Посмотрела по сторонам. Может, кто пройдет мимо? Но никого не было. Что ж, придется зайти к Павлу, хоть и не хочется: не решил бы он, что она ему навязывается.

Осторожно постучала в его дверь. Никто не отозвался. Наверняка он уже в школе. А она опаздывает в первый же день. Нехорошо. Со стороны огорода донеслись какие-то непонятные звуки, и она, осторожно обойдя дом, оказалась на участке Павла.

Непонятные звуки оказались громким фырканьем. Павел обкатывался водой из колодца. Он стоял в одних черных плавках босиком на каком-то скользком листе весь мокрый. Увидев ее, понятливо сказал:

– Что, не знаешь, где школа?

Впечатленная буграми перекатывающихся под загорелой кожей мускулов, она смогла только молча кивнуть.

– Подожди меня пару минут, я сейчас.

Он вошел в дом через черных вход, а Наталья вышла на улицу тем же путем, что и зашла. Павел вышел через пять минут. На нем была черная безрукавка и черные обрезанные джинсы. Он был больше похож на пирата, чем на благопристойного учителя. Сама Наталья нарядилась в скромный сарафан, приличествующий сельскому учителю.

Перехватив ее недоуменный взгляд, Павел спокойно пояснил:

– Занятия кончились, я теперь выступаю в качестве маляра.

Наталья сразу догадалась.

– Школу ремонтируют учителя?

– Ну да. Каждый год. В этом году районо хоть деньги на ремонт выделило, а то в прошлые годы за свой счет.

– Но старшеклассники-то помогают?

– Что ты! Это же эксплуатация детского труда! Директор окочурится, если увидит такое нарушение конвенции о правах ребенка! – с ужасом заявил Павел, открещиваясь от нее, как черт от ладана.

Наталья недоуменно заморгала. Ее удивляло и использование Павлом жаргонных словечек, и странное отношение директора к своим подопечным. В ее школе не считалось зазорным привлекать учащихся к посильным работам.

– А как практика по ботанике? Ее не отменили? Это же тоже детский труд.

– Практика входит в школьную программу, а ремонт, к сожалению, нет.

За разговором они дошли до школы. Наталью поразило основательное здание школы.

– Это лиственница. Зданию почти две сотни лет. Впечатляет?

Наталья, задрав голову разглядывавшая зеленую черепицу школы, очарованно признала:

– Впечатляет. Я никогда таких бревен не видела.

– Таких сейчас, наверное, и нет.

Они подошли к школьному участку, и Наталья остановилась, стараясь сориентироваться.

– Не стоит удивляться. Учительнице биологии Клавдии Петровне хорошо за семьдесят. Она заболела, в связи с чем вынуждена уйти на давно заслуженный отдых.

– Вот как? Очень странный тут порядок. Это каждый год так?

– Конечно! Клавдия Петровна преподавала еще при Сталине. Понятно, шаг вправо, шаг влево – расстрел без права на помилование. Слева - грядки с овощами, справа – цветник, все строго по графику. Дисциплина, дисциплина и еще раз дисциплина! Если вздумаешь что-то менять, берегись! Она этого не снесет, с ней даже Дмитрий Сергеевич не спорит, она же заслуженный учитель РСФСР.

– Понятно. Но сейчас совершенно другие требования.

– Что, неужто что-то менять будешь? – Павел дурашливо закатил глаза и прижал руку к сердцу. – Сколько в тебе отваги!

К школе подошли еще учителя, тоже в рабочей одежде. Павел поздоровался с мужчинами за руку, дамам отвесил ироничный поклон.

– Знакомьтесь: это Наталья Викторовна, наша новая биологичка. А это наши учителя… – Он перечислил имена-отчества подошедших, но Наталья запомнила только двух: Матвея Константиновича, потому что тот окинул ее каким-то слишком пристальным взглядом, да Дмитрия Сергеевича, двойного тезку директора.

Но вот к школе подошли еще две учительницы, и Павел как-то сразу погрустнел и подтянулся.

– Знакомьтесь: Елизавета Александровна, завуч, она иностранные языки ведет, английский и французский, немецкий факультативно. Жанна Дмитриевна, русский и литература.

При этом его голос странно дрогнул, и Наталья заметила, что он смотрит на Жанну тоскливыми горестными глазами. Ей враз все стало понятно. Вот почему он променял город на это село. Девушка и впрямь была очень хороша, светловолосая, с изумительно красивыми синими глазами. Наталья даже немножко ей позавидовала. Очень красивая пара. Но что-то у них не ладилось, это было видно сразу. Жанна была очень похожа на Елизавету Александровну, и Наталья решила, что это мать с дочерью.