Шрифт:
– И я тоже рада тебя видеть, - пробормотала она.
– Тебя понизили или перевели в более респектабельный аруримат? - спросил Кис, улыбаясь Дэйме.
– Ни то, ни другое.
Когда Кис и Трис уставились на него, Дэйма откашлялся в кулак.
– Я, эм, остаюсь на Улице Элья, - признался он. - Я, ну…
Он посмотрел на них и пожал плечами:
– Мне там нравится. Я попросил Хранителей дать повышение одной из моих сестёр вместо меня.
Когда Кис и Трис продолжили пялиться на него, коричневое лицо Дэймы покрылось румянцем.
– Здесь я нужнее, чем выше по холму. И после погони за Призраком яскедаси стали со мной говорить. С той ночи я смог раскрыть три старых дела.
Он вздохнул:
– Хранители всё равно меня наградили. По крайней мере, они сказали, что это награда. Меня также назначили в аруримати Ходэникис и Наскемиу. Полагаю, они думают, что если мне нравятся отбросы общества, то я там нахлебаюсь досыта.
Он посмотрел на Трис:
– Что мне напомнило: как думаешь, кто предупредил прасмуни? Дал им знать, что надо бежать из города?
Трис знала, что рано или поздно кто-то догадается задать этот вопрос. Хотя лгать она не любила, она не видела причины, почему кому-то следует знать правду. Она посмотрела Дэйме в глаза и произнесла:
– Ты мог их и не замечать, но на той улице наверняка повсюду были прасмуни. Они не глупые, Дэйма.
– Нет, не глупые, - мрачно сказал он. - Сейчас они ведут из укрытия переговоры о контракте с Тариосом. Они не вернутся, пока Ассамблея не пойдёт на уступки, такие как оплата их труда и более достойные жилищные условия.
Кис и Трис ухмыльнулись друг другу.
– Какая жалость, - заметил Кис.
– Я тебе сочувствую, - искренне и невинно сказала Трис. - Я сочувствую всему Тариосу.
– Я тоже, - сказала Глаки и обняла Дэйму за колени.
Дэйма взял её на руки и поцеловал в щёку:
– Я рад, что кто-то здесь мне сочувствует.
Обращаясь к Трис, он сказал:
– Мы не можем измениться за одну ночь. Только не Тариос.
– Но небольшие перемены вас не убьют, - ответила Трис, в то время как Чайм начала мурлыкать у неё на коленях. - Они могут даже помочь Тариосу простоять ещё тысячу лет.