Он обуздал зависть и скрыл ее в тенях забытых мыслей. Пусть гниет там.

«Я получил то, чего хотел. Мы будем вместе навеки», - он таял от ее прикосновений, он сгорит без нее.

– Изанами, - выдохнул он в ее длинные черные волосы. Она коснулась пальцами его узла на затылке и распустила его, волосы его упали ему на плечи, а он был поглощен ею.

«Не забывай меня, - думал он, крепко обнимая ее. – Я ведь здесь. Ты меня видишь?»

– Ичиру! – Танака вздрогнул и оторвал задумчивый взгляд от учебника по английскому. Он отвлекся от учебы где-то между спряжениями неправильных глаголов и диалогом нарисованных человечков.

Он поднял голову и увидел летящий в него оранжевый шар. Он пригнулся, мандарин упал на пол рядом с ним и покатился по татами. Кейко рассмеялась, опустившись у столика котатсу с еще двумя мандаринами в руках. Было еще рано включать обогреватель, но покрывало оберегало от прохлады в комнате. Кейко передала один мандарин своей подруге Мию, что придерживала свой учебник локтем, чтобы взять фрукт.

– Какой из тебя ловец в бейсбольной команде? – фыркнула Кейко.

– Я же не жду, что мне врежется в голову нечто оранжевое, когда я учусь, - проворчал Танака, его щеки пылали. Его старшая сестра всегда издевалась над ним, но еще хуже все становилось, когда она шутила над ним при своих друзьях.

– Ленивый ты, - сказала Кейко, очищая свой мандарин. В комнате запахло цитрусовыми. – Уверена, что Сейджи Кобаяши поймал бы апельсин, брошенный сестрой, и даже во сне.

– Конечно, - ворчал Танака, впиваясь ногтями в свой мандарин. Шкурка порвалась, сок потек по его пальцам. – Он ведь играет за «Джайентс».

– Ты явно не с нами, - улыбнулась Мию, бросая дольку мандарина себе в рот. – Английский настолько увлекательный?

– О, ты же знаешь моего брата, - сказала Кейко. – Он ведь хочет учиться в Америке.

– Именно, - отозвался Танка, закрыв учебник.

Кейко опасно улыбнулась.

– Потому-то ты десять раз читал одну страницу?

– Н-нет.

– Да ладно, - сказала Кейко, перебрасывая мандарин из руки в руку. – Это ведь из-за девушки? Я знаю этот взгляд.

– Кто? – спросила Мию. – Кто-то из нашей школы?

– Да н-никто, - пролепетал он, понимая, что его выдает покрасневшее лицо. Он не переставал думать о вопросе Юки этим утром, о том, как глупо он променял ее на тренировку. Выбора у него, конечно, не было, но он должен был хотя бы извиниться. Он сунул в рот дольку мандарина, она взорвалась кисловатым соком. Он бы попытался, но она исчезла сразу после звонка на обеденную перемену. Он даже окликнуть ее не успел.

– Ну? – Кейко уперлась локтями в стол и положила на ладони подбородок. – Мне выдавливать из тебя правду, или ты сам расскажешь?

Танака глубоко вдохнул. Ему нечего терять. Только Юки, но потеря была бы огромной. Невыносимой.

– Вообще-то, Онээ-чан, мне нужен твой совет.

Глаза Кейко расширились, она переглянулась с Мию.

– Ого, - сказала Мию. – Он не шутит.

– Е-если девушка готовит бенто и хочет им поделиться, - пробормотал он. От его щек уже мог подниматься пар. – А ты с ней не пошел, потому что была тренировка…

– Тогда ты балбес, - сказала Кейко, ударив его шкуркой мандарина. Он скривился, когда шкурка стегнула его по руке. – Тренировка все равно тебе ничего не даст.

– А кто приготовил бенто? – спросила Мию.

– Эм, - Танака опустил взгляд на учебник. Он не мог смотреть в глаза Кейко. – Юки.

Кейко вздохнула.

– Ты знаешь, что ты все испортил?

Танака ссутулился за столиком.

– Знаю.

Кейко отклонилась назад, скрестив ноги.

– Она – твой лучший друг, а ты даже поговорить с ней не можешь?

– Я испугался, ясно? – ему надоело краснеть перед ними. – Я не хотел все портить.

Мию съела последнюю дольку.

– Она для тебя так важна?

– А если я ошибусь? – сказал Танака. – Если я приглашу ее, а потом все испорчу?

– О, угомонись, - сказала Кейко. – Вы, парни, такие странные. Парни и девушки не начинают жить вместе, как только начинают встречаться. А половина первогодок уже считает вас парой.

– Да, но это ведь не так, - возразил он, глядя на стол. Его тянуло к ней с садика. Он помнил, как упрашивал маму ходить каждый день мимо ее школы, чтобы домой они шли вместе. Юки была в солнечно-желтой шляпе, а Танака – в соломенной с синей лентой. Они жили словно в параллельных мирах, словно белое и черное, что-то противоположное, но нуждающееся друг в друге. Танака знал, как рассмешить класс, но когда они умолкали, только Юки продолжала улыбаться. Было легко держать ее за руку. Когда все это стало сложно?