После обеда хозяин предложил гостю манильскую сигару. Лао Ли не знал, что с ней делать, но, чтобы не ударить в грязь лицом, затянулся разок, намереваясь в дальнейшем лишь стряхивать пепел. Тем временем Чжан Дагэ раскурил свою трубку, и аромат табака смешался с запахом баранины. Это было так ново и так прекрасно!

–  Лао Ли, - не вынимая трубки изо рта, с улыбкой произнес Чжан Дагэ. К носу побежали смешинки.

На этот раз гость был готов к беседе. К ней расположила вкусная еда. Губы его дрогнули.

Смешинки Чжан Дагэ переместились к уголкам глаз.

Лао Ли совсем было приготовился заговорить, но в это время раздался стук в дверь. Стучали так, словно начался пожар.

–  Подожди минутку, Лао Ли. Пойду взгляну!

Через некоторое врем» Чжан Дагэ возвратился с молодой женщиной.

–  Что случилось? Садись, рассказывай, сестра, - как обычно, тоном приказа произнес Чжан Дагэ.
– Это человек свой, - он махнул трубкой в сторону Лао, Ли, - можешь говорить.

Из глаз женщины ручьем полились слезы.

–  Говори же, сестра, что с тобой?
– сделав вид, будто очень взволнован, сказал Чжан Дагэ.

–  Моего мужа, - сказала, задыхаясь, женщина, - забрала полиция.
– Слезы полились пуще прежнего.

–  За что?

–  Один человек, его фамилия Чжан, заболел дифтеритом."Вызвали мужа, - она перевела дыхание, - он его стал лечить и перелечил - больной помер. Муж думал… в общем, я не знаю, что он думал, но больного залечил. А вдруг его расстреляют?
– Она зарыдала.

–  Да не такое же это большое преступление, - стал успокаивать ее Чжан Дагэ.

–  А засадят его года на полтора, тоже радости мало. Без него мы по миру пойдем. Что делать?

Лао Ли сообразил, что женщина.недавно замужем и что Чжан Дагэ был сватом.

Не успел Лао Ли об этом подумать, как женщина проговорила с мольбой:

–  Вы наш сват. На вас одна надежда. Вы же сосватали нас из добрых побуждений. Так будьте добрым до конца.

«Послушать ее, - подумал Лао Ли, - так всем сватам надо содержать богадельню».

Но Чжан Дагэ был совершенно спокоен, как будто давно уже признал, что обязанности свата не кончаются в тот момент, когда невеста входит в свадебный паланкин или в машину.

–  Я все устрою, сестра, не волнуйся!
– И крикнул в окно: - Эй, иди сюда!

Госпожа Чжан как раз мыла посуду. Вытирая красные, как морковки, пальцы, она вошла в комнату и воскликнула:

–  О! Сестра! Присаживайся!

У женщины при виде госпожи Чжан рекой полились слезы.

–  Приготовь ей что-нибудь поесть!
– приказал хозяин.

–  Что вы, Чжан Дагэ! Мне кусок в горло не полезет! Сердце разрывается от горя.
– Женщина повернулась к госпоже Чжан: - Послушайте, моего мужа забрала полиция.

–  О!
– Госпожа Чжан вскрикнула, будто услыхала нечто совершенно неправдоподобное.
– Что ты говоришь! Когда же? За что?

«Дай им волю, - подумал Чжан Дагэ, - ночи не хватит на охи да ахи», - а вслух сказал:

–  Не хочет есть, не надо заставлять. Как он стал врачом, сестра? Разве он не в полицейском округе держал экзамены?

–  Да! Но ему там помог один человек. Ну и натерпелась я страху с тех пор, как он начал лечить больных, все боялась, как бы «гриба» какого-нибудь не вышло.
– Несмотря на треволнения, женщина не забыла ввернуть в разговор чисто пекинское словечко.
– От всех болезней он лечил гипсом. Разве это дело? А в последний раз на радостях отвалил целых полфунта, видимо, перехватил. Сколько раз ему говорила, чтобы поменьше лечил этим лекарством, лучше жимолостью. Но вы же знаете, какой он упрямый! Все делал по-своему.

–  Гипс дешевле, - возразила госпожа Чжан.

Чжан Дагэ кивнул, то ли соглашаясь с тем, что у арестованного упрямый характер, то ли с мнением госпожи Чжан насчет гипса.

–  А кто помог ему на экзаменах?

–  Какой-то Ван Багао из полицейского управления.

–  Это ты про Ван Богао?
– Оказывается, Чжан Дагэ и его хорошо знал.

–  Верно, Ван Богао. Но дома мы часто называем его Ван Багао! [7]– рассмеялась женщина,

–  Ладно! Завтра с утра разыщу этого Вана, он все может сделать. Со мной не пропадешь! Ван Богао помог твоему мужу сдать на врача, а теперь мы попробуем вызволить его из тюрьмы.