— Так ведь осень, — сказала Этель, аккуратно укладывая рыбу в медный котелок. — Надо удивляться тому, что с утра было солнце, а не тому, что к вечеру пошел дождь.

— Обычно в такую погоду у меня на душе неспокойно, — глядя в темное окно, сказала Лилиан и прижала руку к груди.

— Да, это всегда так, — ответила пожилая женщина своей дочери. — Когда льет дождь и воет ветер, мою душу тоже охватывает тоска. Ведь такой-же поздней осенью погиб наш отец.

— Не надо, мама, — Лилиан подбежала к матери и обняла ее.

Филипп отложил вилку и пряча лицо от женщин, стал смотреть в огонь очага. Его настроение менялось ежесекундно. То вдруг сердце заполняла радость, то вдруг оно начинало разрываться от тоски. То злость переполняла его, и кулаки сжимались так сильно, что белели суставы, то на губах появлялась улыбка, глаза начинали сверкать. То гнетущие предчувствия начинали давить ему на плечи, и Филипп

Втягивал голову. То, вдруг вспомнив звонкий голос Констанции, он расправлял свои плечи и блаженно потягивался.

Ни Филипп, занятый своими мыслями, ни Этель, ни Лилиан даже не подозревали, что готовит им грядущая ночь. Они находились в тепле за толстыми стенами дома, пылал очаг, весело потрескивали поленья, а в котелке готовилась еда.Им было невдомек, что сейчас творится в кромешной тьме, изредка рассекаемой вспышками молнии.

Наконец, Этель встала со своего кресла, подошла к очагу и, подняв медную крышку над котелком, заглянула внутрь.

— Вот уже и рыба готова. Лилиан потянула носом.

— Какой ароматный запах! Как давно мы не ели рыбы!

— Ты молодец, Филипп, — сказала мать, — что выполнил мою просьбу, не поленился и съездил к ручью.

— Мама, может быть, я поеду туда и завтра и еще привезу рыбы?

Этель ничего на это не ответила. Но только как-то странно посмотрела на сына, словно почувствовав какую-то загадку в его словах, словно он сказал лишь первую часть фразы, оборвав ее на самом главном.

А Лилиан, перехватив взгляд Филиппа, улыбнулась самыми уголками губ. Филипп погрозил ей пальцем и на всякий случай показал кулак.Лилиан прыснула смехом.

Мать посмотрела на сына и дочь, и на ее губах появилась улыбка, мгновенно разгладившая морщинки. Даже ее волосы теперь не казались Филиппу такими седыми. А может быть, виною тому был полумрак, царивший в доме, тепло, исходящее от очага.

— Так когда же мы сядем ужинать? — поинтересовался Филипп. — Рыба ведь уже готова?

Его ноздри хищно затрепетали. Он чувствовал страшный голод, хотя только что съел большой кусок пирога.

Сестра с недоумением посмотрела на полуобнаженного брата.

— Филипп, мне кажется, тебе следует одеться. Филипп, казалось, только сейчас и заметил, что сидит полуобнаженным. Он тут же вскочил, снял уже сухую рубаху и накинул ее на плечи.

— Не спеши, Филипп, — сказала Этель, — ваш отец говорил, что рыбу нужно есть холодной. Только тогда можно почувствовать всю ее прелесть и нежность.

— Хорошо-хорошо, мама, пусть остынет, я же не тороплю.

А за окном надсадно выл ветер, хлопали ставни и вою ветра вторили два пса.

Чего они волнуются, Филипп? — спросила Лилиан у брата.

Тот пожал плечами и прислушался.

— Наверное, что-то не так, Филипп, — вновь сказала Лилиан.

Филиппа тоже вдруг охватило беспокойство. Он нехотя поднялся с кресла, накинул на плечи старый кожаный плащ, взял в руки фонарь и несколько мгновений раздумывал, прежде чем переступить порог. Собаки зло залаяли.Тогда Филипп Абинье толкнул ногой дверь и вышел под холодный дождь, держа высоко над головой фонарь.

— Кто здесь? Кто здесь? — раздался голос Филиппа в темноте.

Лай мгновенно прекратился.

И вдруг Филипп заметил темный силуэт всадника.Блеснула молния, и Филипп успел разглядеть тяжелый пистолет, нацеленный прямо ему в грудь.

— Кто ты? — послышался из темноты голос. Филипп прижался к стене и пожалел, что прихватил с собой фонарь, ведь теперь он был виден и являлся

Хорошей мишенью.

Из темноты послышался смех:

— Так кто ты?

— Я Филипп Абинье, — дрогнувшим голосом сказал парень.

— Ты Филипп Абинье, а я твой дядя Марсель. Филипп осторожно направил луч фонаря в лицо всаднику. Тот уже успел спрятать пистолет и тяжело слезал с лошади. Филипп бросился к ночному гостю и хотел было его обнять, но Марсель придержал племянника.