Инъектор с шипением впрыснул ему под кожу дозу снадобья.

— Как долго будет продолжаться процедура? — полюбопытствовал беглец.

— Всего несколько минут. Этот материал представляет собой соединение, родственное вашему наркотику. Его молекулы образуют пару с каждой молекулой вещества, зависимость от которого выработалась в организме. Таким образом получается новое вещество, но уже более сложное. Оно расслабляет, подобно привычному вам наркотику, однако при этом ликвидирует зависимость, предотвращает рецидивы. День-два вы будете ощущать слабость, возможно, легкое головокружение, а потом почувствуете себя так, будто заново родились.

— Теперь вы довольны, господин Скарн? — презрительно бросил следователь. — Прошу следовать за мной. — Он открыл боковую дверь. За дверью оказалась крохотная комнатка для допросов. Усевшись, офицер положил на стол звукозаписывающее устройство.

— Вообще-то я тоже рандоматик, хоть и не столь высокого класса, как вы, — сообщил он Скарну. — Теперь вы соблаговолите поделиться с нами соответствующей информацией?

Скарн вытащил авторучку:

— Должен признаться, все это время я морочил вам голову. Боялся, что вы не дадите мне антидот. Всю информацию я перефотографировал этой вот штуковиной. Просто времени у меня было в обрез — не более двух минут. Но товар настоящий, без обмана.

Высокий нахмурился, принимая ручку.

— Понятно, — неодобрительно бросил он. — Надеюсь, что это — не очередной трюк. Подождите, пожалуйста, — обработка данных не займет много времени.

Офицер вышел, а через несколько минут в комнате появился луноликий биохимик.

— Как самочувствие? — осведомился он.

— Что-то подташнивает, — пожаловался пациент, проводя пальцами по лбу.

— Так и должно быть, — хохотнул биохимик. — Пожалуй, сделаю вам несколько очистительных инъекций, иначе будет совсем худо.

— Каких еще «очистительных»? О чем вы? Ведь вы только что дали мне противоядие.

— Верно, противоядие — но только не ваше.

Скарн попытался подняться, но не сумел, поскольку совсем ослаб.

— Я же видел номер…

Луноликий вкрадчиво сообщил:

— У нас общая, а не специальная система классификации. Один номер означает целую группу соединений. Тот, что ввели вам в кровеносную систему, в состоянии подавить некоторые молекулы наркотика, но в остальном он только ослабит вас.

— Вы обманули меня! — возмутился Скарн.

— Вам следовало доверять нам. Мы не любим недоверчивых. — Врач наклонился, всматриваясь рандоматику в лицо. — Слушайте, вы совсем неважно выглядите. Идемте, сделаю инъекцию.

И Скарн пошел.

Пошел, хотя не понял куда. Пространство вокруг него окуталось грохочущей и шипящей серой мглой, причем шумы фиксировались скорее разумом, нежели органами чувств. Серая мгла казалась агрессивной и грозила растворить Скарна без остатка.

Смутно игрок сознавал, что оказался в знакомой стихии — во всеобщей неопределенности, которая служит основой вселенского бытия. В конечном итоге именно из неопределенности проистекают число, структура и все остальные основополагающие понятия существования.

Потенциально неопределенность — все, но реально — ничто. Море беспричинности бесформенно…

Скарн осознавал, что не мог оказаться там на самом деле, ибо попасть туда невозможно. То была просто галлюцинация, возникшая в его воспаленном воображении на основе а специальных математических познаний. Словно подтверждая Я эту догадку, серость заколебалась, как туман, принимая квазиформы, распыляясь на миллиарды частичек, беспорядочно носящихся здесь и там и не признающих пространственных измерений.

Потом в пространстве вдруг появились какие-то полупрозрачные силуэты — появились и заметались на грани видимости. Один даже приблизился к Скарну, материализовавшись из туманной пелены; то был плотно сбитый мужчина с жесткими глазами на широком плоском лице.

— Вы тоже прошли через машину? — хрипло прошептал он. — Дом добрался и до вас?

— Кто вы? — запинаясь, спросил Скарн.

— Меня зовут Поэрс. Если Дом проверял вас на машине, вы должны были запомнить меня. Не могу утверждать, будто помню вас. Хотя, кажется, вы из Солнечной системы? Видно по одежде. — Он судорожно озирался в непроглядном тумане. — Лимб. Здесь никогда ничего не происходит. На самом деле даже нас нет здесь. Мы с вами — всего-навсего призраки.

Скарн молчал. Поэрс снова повернулся к нему:

— Позвольте поведать вам кое-что о Маргарите Доме. Он — сущий маньяк, помешанный на азартных играх. Когда начинают делать ставки, Маргарита не считается ни с чем — он готов принести в жертву что угодно и кого угодно, хоть само Солнце. Поставит на кон даже родную мать…

Силуэт Поэрса начал растворяться, меркнуть. В течение нескольких секунд призрак растаял в тумане.

Грохот и шипение стихли, когда Скарна затянуло в черный тоннель. Откуда-то появилось круглое лицо с глазами-камушками — это был следователь.