Отпустив оперативника, Миша попытался отправить домой и Злату, но в ответ она только упрямо покачала головой. Он видел, что Кристина находится в состоянии крайнего возбуждения и откровенной злости, и присутствие лишнего человека её раздражает. Однако Злата упрямо скинула пальто и бесцеремонно уселась в углу гостиной. Откинувшись на спинку обитого кожей кресла, она с вызывающим видом закинула ногу на ногу. Кристине ничего не оставалось, как принять все рухнувшие на неё обстоятельства.

Отпустив скорую, дочь Леонида Борисовича тут же была вынуждена позвонить его личному врачу – тот обещал приехать в скором времени, чтобы осмотреть больного и дать нужные рекомендации. Из дальнейшего разговора с Лапиным выяснилось, что приступ наступил в результате отсутствия нужного лекарства – не приняв его в определённое время, Леонид Борисович вскоре почувствовал себя плохо. Он не смог найти его в темноте, поэтому на несколько секунд включил свет, но это не помогло – на прежнем месте лекарства не оказалось. Звонить дочери он не стал – мало ли кто в это время находился рядом с ней. Выключив свет, решил выйти на улицу, чтобы глотнуть воздуха, но, дойдя наощупь до прихожей, вдруг потерял сознание. Пришёл в себя спустя какое-то время, но встать так и не смог – самое большее, на что хватило сил, это дотянуться до светящейся в темноте кнопки домофона, чтобы открыть ворота и дверь на поступивший звонок.

Визит Михаила и Златы оказался как нельзя вовремя – не явись они в этот момент в дом Лапина, кто знает, был бы он жив к возвращению дочери или нет.

«Отец всё это время находился в доме?» - оставив Леонида на попечение Златы, Миша вышел вслед за Кристиной в другую комнату.

«Нет… - она ответила неохотно, резко, - Когда я прилетела из Москвы, его здесь не было. Я, действительно, его разыскивала».

«Я советую вам быть откровеннее, - прислонившись к дверному косяку, Михаил сложил на груди руки. – Вы же понимаете, что говорить правду – в ваших интересах. Давайте не будем создавать друг другу лишних проблем».

«Вы уже и меня в чём-то подозреваете?!»

«Вы сразу знали, что ваш отец никуда не пропадал… Зачем весь этот спектакль?»

«Я не знала… - Кристина нервно передёрнула плечами. – Я, действительно, решила, что он пропал. Я даже не знаю, откуда он сейчас появился…»

«Неправда, - Михаил не сводил с неё проницательного взгляда. – Вы знаете. Об этом говорит ваша внезапная смена настроения в последние три дня… И то, что вы сказали по телефону, когда я позвонил вам с номера вашего отца. Вы не удивились звонку, а возмутились, что он поступил не на тот номер. Так где всё это время был Леонид Борисович?»

Ночь была в самом разгаре, и чашка кофе явно бы не помешала, но, глядя на Кристину, можно было не сомневаться: угощать «оперов» она вовсе не собирается. Можно было сходить в машину за термосом, но оставлять девушку «без присмотра» явно не стоило, и Михаил нехотя отбросил мысль о порции горячего бодрящего напитка.

На последний его вопрос Кристина так и не ответила. Нахмурив брови, она нервно ходила по комнате из угла в угол. Неожиданное разоблачение явно выбило её из колеи. Наконец, как будто приняв определённое решение, она остановилась напротив Мясникова и подняла на него колючий взгляд.

«Пусть отец сам всё рассказывает… Эту кашу заварил он. А с меня хватит потрясений».

Приехавший вскоре врач осмотрел пациента и, сделав ему укол, тоже посоветовал отправиться в больницу – для профилактического обследования, но Леонид и ему ответил отказом. Пообещав навестить его в течение дня, доктор вскоре покинул дом Лапина.

«Я сделал ему снотворное, поэтому долго его не мучайте расспросами. А, ещё лучше, оставьте их на утро».

Ждать до утра Михаил не мог, поэтому решил получить как можно больше информации, пока Лапин был в состоянии говорить – благо к этому моменту он окончательно пришёл в себя.

«Я уже рассказал вашей девушке… - Лапин чуть заметно кивнул в сторону Златы. – Но я повторюсь… Да… Кристина ничего не знала… Я появился уже на второй день после её приезда… вы ещё не установили наблюдения за домом, а мне надоело сидеть в дешёвой гостинице…»

«Зачем вы разыграли весь этот спектакль?» - усевшись напротив, Михаил смотрел на осунувшегося и побледневшего Леонида.

«За мной следят… Я просто хотел отсидеться. Не думал, что в розыск объявят…»

«Кто следит? И почему вы не сказали сразу об этом своей дочери?»

«Кто – не знаю… - неожиданно Лапин забился в кашле и чуть приподнялся на постели. Затем, отдышавшись, снова откинулся на подушку. – Не знаю, кто…»

«Как вы поняли, что за вами следят?
– понимая, что собеседник не хочет говорить всю правду, Михаил внимательно наблюдал за выражением его лица. – Это был один человек, или группа лиц… Они что, ходили за вами следом?.. Ну, вы же из чего-то сделали такой вывод?»

«Да… - Лапин страдальчески сдвинул брови. – Я заметил, что какой-то человек постоянно попадается мне на глаза… я замечал его машину у себя возле дома, возле ресторана… Мне всё это не понравилось, я решил на какое-то время исчезнуть».

«Вы могли просто уехать из города, например, к дочери».

«Вы не понимаете… Уехать – значит, остаться в списке зарегистрированных пассажиров… на видеокамерах трасс, заправок… А мне нужно было именно исчезнуть. Раствориться… Понимаете?.. За мной открыли охоту, я не был уверен, что нет круглосуточной слежки ни за моим домом, ни за рестораном…»

«Но вы должны хотя бы предполагать, кто и зачем за вами охотится. И, главное, с какой целью?»

«Понятия не имею… - Леонид Борисович поджал губы. – Но мне это не нравилось. Могло мне это не нравиться, в конце концов?!»