Появился Олег, уже в куртке, легко поднял тяжелую коробку, да еще и чемодан прихватил. Она, чтобы не отстать, тоже взяла груз в обе руки.

– Рина, что же ты тяжесть такую поднимаешь, – сладко пропел Шурик, когда лифт тронулся. – Что же будет с твоими нежными ручками?

– Хочется поскорее с этим покончить, – она вздохнула. – Так неприятно!

– Да, да, да! – Шурик энергично закивал, жирный подбородок затряся. – Такое хамство!

– Хамство? – слегка напрягся Олег.

– Эта ужасная женщина. – Шурик поморщился. – Консьержка.

– Мне показалось: сама доброта.

– Да уж, доброта! – жирный подбородок еще сильнее задрожал: агент был в возмущении.

Лифт остановился, он с коробкой в руках первым шагнул в открывшуюся дверь, и тут же раздалось:

– Паразиты! Пахать на вас надо!

Следом вышла она.

– Шалава! Вам, проституткам, скоро конец придет!

– Что вы себе позволяете?! – вышедший из лифта следом за ней Олег побагровел как рак. Увидев его, консьержка тоже постепенно начала заливаться краской. – Вам деньги платят за то, чтобы вы следили за порядком, а не за то, чтобы оскорбляли жильцов!

– Так она ж… она здесь больше не живет… – залепетала консьержка.

– Но это не отнимает у нее российского гражданства! Вы знаете, что это статья? Да-да! Есть такая статья в уголовном кодексе! Вы оскорбили девушку! Я – свидетель! И ты, – Олег ткнул пальцем в охранника, – свидетель.

– Я?! – оторопел мужик и, попытавшись сойти за одну из пираний, прилип широкой спиной к аквариуму. – Ну да. А там это… еще коробки есть?

– Есть, – злорадно сказал Шурик.

– Давайте я помогу, – засуетился охранник, пытаясь взять у Олега чемодан.

– Я сам донесу! А ты не стой, как болван, у рыбок! Езжай на восьмой, там, у двери в мою квартиру стоят коробки. Неси их к машине, понял? – Охранник кивнул и торопливо направился к лифту. – А с вами я потом разберусь, – пригрозил Олег консьержке. – Идемте, Ноябрина.

На улице она благодарно посмотрела на него и тихо сказала:

– Спасибо.

– Вы плохо выглядите, Ноябрина. Болеете, да?

– Бедная девочка, – тут же вмешался Шурик, не давая ей рта открыть. – Она попала в больницу, перенесла тяжелую операцию, и пока там лежала, в больнице, жених ее бросил. Вы не представляете, какая она была красавица, наша Риночка! Я имею в виду, до операции. Гордость модельного агентства, лицо всемирно известного брэнда, и с большим будущим, между прочим! И такая беда, такая беда… Денег нет, жених бросил, друзья отказались, родители отреклись. И только я… только я… – Шурик прослезился.

«Что он несет?!»

– На вас мужской шарф, – заметил Олег, глядя на нее.

– Это мой шарф, – тут же сказал Шурик. – Я готов последние трусы… Пардон… Последнюю теплую вещь с себя снять, чтобы ее согреть, мою бедную девочку. Я ей как отец… как брат… – он опять прослезился.

– Простите, что доставляем вам столько хлопот, – засмущалась она. Ей было неловко и за Шурика, и за тяжелые коробки, где лежали вещи Рины, и которые посторонний мужчина, по сути, помогал воровать.

– Вам, и в самом деле, досталось, – сочувственно сказал Олег. – Тяжелая была операция?

– Да, – кивнула она, – очень.

– Что же вы такую тяжесть носите? – показал Олег на чемоданы, которые Шурик поспешно грузил в машину.

– Ничего, я привыкла, – опустила она глаза. Он так смотрел!

– Не надо больше ничего носить, – мягко сказал Олег. – Охранник нам поможет, и все вещи очень быстро окажутся здесь. А вы садитесь в машину. Вам нельзя на холоде, с больным-то горлом.

– Но…

– Рина, надо себя беречь. Садись в машину, – ласково сказал Шурик.

– Хорошо. – Она послушалась. Силы и в самом деле были на исходе, перенервничала, устала физически, да еще хамство консьержки… Хотелось отдохнуть от всего этого, и она послушно полезла в салон.

Вскоре все вещи Рины частично были погружены в багажник, остальные коробки стояли рядом, на тротуаре.

– Ты как? – спросил Шурик, приоткрыв дверцу.

– Устала. Сами справитесь?

– Само собой. Сиди в машине, я все улажу. – Дверца захлопнулась.

Прозвучало, как намек. Ей же хотелось закричать: «Стойте! Я не Рина! Все это не мое! Остановитесь!» Но сил не было. Она сидела, ждала, когда все закончится. Поскорей бы! Видела, как Олег сунул деньги охраннику, потом о чем-то разговаривал с Шуриком. Они обменялись визитками, после чего Олег подошел к машине, постучал пальцем в стекло, которое она тут же опустила:

– Ноябрина, я очень рад был с вами познакомиться.

– Я тоже… – она порозовела.

– Думаю, это не последняя наша встреча. Если вы хотите получить компенсацию… Я имею в виду консьержку.

– Нет, нет! Я вовсе не обиделась! Я же знаю, что не такая. И вы… Вы же обо мне так не думаете?

– Нет, конечно! Вы славная девушка. Всего хорошего. И… не болейте!

Шурик сел, наконец, в машину, а Олег направился к двери в подъезд. Они стали выруливать со двора.

– Молодец! – похвалил Шурик. – Не знаю чем, но ты его зацепила. Всякие бывают извращенцы.