– За один присест не научишь, только дите пугать.

Провожая взглядом сутулую спину мужа, она уже в который раз жалела себя: если и дальше так жить, то никогда из нужды не выберешься.

Долго она в тот вечер не спала, угнетенная своими думами. И где-то среди ночи наконец у нее появилась заманчивая мысль: оформить мужа на какую-нибудь работенку, чтобы с нее алименты высчитывали, а потом устроить его еще по совместительству.

Только как мужа из гаража уволить? Она пока не знала.

Где-то тут вскорости, в весеннюю распутицу, кстати или некстати, Николай Иванович приболел. После больничного его временно перевели на легкую работу в гараже.

Дело было весенним вечером. Николай Иванович штукатурил цоколь дома, Наталья грызла семечки, а Оленька книжку читала, накинув кофту на плечи.

– Гляжу я на тебя, – певучим голосом заговорила Наталья, – и думаю: бросай-ка ты свою баранку. Сутками трястись в кабине – это уже не для тебя. Того и гляди шоферить совсем не заможешь.

– Ничего! На мой век здоровья хватит, хребет крепкий, – отшутился Николай Иванович. – Дочку замуж выдадим, а там и на пенсию…

Руки у него были еще сильные, а вот сердце нет-нет да и начинало ныть – от осколка, что ли?.. Особенно в ненастную погоду.

Вернулся Николай Иванович из первого после болезни рейса и закашлялся: не то холодного чего выпил, не то продуло. Наталья мужа в постель уложила, горчичники поставила, на ночь еще малинкой напоила:

– Беречься надо. Не с твоим здоровьем по разбитым дорогам трястись.

Весь следующий день Наталья от мужа не отходила. Утром, когда Николай Иванович на работу собирался, она опять за свое: и про Петьку однорукого, что в мясном торгует, и про соседа, что винную посуду принимает, и еще про какого-то мужика…

Не выдержал Николай Иванович:

– Ты что мне про бутылки и про всякое толкуешь!.. Кто город восстанавливать будет? Ты для чего сюда ехала?

И ушел не простясь. А в рейсе все переживал, что погорячился малость. Домой вернулся как ни в чем не бывало, шутил, разговаривал. Наталья не настырничала, но все-таки сказала, что Петьке однорукому рабочий нужен. Николай Иванович не стал кипеть, зная, что этим не возьмешь. Но мысль об уходе из гаража уже не казалась такой странной. Конечно, годы не те, сердце нет-нет и зайдется в дороге, а не дай Бог что…

Рассудил так Николай Иванович и понес заявление начальнику. Его долго уговаривали. Он упирался: уходить не очень хотелось, но заявление уже подано, поэтому стоял на своем. Душой чувствовал, что напрасно это делает – поддался на уговоры жены, но менять решение стыдно.

Уволился, поступил рабочим в мясной магазин, где заведовал Петр Васильевич, инвалид войны, а народ звал: Петька однорукий.

Мясо привозили утром, всего несколько туш, так что к обеду, после разрубки, Николай Иванович был уже дома. Чувствовал он себя непривычно – вроде как с работы сбежал. А когда Наталья сказала, что на приемке посуды грузчик нужен, обрадовался: все не дома сидеть.

На следующий день оформился в пункт приема посуды. На бутылках самая работа начиналась где-то с обеда, так что из мясного он шел в полуподвал – сортировал ящики с бутылками и грузил в машину. Мороженые туши да ящики с бутылками давали о себе знать: по утрам все тело болело. Одеваясь, кряхтел и не раз жалел, что ушел из гаража.

Усталость, непривычная работа, все командуют (не то что в кабинке – сам хозяин) – это раздражало Николая Ивановича. Он винил во всем Наталью и готов был взорваться дома в любую минуту. Но причин для конфликтов не было. Наталья с одного взгляда понимала и угадывала все его желания: вовремя разбудит, приготовит завтрак, позовет к столу, а провожая, поправит шарф, застегнет пуговицу на груди и еще посмотрит вслед – на тот случай, если он чего забыл.

Ходил он теперь по другой стороне улицы – вроде как тропу посуше выбирал, а на самом деле лишний раз с Клавой встречаться не хотел. И из магазина старался не высовываться, избегая встреч с шоферами. Уволившись с автобазы, он чувствовал себя второсортным рабочим – вроде как потерял свою высокую профессию шофера и стал никем. Это его угнетало.

При случайной встрече с шоферней он держался с приподнятой веселостью, угощал друзей водочкой, чтобы видели, что живет он не хуже их и ни о чем не жалеет. После выпивки поднималось настроение, и он опять, как и раньше, чувствовал себя равным среди бывших приятелей.

Возвращаясь однажды вечером с работы, он увидел жену с какой-то молодой женщиной. Оказалось, что это инженер жилконторы. «Плотник нам нужен позарез, – сказала женщина,– хотя бы по совместительству. Работы не так много, и зарплатой не обидим».

Растерялся Николай Иванович, не знал, что сказать, а симпатичная женщина свою заботу изливала:

– Приходил тут один пьянчужка, так я отказала. Может, вы все-таки подумаете? У нас не ахти сколько и работы, но, бывает, срочно надо, а он пьяный – ну что тут будешь делать? Я и не взяла его, – она так мило улыбалась, что он заколебался и посмотрел на жену.