Шрифт:
– Капитан Несгибайло. – Молодой человек махнул в воздухе раскрытым удостоверением.
– Так вот, гражданин капитан, вы правы… все было не так, точнее, не совсем так… я случайно встретил здесь, возле комиссионного магазина, очень расстроенную интеллигентную даму… она чуть не плакала, а я не выношу женских слез. Ну вот и захотел помочь. Оказалось, что она принесла в магазин этот медальон… фамильная реликвия, память о покойном муже… трудные материальные обстоятельства… сами понимаете…
– Хотела внучке подарок сделать! – подсказал ехидный капитан.
– Возможно… но ей предложили такую малую цену… оскорбительно малую… ну вот я и пожалел ее, предложил купить эту вещицу… вещь красивая…
– И за сколько вы ее купили?
– За десять тысяч. – Старичок скромно потупился. – Хотя медальон стоит гораздо дороже, но больше я не мог предложить… вы же понимаете, я пожилой человек, с ограниченными средствами…
– Ну что ж, – одобрительно проговорил капитан. – Эта версия мне нравится больше. Но мой личный вкус не играет большой роли. Гораздо важнее, как к вашей версии отнесется суд. А он, боюсь, отнесется к ней хуже, чем я. Боюсь, суд не поверит в эту таинственную старушку. Тем более суд учтет, что медальон украден из музея, имеет историческую и культурную ценность…
– Из музея? – переспросил Петр Никифорович. – Почему из музея? Из какого музея? Не может быть!
– Очень даже может! – И зловредный капитан развернул перед Петром Никифоровичем глянцевый журнальный лист с несколькими цветными фотографиями.
– «Перечень экспонатов, похищенных из Музея ювелирного искусства», – машинально прочитал Петр Никифорович.
Под этим заголовком мелким шрифтом был набран какой-то список, но для того, чтобы прочесть этот список, ему пришлось бы поменять очки. А вот для того, чтобы разглядеть помещенные ниже фотографии, очки ему вовсе не понадобились.
Здесь была фотография браслета в виде платиновой змейки с изумрудными глазами, пресс-папье в форме серебряной совы, отделанной бирюзой и цветной эмалью, серебряных карманных часов и золотого медальона с бриллиантовым вензелем на крышке.
Того самого медальона, который держал в своей руке капитан Несгибайло.
– Ах она мерзавка! – выдохнул Петр Никифорович, утратив последние остатки веры в человечество.
– Не повторяйтесь, уважаемый! – оборвал его капитан. – Еще раз говорю – суд вряд ли поверит в вашу загадочную старушку! Вы знаете, какое большое внимание сейчас уделяется музейным кражам. Ими занимаются на самом высоком уровне, и вас могут сделать козлом отпущения!
Петр Никифорович похолодел. Он понимал, что капитан прав.
– А вот если вы поможете следствию…
– Что вам нужно? – В голубых глазах старичка затеплилась надежда. Ему явно хотят предложить какую-то сделку.
– Если вы дадите нам ценную информацию еще о какой-нибудь из украденных вещей, тогда, пожалуй, мы сможем поддержать вашу сомнительную версию о таинственной старушке… Как считаешь, Ухорылов, сможем?
– Запросто, – подтвердил рыжий лейтенант. – Кто к нам по-хорошему, тому и мы поможем!
– Так как, Петр Никифорович? Видели вы какую-нибудь из этих вещей?
– Часы… – пробормотал старичок, моргая выцветшими глазками. – Эти часы я видел…
– Очень хорошо, – поддержал его капитан. – Расскажите поподробнее. Где видели, при каких обстоятельствах, где они сейчас…
– Я прогуливался здесь же… неподалеку от магазина… – начал говорить Петр Никифорович.
– Удивительное у вас пристрастие к прогулкам в этом районе! – произнес капитан. – Я бы даже сказал, странное пристрастие! Зелени здесь мало, воздух так себе… впрочем, на вкус и цвет товарищей нет… продолжайте, уважаемый!
– Так вот, прогуливался я здесь и вдруг увидел расстроенного молодого человека…
– Видишь, Ухорылов! – Капитан повернулся к своему подчиненному. – Видишь, какие бывают на свете неравнодушные, отзывчивые люди! Вот ты, например, если бы увидел расстроенного молодого человека, наверняка прошел бы мимо!
– Если бы девушку, то, может, и не прошел бы… – вставил рыжий лейтенант.
– Вот ты какой! – вздохнул капитан. – Учись у Петра Никифоровича! Старая гвардия умирает, но не сдается… Впрочем, что-то я немного заговорился…
– Так вот, увидел я этого молодого человека, – продолжил старик, – и спросил, чем могу ему помочь…
– Какое человеколюбие! – всхлипнул капитан. – Продолжайте, продолжайте! Я умолкаю! У меня просто нет слов!
– Ну вот… а он сказал, что принес в этот магазин отцовские часы, но ему предложили слишком малую цену. Я взглянул на его часы и предложил вдвое больше. В общем, мы с ним договорились… так вот, это были вот эти самые часы! – И Петр Никифорович ткнул пальцем в журнальную фотографию.