Карбонарии и «дикие ложи» активно засветились в событиях европейской революции 1848 г., которая напугала многих масонов умеренно-либерального типа, напугала до такой степени, что они готовы были перейти на сторону «порядка», т. е. консерватизма или даже реакции. Граф Кавур прямо заявил, что если революция создает угрозу общественному порядку, то самые большие энтузиасты-республиканцы встанут на сторону консерваторов [268] . Это означало, что мир КС раскалывается по идеологическому, а в конечном счете по классовому принципу.

«Угольщики против каменщиков», красно-черное знамя против масонского триколора [269] , борьба за власть и за деньги, которых всегда не хватает. И здесь свое слово сказал наднациональный финансовый капитал, который начал спонсировать революционные движения в Европе, направив их в определенное русло, вполне выгодное для старых КС. Это весьма соответствовало и интересам Великобритании. Если в XVIII и начале XIX в. Великобритания ослабляла европейские государства и манипулировала ими с помощью классических континентальных лож, то теперь, когда эти последние сами стали государственной властью, Великобритания нашла узду и для них в виде революционных движений. Ну а спонсором выступал, естественно, финансовый капитал, в частности, те же Ротшильды, Бэринги. Таким образом, к концу второго этапа общая картина развития КС усложнилась: к масонским и пара(квази)масонским организациям добавились революционные организации, нередко оформлявшиеся в «дикие ложи»; в мире КС появился новый элемент, и это усилило руководящую роль финансового капитала, который мог контролировать государство как по официальной, так и по масонской линии, а также получил дополнительный рычаг благодаря спонсированию революционного и национально-освободительного движений. В то же время, пока решались старые проблемы, возникали новые, причем источником их возникновения были сами средства решения старых проблем, и это нелегко было предвидеть.

В начале 1870-х годов вряд ли кто мог подумать, что и Великобритания, и КС в их масонском и парамасонском вариантах вступают в полосу если еще не упадка, то ведущего к нему кризиса; что британским континентальным и, главное, островным ложам будет брошен (уже брошен!) вызов в борьбе за тайный контроль над миром, что масонство как доминирующая форма КС во многом перестает быть адекватной требованиям меняющегося мира и мировой верхушке, прежде всего англосаксам, что понадобятся новые формы. Именно эти проблемы резко выявятся в самом начале третьего этапа развития КС, а их осмысление и предлагаемые способы решения сформируют повестку дня третьего этапа в их развитии.

Темные контуры нового стали проступать уже в 1870-е годы. Впрочем, западноевропейское общество в массе своей продолжало жить инерцией прошлой эпохи. Именно в середине 1870-х годов Жюль Верн напишет четыре своих наиболее известных, брызжущих оптимизмом романа — «Дети капитана Гранта», «20 тысяч лье под водой», «Таинственный остров» и «Пятнадцатилетний капитан». Должно будет пройти еще 20 лет, прежде чем сменится настроение, и утратившая оптимизм эпоха найдет свое отражение не только в «Упадке» М. Нордау и настроении «Fin de si`ecle», но и в мрачных тонах написанных в 1890-х годах четырех самых известных романов Герберта Уэллса — «Человек-невидимка», «Остров доктора Моро», «Война миров» и, конечно же, «Машина времени» с ее морлоками. Морлоки, эти опасные низы, волновали Уэллса и как представителя КС. С этими новыми «опасными классами» надо было что-то делать. Их нужно было включать в планы КС. Собственно, новые формы манипуляции «морлоками» в своих интересах и станут характерной чертой деятельности КС в конце XIX — начале XX вв. Но это уже другая история.

Современный алмазный рынок относительно невелик по объему: в 2008 г. мировая добыча составила около 163 млн карат на сумму примерно 12,7 млрд долл. (В 2009 г. объемы добычи резко упали из-за глобального кризиса, в 2010 г. алмазный рынок демонстрирует энергичное восстановление, приближаясь к докризисным показателям.) Для сравнения — оборот российской нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» составляет 81,1 млрд долл. (2009 г., US GAAP), а операционная прибыль крупнейшей нефтяной компании мира «Exxon mobil corporation» превышает весь объем мирового алмазного рынка более чем в 6 раз.

Более 95 % добываемых в мире алмазов (в стоимостном выражении) гранятся в бриллианты и используются в ювелирной промышленности. Доля натуральных технических алмазов в настоящее время продолжает сокращаться вследствие быстрого развития технологий синтеза, позволяющих получать искусственные алмазы для производственных нужд, по качеству и себестоимости превосходящие природные.

Относительно небольшой объем мирового алмазного рынка и превалирование (по стоимости) в обороте ювелирных алмазов над техническими может создавать у стороннего наблюдателя иллюзию «несерьезности», «второстепенности» алмазной индустрии, ее неспособности оказывать сколь-нибудь значительное влияние на глобальные экономические и политические процессы. Между тем именно алмазный рынок послужил моделью, на которой обкатывались методы управления глобальными сырьевыми рынками и первоосновой для создания влиятельных надгосударственных неформальных структур — подлинных генераторов масштабных программ, в значительной степени определивших ход исторического развития в XX в.

Алмазный рынок продолжает и сегодня оставаться инструментом, активно используемым при разработке криптотехнологий управления глобального уровня. Именно в этом качестве он будет рассматриваться в настоящей работе.

В 1870 г. на юге Африки (на территории современной ЮАР) были открыты три крупных месторождения алмазов — Ягерсфонтейн, Дютойтспен и Коффифонтейн. Это были первые известные в Истории коренные месторождения, так называемые кимберлитовые трубки взрыва. В 1871 г. над этим алмазоносным районом был установлен британский протекторат, а в 1876 г. он был формально включен в состав Капской колонии Великобритании. Руководил аннексией этих территорий министр колоний Великобритании лорд Кимберли. В его честь был назван поселок, основанный на открытом в 1871 г. еще одном, выдающемся по характеристикам месторождении. Название поселка и месторождения вскоре стало обобщающим термином, а саму алмазную руду стали именовать кимберлитом.

До этих открытий алмазы добывались на россыпях в Индии, Бразилии и Африке в весьма незначительном количестве, и ценообразование на алмазном рынке определялось балансом спроса и предложения. Алмаз, обладающий исключительными ювелирными качествами, прежде всего уникальной твердостью, высоким показателем преломления и дисперсией, был крайне редким товаром, а потому и чрезвычайно дорогим. Рынок был чрезвычайно узок — суммарная мировая годовая добыча алмазов, по ряду оценок, не превышала 0,3 млн карат. Мизерный объем товара и запредельные цены определяли круг конечных потребителей — в то время украшения с бриллиантами могли себе позволить только представители высшей аристократии и крупной буржуазии.