Когда шведы подошли на сто метров, заработали два гатлинга с дымными патронами, резко демаскируя нас.

– На все вопросы у нас один ответ!
– с упоением начал я декламировать Киплинга тонким голосом: - У нас есть пулеметы, а вас их нет! Бе-бе-бе!

– Присядь Алеша за укрытие. И вы девочки тоже отдохните прячьтесь. А то у вас стволы винтовок выгорят так. Остыньте, - начал распоряжаться ветеран Пахомыч: - Пусть парни на пулеметах поработают тепереча...

– А пушки?
– встрепенулся я. Тут начали долбать и пушки залпами. Даже уши заложило от треска и грохота. Шведские два батальона просто смело ливнем картечи. На этом их берсеркерство исчерпалось. Остальные в страхе и панике побежали от нас как от пришествия адского воинства. Их просто переклинило от количества непонятных жертв.

Несмотря на то что большая часть войск шведов еще была в полном порядке, но паника стала ужасной и они побежали в сторону ворот крепости Нарвы, прятаться за стенами. Но при этом все же успели скомуниздить часть обоза русских и часть пушек. Так же геройски под огнем был вывезен труп Карла и еще нескольких генералов.

Мы остались как бы в вакууме. Русские драпали в одну сторону, шведы в другую. Хотя на редутах с преображенцами тоже имелась жизнь. А еще начали подтягиваться семеновцы. Через час все началось успокаиваться. А через два к нам подъехал переговорщик на коне.

– Хто тут на редуте?
– простужено спросил он сорванными голосом.

– Свои!
– ответил Пахомыч: - Русские стало быть.

– Какие-такие русские?

– Потешные!

– Ясно, - кивнул посыльный офицер и поехал дальше осматриваться. Мои бойцы пока был вакуум и неразбериха быстро хомячили трофеи. Собрали коней получше, обоз Карла, что за ним тащился, обобрали трупы. Потом радостно сообщили, что у нас в трофеях заначилась казна обоих армий. В возу за Карлом тащилась его казна войсковая, а те батальоны что вернулись нападать на нас, уже успели прихватизировать казну войск Хер Пидера.

И того в прибытке, только деньгами, 35000 рублей серебром русской казны, 20000 крон серебром от Карлсона, мелкой россыпью с кошельков трупов еще 5000 крон и 8000 рублей. В основном из кошельков свиты Карла и беглых дезертиров. Ну и хороших коней нахватали, что были все о двуконь. Телеги грузовые и прочие были набиты разным стальным и тряпичным хламом. Среди трофеев моих бойцов даже мелькнул подаренный мной батяне граммофон, который тот умудрился шведам просрать.

Еще через час мы решили сворачивать лавочку и валить по рыхлому снегу на Москву. Нам еще Новый год встречать надо! Если будем двигаться быстро, то как раз поспеем. Мы двинулись на Москву сразу, а батяня, как я потом узнал ломанулся до Новгорода драпать сгоряча. Только там он узнал, что наши победили и срочно вернулся назад.

Алексашка же тем временем собрал остатки войск и продолжил осаду с оставшимися русскими офицерами и генералами безупречного арийского происхождения. Одними русаками. У него набралось еще 20000 войск и полсотни пушек. Для осады было вполне достаточно. Для взятия усилившегося гарнизоном города этого было мало. Потери были во основном не боевые. Полегло русских всего полторы тысячи и три с половиной тысячи шведов. В гарнизоне Нарвы теперь сидело немногим более десятка тысяч шведов, деморализованных потерей короля.

***

– Чего вы такие грустные девчонки?
– пристал я к нашим понурившимся снайпершам на обратном пути: - Такой у нас прибыток по деньгам! А то государь все попрекал нас расходами. А тут доходы пошли!

– Так грех-то какой! Столько народу перебили! Душу погубили!
– запричитали девочки.

– Пустое, вы не правильно считаете, - начал я их утешать: - Вот если бы мы не помогли нашим, то у нас бы погибло тысяч семь народу, не меньше. Да шведов не менее полутора-двух тысяч. А так сгинуло только полторы тысячи наших, да три с половиной шведов. И того баланс в нашу пользу... гм... четыре тысячи спасенных христианских душ где-то. Смекаете? А если учесть, что потом Карла пошел бы и дальше народ губить по Польше и и прочим странам, так мы вообще спасли десятки тысяч жизней. Понятно?

***

В Преображенское мы поспели как раз к показу теткой новогоднего спектакля "Ирония судьбы". А концу новогодних праздников прибыл и царь-батюшка викторию праздновать на Москве. Меня он отчитал весьма сердито, так как раскопал последствия моих действий. Он вломился как раз когда мы репетировали мюзикл "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик погулять..." и я с надрывом и жалестно пел на сцене в костюме зайца "Ах неужели навсегда закроются мои косые очи, и не увижу я тебя, моя любовь..."

– Тебя-то мне и надо!
– сдублировал реплику охотника Хер Пидер мрачным тоном. И удивленно оглянулся, когда все вокруг захихикали. В его очах мелькнуло бешенство. Все сразу рассосались и бедный зайчик остался один-на-один с "охотником".

– Алешка, ты вроде смышленый мальчик?
– мягко начал батюшка разговор: - А пошто озоруешь так? Зачем под Нарву явился с отрядом и мародерничал? Мне же перед державами иноземными неудобно! Позор-то какой!

– И ничего я не мародерничал!
– ответил я, потупив взор.