Оказалось, что находится бывшее немецкое захоронение совсем рядом с краеведческим музеем у строящейся церкви в память о Серафиме Саровском. Мы выслушали волнующий рассказ о создании в 1960-е годы неподалеку отсюда советского воинского мемориала. С раннего утра и до темноты на грузовиках с открытым верхом через весь город нескончаемой колонной везли тогда гробы с останками восьми с половиной тысяч наших солдат. Стар и млад плакали, не стыдясь своих слез, глядя на это. Рассказали нам также и о немецком кладбище, где было не меньше трехсот деревянных крестов. Размещались немецкие военнопленные в двух каменных домах, единственных из тех, что уцелели после освобождения города советскими войсками. Мы обратили внимание, что слева от бывшего немецкого захоронения возвышался большой камень с памятной табличкой. Это памятный знак жителям Сланцевского района, погибшим в Афганскую и Чеченскую войны.

Как-то незаметно наш разговор перерос в дискуссию о перспективе дальнейшего обустройства этого участка местности. Подумалось, что здесь мог бы возникнуть уникальный комплекс, объединяющий памятью о войнах три объекта: советский воинский мемориал, захоронение немецких военнопленных и памятный знак сланцевским парням, ушедшим из жизни в Афганистане и Чечне. Их всех, как жертв военных конфликтов, могла бы сблизить строящаяся поблизости церковь святого Серафима Саровского. По окончании строительства она стала бы осенять их своим крестом. Люди посещали бы ее, идя мимо военных могил, задумываясь о трагических последствиях войн.

Чем примечательна маленькая деревушка Зандбостель, находящаяся в 60 километрах западнее Гамбурга? В Германии о ней знают многие, у нас – единицы. На первый взгляд, все в ней мирно и очень мило: старинные дома, высокие деревья и аккуратно подстриженный кустарник. И только тот, кто пристальнее всмотрится в этот мирный уголок, заметит, что на окраине деревушки, между красивыми деревьями-великанами, нашли свое упокоение десятки тысяч людей.

«На унылой болотистой пустоши, над которой круглый год льют дожди, висят туманы или свистят морские ветры, в 1939 году был организован лагерь для военнопленных» – так описывается это место в книге «Шталаг-ХВ Зандбостель», вышедшей третьим изданием в Германии в 2003 году. Его первыми узниками стали захваченные в плен поляки. По мере вторжения нацистов в новые страны расширялся и национальный состав заключенных: около миллиона человек 40 национальностей прошли за годы войны через страшные застенки лагеря. Одной из самых многочисленных групп пленных были красноармейцы.

Спустя годы бывший французский военнопленный Орест Бари вспоминал, как осенью 1941 года в лагере появились пленные красноармейцы: «Русские шли колоннами по пять человек в ряд и поддерживали друг друга, потому что никто из них не в состоянии был двигаться самостоятельно. Единственным подходящим названием им было – ходячие скелеты. Один заключенный вовсе не мог двигаться, его толкали вперед автоматом; затем конвоир ударил его штыком в спину, потом тело бросили в кузов грузовика».

В «Шталаге-ХВ Зандбостель» одновременно находились до 50 тысяч человек. После регистрации их направляли в так называемые рабочие команды для принудительных работ или перемещали в другие лагеря. Русских отправляли на самые тяжелые и грязные работы. Отношение к советским людям подтверждала особая иерархия, определявшая обращение с заключенными. На верхней ступени находились американцы и англичане, за ними следовали французы и бельгийцы, затем шли греки и сербы, на нижней ступени были поляки и последними в этой табели о рангах стояли русские.

«Шталаг-ХВ Зандбостель» был освобожден англичанами 29 апреля 1945 года. Последние военнопленные покинули его в начале июня, бараки по гигиеническим соображениям сожгли. В нескольких километрах от лагеря располагалось кладбище, на котором были погребены свыше 50 тысяч военнопленных. Сегодня на этом месте создано памятное захоронение в виде братских могил, где указаны страны, чьи граждане нашли здесь мученическую смерть.

В конце апреля 2005 года на мероприятие по случаю 50-летия со дня освобождения Зандбостеля прибыли официальные представители из Великобритании, Франции, Италии, Белоруссии, США, Италии и других стран. Но вот работников российского генерального консульства из Гамбурга, находящегося всего в нескольких десятках километров от Зандбостеля, там не оказалось, хотя именно русские военнопленные составляли наибольшее количество жертв этого лагеря. Их там покоится около 40 тысяч.

Я узнал об этом, потому что в этот момент находился в Зандбостеле у своих друзей, с которыми десять лет назад мы организовали акцию «Юные спортсмены за мир». С тех пор дружеские контакты центра «Примирение» с администрацией Зандбостеля постоянно поддерживались и укреплялись.

По возвращении в Санкт-Петербург я написал заметку, которую опубликовала газета «Аргументы и факты». В ней выражалась надежда на то, что в следующий раз, 22 июня 2006 года, в День памяти и скорби, наши дипломаты все-таки положат цветы соотечественникам, оставшимся навечно на чужбине. Несмотря на то что редакция постаралась усилить тон заметки, снабдив ее заголовком «Зажрались» в адрес наших заграничных чиновников, эффект оказался нулевым. Сообщение, полученное от бургомистра Зандбостеля, также оказалось безрадостным. С немецкой педантичностью он проинформировал, что «в 18 часов 40 минут 22 июня побывал на кладбище военнопленных. Венков и цветов у русских могил не было».

С тех пор я долгое время не мог избавиться от горького чувства, поскольку Министерство иностранных дел России, куда был переправлен ответ из Зандбостеля вместе с заметкой из газеты «Аргументы и факты», даже не удосужилось на него прореагировать. Прошло больше года. Казалось, что на этой истории поставлен крест, как вдруг из Германии мне прислали письмо бывшего солдата Герберта Бальцера, опубликованное в одном из немецких ветеранских журналов. Вот что сообщал он в нем: «По случаю Дня народной скорби (отмечается ежегодно в Германии во второе воскресенье ноября. – Ю. Л.) мы вновь возложили венок от нашей ветеранской организации на кладбище военнопленных в Зандбостеле. Сняв головные уборы, молча стояли мы у могил жертв войны. Молодые люди из Гамбурга, сопровождавшие нас, захотели осмотреть кладбище полностью. Они были приятно изумлены его ухоженностью. Одновременно не скрывали своего удивления: почему это вдруг немецкие ветераны чтят память своих бывших противников?»