– У них только пять процентов и исключительно для пенсионеров. Не откладывать же подарок Тонику до пенсии, – вздохнула подруга. – Надо же, Сергей Юрьевич, какую ты нам в машину «свинью» подложил – самого себя! А не ты ли, голубчик, снабдил Лолиту бутылкой со свеженькой мертвой водицей, которой я случайно отведала?

Нахмурившийся кришнаит развернулся, с размаху уселся на кровать и, обхватив голову руками, уставился в пол.

– Ну, не важно, – успокоила его Наташка. – В какой-то степени я тебе благодарна. Уж если Ирка в тот момент сподобилась сесть за руль да еще мастерски уйти от погони, то я, не позарься на чужое и оставшись в трезвом уме, такого бы наворотила! Так, значит, гнались не за нами, а за тобой? Какое счастье! Ир, я думаю, не стоит Сергею идти пешком. Все равно поймают, так мы его хоть до ловцов подвезем.

– Да какая там мертвая вода! Я не видел Лолиту столько же, сколько и Антонину. – Честно говоря, лежа в вашей машине, я и сам чувствовал себя не очень… чтоб уж очень. Такие кренделя, какие выписывала за рулем Наталья, внизу чувствовались еще острее. Ну, думаю, попал! А когда Ирина заняла место водителя, я откровенно пожалел, что вы поменялись местами, и порадовался, что «Шкоды» если и летают, то не на большой высоте.

– Это свидетельствует о моем исключительном профессионализме. Лет десять за рулем не сидела. Инструктор на курсах по вождению советовал мне с этим делом не спешить. А ты, Сергей, иждивенец, – с укоризной заметила я. – Мне одной в поте лица пришлось разгребать лесные завалы, в то время как ты спокойно отдыхал.

– Положим, спокойствие мне и не снилось. Я все пытался незаметно покинуть машину, но ты слишком быстро, прямо-таки по-стахановски расшвыривала ветки и стволы.

Я обрадовалась:

– Теперь понятно, почему задняя дверь со стороны водителя в конечном пункте оказалась открыта! Пока я по недоразумению рылась в багажнике в поисках вещей, которые там не лежали, ты, пользуясь темнотой и начинающейся грозой, потихоньку слинял! Замечательно! Мне можно доверять руль, а то уж я решила, что так и катилась с открытой дверью.

Кришнаит усмехнулся. Было отчего. Выяснилось, что он слинял уже в конце пути и ненадолго. Уяснив, что я заснула, вернулся на заднее сиденье, сунул подушку под голову и за пару часов отлично выспался. Разбудила его Наталья. Зевая во весь рот, она попыталась проникнуть на привилегированное спальное место, но увидела чужие ноги. Пробормотав: «Извините, я ошиблась дверью», направилась к багажнику, в рекордно короткие сроки вытащила шезлонг и, едва его разложив, заснула. Было уже светло. Сергей спокойно покинул машину, радуясь, что не пришлось объясняться. На прощание укрыл Наталью пледом.

– Не может быть! – раздался возмущенный голос Наташки. – Чтобы я чужого мужика в машине пригрела, а сама… Ужас какой! Ничего не помню.

Возмущение сменилось жалостью подруги к самой себе.

– Ир, кажется, я даже в бессознательном состоянии творю добрые дела. Творю и творю…

Кришнаит неожиданно вскочил, прижал палец к губам, призывая к молчанию. Сраженные приступом страха, мы замерли, выжидательно уставившись на него, как на экран телевизора в кульминационный момент фильма. Я даже боялась сесть поудобнее, зато машинально подумала, что не так давно у Сергея была борода. Не стоило ее сбривать, причем так некачественно. Ранее отведенное ей место на физиономии выглядело несколько светлее, но в целом напоминало плохо убранное поле. О чем подумала Наташка, было непонятно, но она выдавала такие гримасы, какие Сергей Юрьевич едва ли видывал у своих пациентов. Я невольно отвлеклась на мимику подруги и принялась за расшифровку тайных, как мне тогда показалось, знаков. Кто ж знал, что у нее просто чесался нос.

Тем временем, кришнаит бесстрашно готовился к прыжку. То ли в окно, то ли в дверь. Взгляд его метался, выбирая наиболее приемлемый вариант. Секунды толпились в очереди друг за другом, и я подумала, что сейчас не время сказать им: «Остановись мгновенье – ты прекрасно!» А еще о том, что лезет в голову всякая мура, причем не мне одной. С чего это кришнаита так пробрало?

Я собралась с духом, встала, выглянула в окно и, наверное, на какое-то время лишилась всех чувств, кроме одного – ужаса, а посему напрочь к окну прилепилась. Легкий паралич – закономерное следствие качественного испуга. С той стороны стекла, загораживаясь от света ладонями, приклеилась кошмарная лохматая рожа, украшенная приплюснутым носом, и с интересом на меня таращилась. Скорее всего, я очень хорошо выглядела, глаз не отвести. Свои я нашла силы закрыть.

Рожа что-то произнесла. Кажется, «гы-гы». Затем послышался легкий стук в стекло. «Гы-гы», – тихо прошелестела я в ответ исключительно из вежливости, но глаза не открыла и с места не сдвинулась. А вскоре раздался стук в дверь. Я тут же «прозрела» и мигом оглянулась. Насмерть перепуганный кришнаит белыми трясущимися губами пытался озвучить успокоительную речь. Из того, что удалось понять, следовало: мы его знать, не знаем, он сам пришел несколько минут назад, даже познакомиться не успели.

– Почему? – хлопая ресницами, пыталась уяснить Наташка, вооружившись чугунной сковородкой. – Быстро правду-матку!

– Это за мной. Преследуют со всех сторон и все, кому не лень, – попытался пожаловаться кришнаит. – Причину лучше не знать. То, что вы со мной, уже ставит вас под угрозу. Сейчас…

Сергей пару раз глубоко вздохнул и попробовал сосредоточиться, но ему помешал новый настойчивый стук в дверь, которая была закрыта на щеколду. Кришнаит выхватил из Наташкиных рук сковородку, намереваясь, очевидно, прорываться на улицу с боем. Но она, несмотря на свою тяжесть, тряслась вместе с ним. Сначала я решила, что Тонику повезло – ее муж окончательно сбрендил и квартира, как таковая, ему уже не нужна. Дурдом – самое оно! Но вспомнила вчерашние гонки с преследованием и поменяла решение.