— Наш милый старикашка Модест уже тебе успел сообщить! Так-так… Да, мой папа сидел в тюрьме. Но не за воровство! А за хулиганство! — сказала она почти с гордостью. Словно он отбывал наказание как борец за свободу и независимость несчастных колониальных стран.

— Случайно ударил кого-то камнем по голове? Или кого-то так же случайно задушил шнурком от ботинок?

Конечно, говорить этого мне не следовало. Как бы то ни было, она была его дочерью. И она тут же это продемонстрировала.

Белка вскочил с места, отшвырнув в сторону плед. Она стояла передо мной в моей рубашке, едва достающей до острых коленок. И была прекрасна как никогда. К ее бронзовому загару удивительно подходила моя светлая рубашка. Но я не успел сделать ей этот комплимент. Поскольку она, как разъяренная кошка, подскочила ко мне и вцепилась своими острыми коготками в мои плечи. И начала их трясти. И ее личико перекосилось от гнева. И стало еще прекрасней. И я словил себя на мысли, что мне почему-то нравятся такие бурные сцены. Особенно когда их устраивают такие прелестные дикарки.

Однако надо было вовремя остановить новое возможное кровопролитие. И мне это не составило большого труда. Белка была сильной и цепкой. Но не настолько, чтобы я не смог легко отшвырнуть ее в сторону. И силой вновь усадить в кресло. Склонившись над ее перекошенным личиком, я прошептал.

— Запомни, девочка. Если хочешь, чтобы я тебе помогал, постарайся держать себя в руках. Ты поняла? Не думаю, чтобы бурные проявления твоих чувств пошли на пользу Угрюмому. В ином случае можно легко сопоставить ваши темпераменты. Неконтролирующая свои чувства дочка такого же эмоционального отца. Люди, способные в порыве гнева на многое… Ты меня поняла?

Она меня прекрасно поняла. Но злиться не перестала.

— Если ты взялся за это дело, это еще не значит, что можешь оскорблять всех подряд. Мне этого в жизни и так хватает. Во — по горло!

Мы настолько увлеклись выяснением отношением, что начисто забыли о Вано. И только когда он угрожающее кашлянул, мы на удивление дружно повернули к нему головы.

Вано так же стоял у приоткрытого балкона, но уже повернувшись к нам лицом. Он явно решил произнести речь.

— Та-а-ак, — не очень обнадеживающе начал мой друг. — Я лично не вижу ничего такого, за что можно было бы уцепиться. К тому же у меня ощущение, что эта девочка и не собирается нам помогать. Явно она что-то не договаривает. Но что? — вот вопрос.

— А вы… — возмутилась Белка, — а с вами вообще никто не собирается разговаривать!

— Где ты училась, девочка? — вскипел Вано. — В какой-такой школе учат правилам дурного тона!

— Я почти не училась. Мне и так хорошо, — огрызнулась Белка.

— Оно и видно, — грубо ответил Вано. — Иначе ты бы поняла, что я не уехал из этой мерзкой дыры только потому, что решил поддержать своего выжившего из ума друга. И два-три дня я согласен помочь ему в бредовых идеях. Но если ты по-прежнему будешь вешать лапшу на уши… Ты никак не могла разминуться со своим отцом! Прошли считанные минуты, как ты исчезла в кустах. Там же появился и он. Судя по всему, он шел по той же единственной протоптанной дорожке, по которой бежала ты. А я видел, что ты по ней бежала! Кругом заросли, густые заросли, милая! И если бы он пробирался через них, мы бы это услышали! К твоему сведению, была ангельски тихая ночь! Значит, он либо уже находился в кустах, в которые ты спрыгнула, либо встретился с тобой на дорожке! В любом случае, ваше свидание состоялась. И хватит так нагло врать!

Глаза Белки светились ненавистью, перемешанной с удивлением. Похоже, она не ожидала от моего неуклюжего, громоздкого и такого топорного на вид друга этакой внимательности и проницательности. Она лихорадочно соображала, что ответить.

— Ну, хорошо! — постаралась равнодушно произнести Белка. Словно это был пустяк, о котором она забыла упомянуть. — Да, я действительно встретила отца. Ну и что с того? Он приказал мне немедленно отправляться домой. Сказав, что пойдет за мной следом. Видимо, его что-то задержало.

— Да, так, пустяк, — издевательски продолжил за нее Вано. — Его задержал маленький пустяк. Какой-то некстати путающийся под ногами труп.

Но я тут же перебил саркастическое замечание моего грозного друга.

— Скажи, Белка, почему твой отец задержался? И кого он пытался увидеть через окно в гостинице?

Белка жалобно посмотрела на меня. Весь ее облик говорил: Ник, спаси меня от этого чудовища!

— Ник, честное слово, я понятия не имею, почему он не ушел со мной. И что ему было нужно. Честное слово, я это не рассказала только потому, что боялась. Ведь и так ясно, что все, все против моего отца. А тут еще и это… Честное слово…

— Твое слово ничего не стоит, — буркнул Вано.

— Может, твое что-нибудь стоит?

Назревал конфликт. И он был некстати. Поэтому я, схватив товарища за рукав его ярко пестрой майки с надписью «Привет!», потащил к выходу. У двери я обернулся и бросил Белке.

— Сиди здесь и не высовывай носа. Ты меня поняла? Платье твое все равно еще не высохло. А мы за это время попытаемся переговорить с твоим отцом и узнать, как вообще продвигается дело.

Последнее слово решил оставить за собой Вано.