Шрифт:
И султан взял бумажку в руку, подал её визирю и сказал:
– Читай, что в ней написано!
И Абу-ль-Хасан посмотрел на бумажку и воскликнул:
– Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха, высокого, великого!
– Добрые вести, о Абу-ль-Хасан? Что ты в ней увидел?
– спросил халиф.
И Абу-ль-Хасан ответил:
– О повелитель, в бумажке оказалось: "Побить рыбака сотней палок!"
И султан приказал побить его сотней палок.
И его приказание исполнили и побили Халифу сотнею палок, и потом он поднялся, говоря:
– Прокляни, Аллах, эту игру, о Отрубяное Брюхо! Разве заточение и побои тоже часть игры?
И Абу-ль-Хасан сказал:
– О повелитель, этот бедняга пришёл к реке, и как ему вернуться жаждущим? Мы просим от милости повелителя, чтобы этот рыбак взял ещё одну бумажку. Может быть, в ней что-нибудь для него выйдет, и он уйдёт с этим обратно и будет помощь ему против бедности.
– Клянусь Аллахом, о Абу-ль-Хасан, - сказал султан, - если он возьмёт бумажку и выйдет ему в ней убиение, я непременно убью его, и ты будешь этому причиной.
– Если он умрёт, то отдохнёт, - сказал Абу-ль-Хасан.
И Халифа-рыбак воскликнул:
– Да не обрадует тебя Аллах вестью о благе! Тесно вам стало, что ли, из-за меня в Ахдаде, что вы хотите меня убить?
– Возьми бумажку и проси решения у великого Аллаха, - сказал ему Абу-ль-Хасан.
И рыбак протянул руку и, взяв бумажку, подал её Абу-ль-Хасану, и Абу-ль-Хасан взял её и, прочитав, молчал.
– Что же ты молчишь, о визирь?
– спросил султан.
И Абу-ль-Хасан ответил:
– О повелитель, в бумажке вышло: "Не давать рыбаку ничего".
– Нет ему у нас надела, - сказал султан, - скажи ему, чтобы он уходил от моего лица.
– Заклинаю тебя твоими пречистыми отцами, - сказал Абу-ль-Хасан, - дай ему взять третью, может быть, выйдет ему в ней достаток.
– Пусть возьмёт ещё одну бумажку - и больше ничего, - сказал султан.
И рыбак протянул руку и взял третью бумажку, и вдруг в ней оказалось: "Дать рыбаку динар!"
И Абу-ль-Хасан сказал Халифе рыбаку:
– Я искал для тебя счастья, но не захотел для тебя Аллах ничего, кроме этого динара.
И Халифа воскликнул:
– Каждая сотня палок за динар - великое благо, да не сделает Аллах здоровым твоего тела!
И султан засмеялся, а Абу-ль-Хасан взял Халифу за руку и вышел.
И когда рыбак подошёл к воротам, его увидел евнух Сандаль и сказал ему:
– Пойди сюда, о рыбак, пожалуй нам что-нибудь из того, что дал тебе повелитель, когда он шутил с тобой.
– Клянусь Аллахом, твоя правда, о Рыженький, - отвечал Халифа.
– Разве ты хочешь, чтобы я с тобой поделился? Я съел сотню палок и взял один динар, и ты свободен от ответственности за него!
– и он бросил евнуху динар и вышел, и слезы текли по поверхности его щёк.
И, увидав его в таком состоянии, евнух понял, что он говорит правду, и вернулся к нему и крикнул слугам, чтобы они привели его обратно. И когда рыбака привели обратно, евнух сунул руку в карман и, вынув оттуда красный кошель, развязал его и вытряхнул, и вдруг в нем оказалось сто золотых динаров.
– О рыбак, возьми это золото за твою рыбу и ступай своей дорогой, - сказал евнух.
И тут Халифа рыбак обрадовался и, взяв сотню динаров и динар султана, вышел, уже забыв о побоях.
Вот, милостью Аллаха, и вся история о Халифе-рыбаке и султане Шамс ад-Дине Мухаммаде, и о том, что случилось между ними.
9.
Рассказ о посещении Шамс ад-Дином Мухаммадом - султаном славного города Ахдада дома своего хозяина Халифы-рыбака.
Солнце перешло на вторую половину неба, когда султан Шамс ад-Дин Мухаммад, да продлит Аллах годы его правления и жизни, сопровождаемый визирем Абу-ль-Хасаном и челядью и слугами; а был среди слуг и Джавад - огромный нубиец, начальник охраны султана, а был у Джавада шамшер, вах какой шамшер, из индийского сплава вутц, кованый в городе Дамаске, славного не только полновесными динарами, но и умелыми оружейниками. День перешел за полдень, когда Шамс ад-Дин Мухаммад в составе процессии приблизился к дому Халифы-рыбака.
Ворота дома оказались заперты, и Джавад, чье имя означает "великодушный" выхватил саблю, предлагая повелителю правоверных (а кто сказал, что султан в своем городе не повелитель правоверных) услуги своих рук, и плеч, и кистей, и, конечно же, стального в разводах шамшера дамасской работы.
Но Шамс ад-Дин не зря слыл среди подданных милостивым и не склонным к скорым решениям, советчиком в которых служит горячая голова.
Движением руки (правой) Шамс ад-Дин Мухаммад остановил благородный порыв чуть менее благородного слуги.