Босыми ногами прошла к двери и широко распахнула ее вместе со словами.

— Джейсон, я же сказала…

Но слова так и замерли на моем языке. Ведь это был не он…

На меня с той стороны проема смотрел Антон. Мужчина окинул меня взглядом, в котором читалось желание, уделив особое внимание моим ничем, не прикрытым ногам. Я тут же пожалела, что не одела на себя скафандр.

Он медленно поднял взгляд и посмотрел в лицо, приподнял бровь, а в глазах у него промелькнуло веселье.

— Может, пригласишь меня войти?

Первым желанием было закрыть дверь прямо перед его носом и потребовать, чтобы он ушёл. Почему он не может оставить меня в покое? Пустить его в свой дом… в единственное место, где я чувствую себя в безопасности… Но моя рациональная сторона взяла вверх. Рано или поздно мне придётся с ним поговорить, я знаю, что он не отцепится. Любыми способами добьется того, чего хочет. И, черт возьми, меня эта черта в нем восхищает. Во мне велась борьба… Мне нужно его впустить. Это как с восковой полоской, нужно приклеить и резко оторвать.

— Я тебя сюда не приглашала. Но так уж и быть, заходи.

Сказала и, не поворачиваясь, прошла внутрь квартиры. Антон зашёл следом и запер за собой дверь. Я нервно сглотнула и прошла на кухню. И сейчас начала жалеть, что кухня ничем не разделена. Это квартира-студия. Краем глаза следила за Антоном. Он ходил по гостиной и с интересом рассматривал мои вещи. Я прикусила губу, он казался таким домашним, и было ощущение, что его место здесь… Тут же дала себе ментальную пощечину. Антон, не замечая моего состояния, спокойно сел на диван.

— А у тебя тут уютно. Кофе не угостишь?

Гадости. Много гадостей готовы были сорваться с моего языка, но я их проглотила. Сейчас я взрослая и уверенная в себе девушка. И никакой “привет” из прошлого не изменит этого.

— Угощу. А ты можешь начинать рассказывать, зачем пришёл.

Сказала и начала разливать кофе по чашкам, не ожидая от него исповеди. Когда поставила их перед нами на стол, замерла на несколько секунд, поняла, что на автомате сделала такой кофе, который он пьет.

Антон взял чашку, сделал глоток и улыбнулся, будто сам себе. И я почувствовала, как первая бабочка начала робко взмахивать своими крылышками внутри меня.

Как завороженная наблюдала за ним, а когда моргнула, то улыбка уже сошла с его лица. Он, молча, смотрел на меня. Действительно смотрел, проникая под кожу своим взглядом. Мне стало неуютно, хотелось отвернуться, но я продолжала смотреть на него в ответ.

— Прости меня.

Два слова, от которых внутри меня все сжалось и начало дрожать. Сердце пропустило удар и забилось с новой силой. Сколько раз я хотела услышать эти слова? Но даже в самых смелых фантазиях Антон никогда их не произносил. А сейчас я смотрю на этого сильного и гордого мужчину и понимаю, что он сказал именно то, что имел в виду. Он действительно просит простить его. И, черт возьми, я вижу, чувствую, что он переживает, ему действительно важно знать, что я простила его.

А я простила… давно простила. Антон — он мой выбор, я сама его сделала. Осознано. И где-то глубоко внутри я всегда знала, что для нас никакого «Жили они долго и счастливо» не будет.

Мне конечно обидно, мое самолюбие и уверенность в себе упали на пол… Но я не держу на него зла.

Сделала глоток кофе, давая себе еще несколько секунд.

— Я прощаю тебя, Антон, — я видела, как важно для него было услышать эти слова, но оказывается, не менее важно для меня было произнести их.

Мужчина печально улыбнулся и сделал глоток кофе. Затем отвернулся к окну и спросил.

— Но второго шанса нам не дашь, так ведь?

Растерялась от его вопроса. В какие игры он сейчас решил со мной поиграть? Может быть, я давно его простила, но это не значит, что он не раздражает каждую клеточку во мне. Я почувствовала, как начала закипать. Никогда не умела контролировать себя рядом с ним. Наверное, потому что никто не может вывести меня из себя менее чем за секунду. Я уже и забыла, каково это.

— Не наигрался еще, Франц? В мире полно игрушек, выбирай любую, — даже не скрывала ехидства в голосе.

Антон резко повернулся в мою сторону и вскинул на меня свои зеленые глаза. Их выражение было настолько интенсивным, что еще немного и станет больно в них смотреть.

— Люди всегда хотят вернуть свою любимую… — он замолчал, а я почувствовала, как меня затопила волна глупой радости, — игрушку. Вернуть то, что принадлежало им. Пусть даже и сами отказались от неё. Но мы же сейчас не про игрушки говорим, да, Надежда?