Виктор ничего не успел сделать или сказать, а Олеся уже скинула халат, а затем и кружевную сорочку, оставшись в одних, ничего не прикрывающих, трусиках. Как назло, в этот момент постучали, дверь открылась и на пороге показались Арсений и Ольга.

Девушка смущенно отвела глаза, супруга победно улыбнулась и сделала к нему шаг, дворецкий извиняющее закашлялся.

– Извини, пожалуйста, - нашлась его пара, - я не хотела мешать. Просто, - она видимо хотела что-то сказать, но передумала.
– Не будем вам мешать. Пойдемте, Арсений. Я подожду наверху.

Виктор выругался и метнулся к Ольге. Еще не хватало, чтобы она надумала того, чего нет и быть не может. Судя по всему, девушка итак была о нем не лучшего мнения, а тут такая восхитительная сцена.

– Стоять, родная!
– он подхватил опешившую девушку на руки.
– Что ты хотела?

– Извините, Виктор Алексеевич, это я хотел, - к нему смущенно обратился дворецкий.

– Да?
– бросил нетерпеливо Виктор. В конце концов дела могли бы и подождать.

– Ольга Геннадьевна, - он откашлялся, - в общем, я взял на себя смелость приготовить для вас праздничный ужин.

– Ты голодна?
– Виктор изумленно смотрел на свою пару. Он уже успел переместиться с девушкой и семенящим следом дворецким в холл. Ольга утвердительно кивнула.
– И почему ты молчала, девочка моя? Давайте ваш ужин, Арсений.

Если задуматься, Толманский тоже испытывал голод, но скорее голод телесный. Хотя, от мяса с кровью он сейчас тоже не отказался бы.

– Показывай выбранную спальню, сокровище мое. Ты уложила ребенка?

Ольга снова утвердительно кивнула.

Когда они, наконец-то, остались одни, Ольга тихо спросила:

– Ты понимаешь, что нам нечего праздновать?

Виктор загасил свечи. Арсений несколько перестарался. Свечи и шампанское были явно лишними на этом праздники жизни. Это об обрел истинную пару, а Ольга потеряла семью, во всяком случае она так упорно продолжала считать, а ему придется с этим смириться. На какое-то время.

– Оля, ты должна понять, девочка моя сладкая, - он притянул ее к себе на колени и уселся в кресло около сервированного столика, - что для нас обретение истинный пары. Да, я даже не знаю, с чем сравнить. Примерно тоже самое, что для обычного бедняка выиграть джек-пот.

– Понятно, - тихо и как-то слишком уж обреченно прошептала девушка.
– Ты меня не отпустишь?

Виктор отрицательно покачал головой.

– Никогда?

– Нет, сокровище мое. Для моего волка - ты единственная. А волки выбирают пару на всю жизнь. Пара - это смысл жизни. Для многих - сама жизнь.

Виктор прижимал к себе свое бесценное сокровище и очень надеялся, что он не влюбится. Он видел в каких идиотов превращает здравомыслящих людей это чувство и какие безумные поступки, прикрываясь любовью, они совершают. Ему по уши хватало физического влечения к этой женщине и желаний волка оберегать, заботиться и защищать.

– Скажи, пожалуйста, а влечение - это тоже часть этого?
– казалось, Ольга задавала этот вопрос с какой-то затаенной надеждой.

– Да, сладкая. Что ты будешь?
– он взял тарелку и вопросительно посмотрел на нее. Виктор не собирался отказывать себе в удовольствии покормить Ольгу, превращая это в прелюдию к основному блюду.

Ему показалось или женщина как-то уж слишком облегченно выдохнула. Ольга промолчала, тогда он сам решил за нее.

– Открой ротик, милая, - он поднес маленькое канапе из ветчины, оливок и огурчика к ее ротику.
– А теперь, жуй. Хорошая девочка. Тебе сегодня понадобится много сил. Ты ведь понимаешь это?

В глазах и аромате молодой женщины появились отголоски страха, но она явно попыталась совладать со своими эмоциями.

– Скажи мне, пожалуйста, чего ты испугалась?

– Я...
– его пара замялась.

– Меня?
– усмехнулся он и по выражению, промелькнувшему в зеленых глазах, понял, что угадал.
– Запомни, пожалуйста, как аксиому, ни один оборотень не может причинить физического вреда своей паре. Тебе не стоит бояться меня или моей реакции.

Виктор даже предположить не мог, что страх в запахе желанной женщины может быть так неприятен. Еще и волк внутри выл, требуя быстрее овладеть парой. Мужчине и самому не терпелось ворваться в Ольгу, заявляя окончательные права на эту женщину. Но он тянул, не хотел спешить, не хотел спугнуть хрупкое перемирие, возникшее между ними. Хотя с каждым мгновением все отчетливее в воздухе разливался аромат желания его пары.

– Ты сказал, что я пожалею, - выдавила она и потянулась к стакану с вином.

– Пожалеешь, родная, - он усмехнулся, но почувствовав, как сжалась девушка, быстро добавил, - но исключительно в постели. Я буду наказывать тебе сексом.

Виктор действительно ласкал ее всю ночь, подводил к самой вершине и отступал. И действовал так бессчётное количество раз, пока не понял, что Ольга практически засыпает под ним. Утро уже давно вступило в свои права, когда он брал ее в последний раз.

– Виктор, - взмолилась в очередной раз утомленная девушка, - пожалуйста.