сказала Оливия и закашлялась.

Она успела нахлебаться воды, когда врезалась в грудь Бена Чатсфилда. Грудь, к которой в данный момент она была прижала. Бен все еще удерживал ее за плечи, а их ноги были переплетены. Сердце Оливии бешено билось, но не только из-за неудачного столкновения. Однако иную причину ей не хотелось признавать.

Бен что-то пробормотал и, покрепче обхватив Оливию под мышки, поплыл вместе с ней к бортику.

– Подожди-ка… – сказала Оливия.

Бен вылез из воды, затем бесцеремонно вытащил ее и усадил рядом с собой. Она прислонилась к нему, продолжая кашлять, а он обнял ее за плечи. К счастью, вскоре приступ закончился.

– Спасибо, – пробормотала Оливия. – Я, должно быть, случайно глотнула воды.

– Должно быть, – согласился он.

Она взглянула на него и постаралась не обращать внимания на то, как капельки воды блестят на его ресницах или стекают по подбородку на мускулистую грудь. Но ее глаза – сами собой – опустились ниже, и она сглотнула, увидев рельефный пресс Бена. Боже мой!

Пора бы перестать пялиться. Оливия робко улыбнулась, и губы Бена изогнулись в ответной улыбке, которая говорила о том, что он все понял. Ну и что? Смотреть девушкам не запрещается.

– А что ты имел в виду, сказав, что я всегда действую не подумав?

– Ты прыгнула в бассейн, не проверив, есть ли там кто-нибудь.

– Я тебя не заметила, – заявила Оливия.

– Правильно, ты не посмотрела.

Возможно, так оно и было. Она устала и была раздражена, поскольку первый день фестиваля прошел неудачно. Два интервью были отменены, еще один репортер заявил, что она недостаточно интересна для него, потому что нет подтверждения, что она получила роль в фильме своей мечты. К тому же двенадцать из двадцати двух ее реплик в фестивальной версии фильма «Вечное голубое небо» были вырезаны.