Дэвид тяжело дышал. Теперь он понимал, почему Кортни привела Амелию сюда. Он также вспомнил, где видел ее в последний раз – она сильно напоминала свою мать. Дэвид видел ее, когда обедал с Верноном Дарсли и его семьей (включая семью его сына) почти десять лет назад. (Конечно, это было еще до того, как он выкупил компанию и сокрушил Вернона и, соответственно, Дадли.)

Дэвид встал и подошел к окну, чтобы никто не видел его лица. Он открыл было рот, чтобы подтвердить, что фамилия Амелии была Дарсли, но спросил совсем другое:

– Ты смирилась с этим?

Амелия, еще не понявшая, почему для Кортни так важно, чтобы ее отец узнал эту историю, задумалась и затем ответила:

– В каком-то смысле, да. Они предали меня. Мои собственные родители сказали, что больше меня не любят, и я ненавидела их за это, но… Мне кажется, я больше не испытываю к ним ненависти Я… больше не чувствую к ним ничего. Я простила их, и больше это не имеет значения, они больше не имеют значения. Я смогла успокоиться.

Амелия не смогла бы сказать, о чем думал мистер Барнс, поскольку он все еще не смотрел на них. Кортни глядела на отца с надеждой и хотела знать, к какому же решению он пришел.

Вдруг Дэвид Барнс резко повернулся, его глаза были полны решимости. Он смотрел на Амелию:

– Амелия, я приглашаю тебя провести следующее лето с моей семьей. На самом деле, я бы очень хотел, чтобы каждое лето ты проводила с нами, а наш дом стал твоим домом.

Глаза Кортни и Амелии расширились от неожиданности.

– Ч..что? Но… директор… мой опекун.

Мысли Амелии смешались.

Кортни частично понимала, почему отец так поступил, медленно сказала:

– Но это означает, что директор должен отказаться от опеки, а сейчас он не в том состоянии. Если он… профессор МакГонагалл, возможно, станет директрисой и опекуном Амелии.

– Директор даст мне опеку, – коротко сказал Дэвид и стремительно вышел из комнаты.

Амелия посмотрела на Кортни:

– Что происходит?

Дэвид торопливо шел по коридору. Мужчина не знал, что нашло на него, как он мог даже мысленно допустить чью-либо смерть, особенно, если он может вылечить. Он – врач. И он он давал Клятву Гиппократа, даже если некоторые из коллег считали ее архаичной,. Это Клятва Волшебника, но речь идет о чести профессии. Что-то в недавнем разговоре освободило его, Дэвид не был уверен, что именно. Может, возможность обсудить со стариком другие вопросы заставила его разум работать активнее.

Он скользнул в изолятор и увидел, что тот пуст. Это было хорошо. Дэвид прошел в палату. С удивлением увидев около кровати Северуса Снейпа, он решил, что тот дежурит. При неожиданном вторжении Снейп настороженно вскочил, но тут же расслабился, стоило ему увидеть вошедшего.

– Мистер Барнс, Вы заблудились?

– Нет. Я хочу поговорить с Альбусом Дамблдором.

Снейп приподнял бровь, прикидывая, не помешался ли от горя этот маггл за последние несколько дней? Разве он не понимает, что не может поговорить с Альбусом? Профессор открыл было рот, чтобы мягко объяснить человеку, что директор в коме, когда Дэвид Барнс вынул волшебную палочку.

Полностью игнорируя Северуса, пришедший указал ей на Альбуса.

– Я, Гарри Поттер, освобождаю Альбуса Дамблдора от всех обязательств Клятвы Волшебника, принесенной шестнадцать лет назад, и прощаю все ее нарушения.

Северус от шока вытаращил глаза, схватился за ручки кресла и медленно сел, уставившись на человека перед собой. Мгновение спустя он удивился еще больше, почувствовав волну силы, прошедшую по комнате. Мистер Барнс по-прежнему игнорировал его, затем расстегнул больничную рубашку на директоре и положил руки на старую кожу прямо над сердцем. Потом мужчина закрыл глаза и принялся что-то бормотать. Северус внимательно прислушивался, и разобрал, как пришелец произносит слова, смутно похожие на излечивающие заклинания, но совершенно не знакомые самому Северусу. Затем также неожиданно, как и появился, Дэвид Барнс покинул комнату, оставив изумленного Северуса размышлять, не привиделось ли ему случившеемя.

Альбус Дамблдор медленно открыл глаза, подтверждая произошедшее.

После ланча Гермиона поспешила в изолятор, сменить Северуса. Тому необходимо было идти на занятия. Войдя в комнату, женщина застыла, увидев, что происходит. Три специалиста из больницы Св.Мунго и мадам Помфри окружили кровать, а Северус стоял в стороне совершенно оглушенный.

Гермиона медленно подходила, боясь худшего, и мысленно отмечала произносимые слова.

– …неожиданно. Я никогда такого не видела, – сказала женщина – главный кардиолог Св.Мунго.

– Мистер Снейп, скажите, что здевь произошло? Это сильно поможет нам, – нетерпеливо попросил один человек.

Северус Снейп лишь тихо качал головой и все еще не мог произнести ни слова. Неожиданно послышался тихий, дорогой голос:

– Важно не то, как это было сделано, а то, что это было сделано, дорогие мои друзья. Прежде всего я хотел бы узнать, что со школой, а об остальном подумаем позже.

Гермиона оттолкнула одного из докторов и крепко обняла Альбуса Дамблдора, всхлипнув от облегчения.