— Но мамы здесь нет, она нас не видит! — Уставшая и голодная, Лили расплакалась, однако Грейс мало чем могла ее утешить.

В клубе «У Баркера», что в районе Сент-Джеймс, те же двое мужчин читали газеты, время от времени откладывая их в сторону, чтобы обсудить тот или иной аспект своей деятельности за прошедшую неделю. Один из них снова щеголял в твидовом пиджаке и желтом шелковом платке, а другой — тот, с самодовольным лицом, — был одет так же официально, как и в прошлый раз. Он только что вынул сигару изо рта.

— К сожалению, на этой неделе умерших было не так уж много, — заметил Желтый Платок, который, кстати сказать, именовался мистером Джорджем Победоноссоном и был известным распорядителем похорон. Он грубо хохотнул, а затем быстро огляделся, чтобы проверить, не слышал ли его кто-нибудь посторонний. — Я знаю, как это звучит для непосвященных, — добавил он, поднимая руку и делая якобы возмущенный жест, — но бизнес есть бизнес!

— Точно-точно. А если нет похорон, то нет и траура. Да, не очень-то приятная ситуация, — согласился его компаньон и кузен, мистер Сильвестр Победоноссон.

— К счастью для нас, все рано или поздно умирают.

— И к еще большему счастью, мы можем получать доход из дополнительных источников, пока они не умрут, верно?

— Коль об этом зашла речь, замечу: тех двух голубок, похоже, до сих пор не нашли. — И Джордж Победоноссон постучал пальцем по объявлению.

— Мои служащие уже этим занимаются.

— А я проинструктировал на сей счет своих шпионов. — Джордж свернул газету так, что объявление оказалось сверху. — Знаешь, у меня возникло чувство…

— Какое чувство?

— Что мы найдем эту миссис… — он заглянул в объявление, — миссис Паркес и милую маленькую Лили.

— Было бы чудесно, если бы ты оказался прав, Джордж. Было бы просто замечательно, — произнес Сильвестр Победоноссон.

— Что да, то да, — самодовольно кивнул Джордж.

Когда Грейс открыла дверь на требовательный стук, то обнаружила за ней миссис Биль: старушка беспокойно теребила в руках платок и выглядела такой изможденной, что казалось, подуй ветер посильнее — и она улетит.

— Я пришла попрощаться, милочка, — сказала миссис Биль. — Мы с мистером Билем съезжаем от миссис Макриди.

Грейс пригласила ее войти в их скромную комнатку без мебели, прекрасно понимая: как бы низко человек ни спустился по социальной лестнице, а приличия соблюдать нужно.

— Мне очень жаль, — сказала она. — А где вы теперь будете жить?

— Мы переезжаем в… в… гм… Ну, в работный дом. — Когда пожилая дама произносила последнее слово, оно, казалось, застряло у нее в горле и чуть ее не задушило.

Грейс, стараясь не выдавать охватившего ее отчаяния, взяла миссис Биль за руку.

— Что ж, кто станет осуждать вас за то, что вы ищете себе приюта в другом месте? — вздохнула она. — Нынешняя зима обещает быть суровой.

Миссис Биль скомкала платок еще сильнее.

— Мы старались справиться сами, но на прошлой неделе мистера Биля сбили с ног и забрали у него шнурки, а вчера он упал посреди улицы и только каким-то чудом не попал под омнибус. К тому же мы задолжали миссис Макриди за три недели, и, хотя она лучшая из женщин, мы не можем позволить себе оказаться у кого-то в долгу.

Грейс сочувственно сжала ладонь старушки.

— Скажите, в этих домах все действительно так ужасно? — спросила ее миссис Биль. — О них такое рассказывают… Вам ведь довелось побывать в таком доме, не правда ли?

Грейс кивнула.

— Думаю, все они разные, — уклончиво ответила она. — Там, куда мы попали сначала, — в сиротском приюте — все были очень добры к нам. Нам разрешили взять с собой вещи, и еды всегда было вдоволь.

— Но тогда, милочка, позвольте спросить: отчего же вы ушли оттуда?

— Потом нас перевели в учебное заведение для девушек, и вот в этом месте нам, — Грейс с трудом подавила приступ тошноты, — совсем не понравилось.

— Позвольте поинтересоваться: почему? — встревожилась миссис Биль.