Вокруг зареготали, молодой зеленый в постолах приподнялся на локоть:

— Да что, вчетверох. У мине похлеще вышло. Ехало три грузовика, а в них — человек семьдесят белых. Я как раз на 13-й версте был. Слышу: гырчить — и полез на кручу над шасой. Под’ехали они — кы-ык начал я палить залпами из своей гвынтовки, как начал палить! Хы! хы! хы… — ни один не прорвался, вернулись назад. Вот перекалечил народу!

— Почему же вас не трогают белые? — спрашивает зеленый из четвертой группы.

— Пробовали — обожглись. Узяли они заложников из наших семей: баб, стариков, человек 75, засадили в дачу Вышневецкого, Ну, как в Архипке хотели проделать. Пригрозили нам, что, дескать, расстреляем всех, если не утихомиритесь. А мы тоже не дали промашки: взяли генерала Усова, статского советника Рейна да трех миллионеров ростовских. Больше не брали. Написали письмо зеленжикскому коменданту, что дескать, не трогай наших, а не то и заложников ваших подавим и всех буржуев по дачах вырежем, и до вас самих доберемся. И что же вы думаете? Выпустили наших, никого не трогают. Живут у них наши семьи, как у бога за пазухой. А нам меньше забот.

— Да-а, вон лысогорцы по хатах живут, семьи охраняют. Спервоначалу думали — прогонют облаву, и никто не пойдет к ним. А теперь кажноденно дежурят и за шкуры дрожат. Никуда от хат не уходят. А пришла в апреле облава, так себе, человек 80, а их, чудаков, 30, — разбежались. За хребтом бегают и головы высовывают, значит, пугают белых. Ну, те полазили, пошарили по хатам, кур, поросят недоваренных поели — и засветло ушли. Разорять все-таки побоялись.

— А на-днях — слыхали? — знову облава на них лазила. Из Холмской, с Кубани. От Папайки стали подыматься, а их четыре зеленых и встретили за третьим хутором. Такого им чосу дали, что до самой Холмской бежали.

— Ну, а на вас облавы лазят?

— Ни, охоты не мают. На що им лазить, колы мы их пока не трогаем. А слухи пущаем, що нас як звездов на неби: в каждой щели тыщи, усих тысяч двадцать, а придавольствию получаем прямо из Грузии.

Весело и ладно бы жили три группы, может-быть когда и тряхнули бы белых: сила собралась ведь в 200 бойцов, да не роднились гости с хозяевами.

Принесет местному что-либо жинка, борща, например, с салом; только расположился над горшком, а пришлые уже и рот заглядывают, не дадут с аппетитом куска проглотить. Хлеб же им дают, варево есть — чего же им еще нужно? Нахлебается местный — отрыжку в животе глушит; перевернется на бок — вторично с’еденное пережевывает. А тут около лежит на спине какой-нибудь из четвертой, небо разглядывает. Местный — в хорошем настроении, ему охота «побалакать», он и начнет участливо заговаривать:

— Видно, дождь будет?… А?.. — и сосет в зубах, мясо вылизывает из них языком. — Ты не обедал?.. Чего ж не садился?

— Не охота что-то, аппетиту нет, недавно же баланду раздавали.

А недавно было часа, может, три-четыре назад. Не понимают друг друга. Все чаще отбиваются местные в чуждые кучки, втихомолку ведут разговоры:

— Прибились нахлебники. Прокорми эту ораву в сто человек. Да на нее целое интендантство заводить надо. На кой чорт сбились в кучу? Досидеться, пока белые облавами выкурят? Сидим тихо, мирно, семьи около, а сорвемся с места — и будем блудить, как неприкаянные. Кто нас примет? Четвертая вон никому не нужна, только обуза на шею.

— Чего они не идут под Прасковеевку. Давали ж им участок?

— Не хотят: глушь, говорят. Не все равно им где сидеть?

А в четвертой свои разговоры меж рабочими:

— Наели себе зады, сами — ни с места и другим не позволяют действовать. Им-то что: у каждого — хозяйство. Наладили пекарню, хлеб выпекают. Благодетели, подкармливают. На чорта нам эта святая бурда. Что мы, не можем сами достать?

— Крамора бы потрусить. Сколько богачей в его дачах жир спущают. Там и едова, и деньги бы достали.

Собралась четвертая в налет. Вторая протестует:

— Ни под каким видом. Вы что нам конспирацию ломаете? Вы пришли и ушли, а нам сидеть тут до прихода красных.

— А что же нам, смотреть, как вы молоко лакаете? Сами достанем, Христа-ради просить не будем.

— Пошлите заказ Крамору. Он человек обходительный. Сам предлагал: «Не отпугивайте моих дачников. Нужно вам сто тысяч — скажите, дам; нужно вам воз муки, два воза! — скажите, пришлю».

— Идите вы под такую!.. С буржуями еще ладить не хватало!

И пошли. И ничего не нашли, потому что Крамор не дурак, и дачники — тоже. Денег, ценностей при себе не держат. Впрочем, 36 000 «колоколами»-тысячерублевками достали, да что с этих денег? Барахлишка немного взяли. Контразведчика привели.

Вторая и первая встречают налетчиков:

— Сходили? Добре. Раз живем вместе, стало-быть и добро вместе. Все в одну кучу — и делить. Чтоб поровну. Чтоб никому обидно не было. Особенно деньги. Они завсегда пригодятся: семьи-то наши чужой дядя не придет кормить?