– А если проиграешь? – осторожно спросил Смит.

– Я выиграю у всех, с кем буду бороться, – уверенно заявила Бетси.

– Вот это дождь, – удивленно проговорила Женя. – Даже страшно. А представляешь, как сейчас в ямах?

– Хорошо, что нас выпустили, – сказала Лида.

Отундо, улыбаясь, смотрел на танцующую под дождем обнаженную жену. Вскидывая руки вверх, разводя их в стороны, изгибаясь, она танцевала танец Черной Богини красоты и силы, женственности и порока. Отундо услышал, как Уштишь, остановившись и вскинув руки вверх, закричала:

– Я буду королевой! Я буду королевой!

– Чего тебе? – хмуро спросил Оавайна вошедшего рослого африканца.

– Победители Пьяного Слона и Злобного Кабана сушат одежду на решетках. Они…

– Пусть сушат, – не дал договорить старшему охраны Карлик.

Тот, пятясь задом, вышел. Оавайна увидел сквозь пелену проливного дождя двух людей, тащивших к его хижине третьего.

– Уаанга, – узнал он колдуна. Усмехнувшись, сел на шкуру леопарда.

– Вождь, – вошел в хижину рослый африканец с откушенной мочкой левого уха, – мы поймали Уаангу. Он пришел за…

– Сюда его, – кивнул Оавайна.

Повернувшись, вошедший крикнул:

– Вождь будет…

– Нет, – не дал договорить ему Оавайна. – Переломайте ему руки и ноги и бросьте в песчаных холмах.

Воин вышел. Минуты через три Оавайна услышал сквозь шум дождя душераздирающий вопль и громко рассмеялся.

Колдун, крича от боли, с искаженным ужасом лицом, лежал на каменной площадке. Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. Засияло солнце. От зарослей и влажной земли легкой дымкой поднимался пар. В небо стали взлетать птицы. В банановой роще раздался трубный крик слона. Из кустарника высунулась морда гиены. Другая, более голодная и смелая, выскочив из зарослей, стала подбираться к кричащему искалеченному человеку. По его лицу скользнула тень. Гриф, приземлившись в метре от него, взмахнув крыльями, приблизился. Гиены заставили грифа подняться в воздух, а сами, принюхиваясь, кружили возле рук человека. И вдруг одновременно бросились на него. Над рвавшими тело человека гиенами кружили уже два грифа.

Бормоча по-немецки проклятия, Брюге срывал с себя насквозь промокшую одежду и ладонями бил облепивших его тело серо-зеленых мух. Поднявшаяся на полметра в яме вода быстро уходила.

– Елки-палки, – покачал головой Андрей.

– Ни хрена себе, – удивленно пробормотал Иван.

Связанную концами одежду, закрепленную на решетке, парившую под лучами солнца, облепили мухи. Стоявшие по колено в мокрой жиже голые мужчины все, кроме Бориса, инстинктивно пытаясь защититься от туч мух, приседали.

– На человека они не садятся, – громко произнес Борис. – Когда тряпки подсохнут, они улетят. А если одежда на человеке, забираются под нее. От их укусов тело будет чесаться часа два. Африканцев они не трогают, потому что те носят только набедренные повязки из травы. Влажные мухи водятся в основном около болот и мелких озер. И обычно в этом районе. Точнее, я встречал их только здесь. Очень неприятная хреновина.

– Послушай, – смущенно обратился к нему Курт. – Что такое хреновина? – старательно выговорил он.

Борис расхохотался. Андрей и Иван тоже засмеялись.

– Ну это по-французски не объяснишь, – ответил легионеру Волков.

– То есть очень плохо? – по-своему понял Курт.

– Точно. – Борис осмотрелся. – Сейчас давайте разойдемся по сторонам, ну к стенам ямы, что ли. Пусть подсохнет. Влага обычно быстро уходит. Солнце палит, и часа через два-три будет сухо. А вот через месяц-полтора здесь будет хреново, начнется сезон дождей. Зарядит на неделю, и все в грязи постоянно. К тому же малярия, желтая лихорадка и прочие болячки дикой Африки. В общем, вот что, – подождав, пока все разойдутся к стенам, продолжал он. – Здесь мы погостили, пора и честь знать. Надо думать, как отсюда делать ноги. На рывок – это, пожалуй, единственное, что мы сможем. Главное, оторваться хотя бы на полчаса, а потом хрен им на рыло.

– А ты в тюрьме был? – тихо спросил Иван. – Лексикон у тебя…

– От тюрьмы, сумы, войны не зарекайся, – рассмеялся Борис. – Оттуда легче было свинтить. Я предлагаю разработать план побега, – сказал он Курту. – Ты, надеюсь, «за»?

– Разумеется. И у меня есть, если так можно сказать, наброски операции.

– Вот как? И что же это за наброски?

– Я говорю и понимаю по-сомалийски. Арабский и сомалийский здесь государственные языки. По-сомалийски я разговариваю и понимаю, – повторил Курт. – И вот что говорили охранники. Скоро будет Ночь Большого Огня. Все праздники сольются в один. Значит, это наш шанс. Всех из ям выведут. Во время большого праздника боги не позволяют дикарям содержать пойманных врагов в цепях или ямах. Конечно, охрану к нам приставят, но сам подумай, ведь Африку ты более или менее знаешь, что будет делать охрана? Во-первых, будут танцевать почти обнаженные красавицы. Во-вторых, все будут пить виски, пиво, а не эту местную дрянь, как она называется?

– Мерула, – ответил Борис.

– Да, – кивнул Курт. – Или пиво из бананов. Я когда первый раз услышал, не поверил. А оказывается, здесь целая индустрия по изготовлению пива из бананов. Но мне не понравилось.

– Продолжай, – сказал Волков.

– А в большой праздник все будут пить виски, настоящее пиво и…

– Думаешь, им позволит вождь? – перебил его Борис.

– Сразу, конечно, пить не станут. Примерно через час, когда все будут увлечены борьбой за звание королевы. Кстати, приз – черный алмаз. А среди участниц – сестра вождя, сам понимаешь, ему будет не до нас. Тем более он тоже собирается драться. Ему бросил вызов тот, бойцов которого вы с Иваном убили. Вот он, наш шанс.