– У меня что-то голова болит, - начала Виолетта.
– Может мы с Данилой поедем домой? А вы задержитесь? В кино, например, сходите?

Ольга непонимающе переводила взгляд с Виктора на его сестру:

– Это заговор?
– спросила девушка.

– Отнюдь, - нашелся оборотень.
– Но Ви права. Мы ведь ни разу с тобой в кино не были. Возьмем билеты в ряд для поцелуев. Что скажешь?

На самом деле, Толманский готов был снять целый зал, чтобы иметь возможность остаться с желанной женщиной наедине.

И был кинотеатр, и фильм про оборотней, и даже последний ряд. А, вот, поцелуев не было. Потому что зал был забит почти полностью. И если Виктору было все равно, его не сильно смущали окружающие, то его девочка категорически отказалась.

А потом был ресторан с отдельным кабинетом.

Но щемящее чувство нежности и любовь к его паре так и не смогли вытеснить ожидание тревоги и тоски. Его волк скрылся в глубине, оставив один на один разбираться с нахлынувшими эмоциями. Он чувствовал его тоску, словно он собирался надолго расстаться со своей парой. Виктор не понимал такой странной реакции зверя.

Все было слишком хорошо и безмятежно. Толманский просто не понимал, откуда ждать удара. Завтра они уезжают в Архангельск. Ему казалось, что виной всему возможная встреча с Князем? Возможно, стоит отложить или отменить поездку? А, может, просто не брать с собой Ольгу?

Виктор не понимал, как ему поступить. Его малышка сидела напротив и вяло ковыряла вилкой в салате.

– Ты не голодна? Или просто не нравится?
– спустя несколько часов новые отголоски в аромате пары стали более отчетливыми. Теперь оборотень не сомневался в беременности Ольги. Виктор еще не мог понять девочка или мальчик у них будет. Но это было неважно. Сейчас его малышке необходимо было хорошо питаться.

– Нет аппетита, - призналась девушка.

– Что-то не так? Ты плохо себя чувствуешь, маленькая моя?
– заволновался мужчина.

– Нет.

– Тогда я знаю прекрасный способ нагулять аппетит.

Оборотень окинул Ольгу восхищенным вожделеющим взглядом.

Он очень любил этот ресторан за его отдельные небольшие кабинеты. Насколько Виктор знал, стены здесь имели повышенную звуконепроницаемость. Часто это заведение использовалось для деловых переговоров и интимных свиданий. Им использовалось в том числе. В него было довольно сложно попасть. Но В. Толманский имел сюда эксклюзивный доступ, поскольку был его совладельцем.

Он чуть сдвинулся и погладил любимую женщину по коленке.

– Иди ко мне, - прошептал предвкушающим голосом. Ольга послушно встала из-за стола и пересела за его диванчик. Но все это девушка проделала с весьма удрученным видом, несколько приглушающим его желания.

– Моя маленькая, скажи мне, что не так?

– Все хорошо, - но неожиданно Ольга обняла его за шею, но явно не для того, чтобы слиться в экстазе страсти. Она плакала, она искала у него защиты и утешения.

Толманский ничего не понимал, но бережно погладил по длинным, слегка спутанным рыжим волосам и крепче прижал к себе.

– Все хорошо, сердце мое. Ты только скажи мне, что для тебя сделать?

– Что ты ко мне чувствуешь?
– неожиданно спросила Ольга, отрываясь от него и заглядывая в глаза.
– Не твоя звериная суть, которая повязана парным притяжением.
– А ты?

– Ты мне очень дорога, - произнес Виктор.

Он хотел сказать: 'Я люблю тебя!'

Но не смог. Казалось, эти слова застряли где-то в горле. Видимо, еще был не готов.

Нет, Виктор был уверен в своих чувствах. Но хотел услышать в ответ: 'Я люблю тебя тоже!'

Он вспомнил одного своего старого знакомого, когда тот рассказал о своих неудачных признаниях. Перед ним была желанная девушка.

– Я люблю тебя!
– сказал его приятель.

– Спасибо!
– ответила его возлюбленная.

И та сцена признания любви положила начало концу их отношений. Так как мужчина не смог простить.

Сейчас Толманский очень боялся оказаться на его месте.

А Ольге вероятно этого было недостаточно. Девушка лишь вздохнула и, очертя голову, поцеловала его. Виктор устоять не смог.

Домой они вернулись довольно поздно. С каких пор стала считать этот огромный особняк своим домом, Ольга не заметила сама.

По возвращении она сразу поспешила к сыну. Девушка разбудила мальчишку и крепко прижала к себе недовольное заспанное чудо. Она не могла наглядеться на него. Предстоящая разлука неутихающей болью поселила в ее сердце.

Когда Ольга сможет увидеть снова рыжее солнышко? Когда этот маленький ураганчик с криком 'Мама!' нарушит ее безмятежный утренний сон? Когда эти не по годам умные глазки внимательно посмотрят на нее и детский голосок спросит или скажет что-нибудь такое, что заставит ее сесть на пол от неожиданности?