– Дешево, – с сожалением сказала Лариса. – Не жалко?

– Нет, – засмеялся Шильдин, – я еды купил.

Но по лицу было видно, что жаба за костюм душит его до сих пор.

– Как же так получилось?

– Работы не было. Как с "Радио "Свобода" уволили, пошел на стройку. А потом и стройка закончилась.

– А что ты делал на "Свободе"?

– Интервью брал у разных диссидентов. У Солженицина взял, когда он был в Париже.

– Его, кстати, вчера по телевизору показывали, – вспомнила Лариса. – Не смотрел?

– Я не смотрю телевизор.

– Почему?

– Я старовер, нам нельзя, – важно ответил Шильдин.

Коржик едва не поперхнулся чаем. Ну, прямо "православный казак Зильберович", как у Войновича! Он себя-то в зеркале видел? Посмотрел бы хоть раз, прежде чем такие байки травить.

Коржик тоже телевизор не смотрел, но совсем по другой причине – он считал, что тот уже давно превратился в средство манипуляции сознанием, а в свое сознание он не хотел допускать никого.

В первый рабочий день ему представили Шильдина как начальника строительного департамента. Весь департамент состоял из него самого, его помощника Володи с бородой до глаз и бригады гастарбайтеров, которая нанималась по мере надобности.

Была у Шильдина и какая-то своя фирмешка по ремонту квартир. Но основной доход он получал от Толяна. Он без конца достраивал и перестраивал его гостиницу в провинции, переделанную из старого садика. Утверждал сметы. закупал отделочные материалы и мебель во Франции, подолгу трепался по телефону фирмы и за ее счет на плохом французском со своим корешем в Марселе, который ему все эти контейнеры и набивал.

Коржик чувствовал в его деятельности большой дурёж Толяна, но ничего не мог поделать, проверить цены было невозможно. А Толяну, кажется, было все равно . Он экономил на протухшем "Бейлисе" и тут же тратил несоизмеримо больше на оплату контейнеров "старовера". В этом и были истоки неприязни Коржика к Шильдину – тот уже присосался к Толяну, а Коржик еще нет. Толян отклонял его предложения одно за другим, и ему оставалось только смотреть, как "старовер" набивает закрома, словно суслик в августе на пшеничном поле.

Шильдин построил дачу, сделал там бассейн и запустил черепах. Попросил гастарбайтеров-хохлов покормить их и те набросали туда хлеба и сала. Вода зацвела, черепахи впали в спячку и чуть не подохли. Шильдин очень возмущался по этому поводу.

Они с помощником купили дома в Черногории с видом на море и приносили показывать фотографии. Тетки смотрели и ахали. А хрен ли не ахать? От Черногорских пейзажей дух захватывает, это всем известно.

Коржик смотреть фотографии не пошел.

Они еще рассказывали, что слетать туда стоит совсем недорого – дорога в оба конца обходится «всего в триста евро на человека».

При всем при том оба отличались крайней скупостью. Они не ленились приезжать в головной офис на халявные обеды с другого конца Москвы, где и находился их "департамент" в каком-то подвале. Для визитов придумывались какие-нибудь благовидные предлоги, типа: "Надо было посмотреть в вашем настенном календаре, какое сегодня число. Заодно и пообедаем".

– Я тут одно мероприятие задумал, – сказал Шильдин Ларисе, но посмотрел почему-то на Коржика.

Коржик отвернулся.

– Да? И какое же? – спросила Лариса.

– Автобус покупаю в Лондоне двухэтажный. Сделаю из него в провинции передвижное кафе.

– Хорошая задумка! – одобрила Лариса.

Она прямо впитывала каждое слово Шильдина, как растрескавшаяся земля впитывает воду. Он ей нравился. Шильдин это видел и красовался перед ней изо всех сил. И Коржик ей нравился. "Интересно, кто из нас ей нравится больше? – подумал Коржик. – В данный момент, наверное, Шильдин, потому что она лишь изредка бросает взгляды на меня, а все остальное время не сводит глаз с него".

– Но сначала я хочу организовать на нем поездку сотрудников по Европе, – сказал Шильдин, – наблюдая за эффектом от произнесенного.

Он даже стал выше ростом и шире в плечах в этот момент, как будто сидел на коне и звал пешие народы за собой по Европе за свой счет.

– Вот только посадить за руль некого, – притворно вздохнул он. – Придется, наверное, самому.

– Здорово! – Лариса с детским восторгом захлопала в ладоши. – Ты просто молодец, Коля!

Шильдину казалось, что в этот момент он уничтожил Коржика, сжег дотла и пепел развеял по ветру. Он ждал от Коржика вопросов, на которые он отвечал бы с высокомерной снисходительностью богатого родственника. Он так запланировал. Но Коржик лишь слегка улыбнулся и промолчал. Он вспомнил недавнюю историю, когда с офисом Шильдина почти две недели не было связи по городскому телефону и им нельзя было отправить ничего по факсу. В их радиотелефоне сдохла батарея и никто из них не захотел покупать ее за свои деньги. В конце концов, батарею купила Лариса.

– Неужели вы не могли купить ее сами? – спросила она, отдавая батарею Шильдину.

Тот глупо отшутился. На их месте Коржик сгорел бы со стыда, а им было хоть бы хны.

И вот один из этих перцев, готовых дважды есть одно и то же, сидел перед ним, пил халявный кофе с халявными плюшками и разыгрывал из себя Гарун-аль-Рашида.

"Коля, – подумал Коржик, – купи себе ассенизаторскую машину с бочкой для говна – она тебе больше подойдет".

Он сполоснул чашку и вышел.

17