Что-то защипало в глазах банкира, он бы и перекрестился тут же, если бы не постеснялся водителя; и всю обратную дорогу молчал, не реагируя на шуточки сына и его дружка. Дома волнение понемногу улеглось и даже немного забылось за болтовней жены, которая увидела тревожно-подавленное состояние мужа, но не догадалась о причине. Чтобы прийти в себя и решиться поставить неблагодарного отпрыска перед фактом, Дмитрий Иванович заставил себя читать нарочно скопленную за месяц прессу — статьи о поведении сына и неутешительных выводах о том, что его семья «зажралась»…

Карамзин-старший вздрогнул от внезапно раздавшихся завываний, криков и странной музыки из комнаты сына — решительно встал, засунул ноги в тапочки, теперь полностью морально готовый к разносу: сколько можно это терпеть!

За закрытой дверью, ведущей в соседнюю комнату, доносилась какая-то ужасная какофония звуков. Дмитрий Иванович по дороге так сам себя накалил, что без лишних разговоров пнул дверь и ворвался в комнату. От увиденного он опять схватился за сердце: его сын и неизменный дружок (оба в кимоно и с загримированными под самураев белыми лицами, со своими распушенными дурацкими крысиными хвостами на светлых макушках) изображали поединок. Под аккомпанемент японской музыки, выплескивавшейся из внушительного размера колонок.

— Ну, знаете ли… — видимо, привычка постоянно чувствовать спиной дыхание местных папарацци не позволила банкиру выразиться крепче, — Это переходит все границы!

Он выдернул из розетки вилку от удлинителя, но музыка не исчезла: сработал стабилизатор энергии. Тогда банкир бросил в «самураев», увлекшихся игрой, скомканный журнал. Наконец, отцовское отчаяние было услышано: бойцы замерли, продолжая растягивать наглые рты в улыбке. Банкир потряс кулаками. Но грим на лицах двух негодяев не дрогнул в раскаянии, балбесы переглянулись, молча ожидая словесной трепки:

— Какого чёрта ты оделся, как ш… как распутная девка? — банкир переводил взгляд, пытаясь определить, где главный виновник его справедливого гнева, — опять на спор?

Балбесы синхронно почесали в затылке.

— Идиоты! — банкир по привычке сделал было несколько шагов туда-сюда по комнате, наткнулся на валяющийся на полу журнал и остановился, еще более распалившись. — Опять газетчики виноваты, а вы, конечно, никакого отношения к этому не имеете? Сукин сын, рад повалять имя своего отца в грязи… Прошлый раз вы поспорили, так пресса быстро успокоилась… Но второй раз — это уже диагноз. Вам девок не хватает?

— Па… — один из самураев подал голос.

— Значит так. Мне это надоело: мой сын — мало того, что юрист-недоучка, ещё и «голубой»! Вот это, скажи мне, пожалуйста, для чего это? — банкир хотел было смешать грим на лице заговорившего, но побрезговал испачкаться, только бессильно потряс кулаком. — А этот хвост?! Вы, что, на конюшне живете? Всё, из дома ни ногой! А ты, дорогой мой, — отец повернулся к другому, — пшел вон, чтобы я тебя здесь больше не видел! И вообще, чтобы на глаза мне не попадался, неблагодарный, знал бы твой отец, в какого подонка превратится его сын… Слава тебе, Господи, одного сына спас от тебя, теперь ты за второго взялся, подонок? Крестник, мать твою!

— Па!

— Я сказал! И самое главное — жениться! — Карамзин перевел взгляд на воскликнувшего «самурая», — а потом будешь работать со мной, с утра до позднего вечера, чтобы у тебя сил на дурь не хватало. Ну, а если ослушаешься, весь твой «металлолом» завтра же на помойку, а сам пойдёшь у меня дворы подметать, щенок.

— Мы в армию пойдем… — второй самураев, обозванный «подонком», попытался вклиниться в монолог.

— Вот это видели? — банкир потряс кулаками в очередной раз, — в армию они захотели… Ума наберитесь сначала, а потом в армию… Еще там меня не хватало позорить! Не заслужили! Пока я не увижу, что ты повзрослел, — Карамзин ткнул указательным пальцем в сторону сына, — всё будешь делать так, как я сказал.

Отец вышел, хлопнув дверью.

…Жена долго безмолвно смотрела на мужа, нервно наливающим себе коньяк, потом изрекла:

— Дорогой, а ты уверен, что он тебя послушает и женится? Допустим, мы его женим, а что, если через два месяца его жена будет направо и налево давать интервью? А вдруг попадётся какая-нибудь стерва и будет его мучить? Мальчик должен сначала присмотреться к своей будущей жене, ну и мы тоже.

— Что ты говоришь! — Карамзин опять начал нервничать. — Твой сын уже не ребёнок. Пусть поковыряется в памяти и найдёт всего одну приличную девушку… Боже! — лицо банкира вытянулось, — а у него была хоть одна девушка?

— Наконец-то ты задал себе правильный вопрос. Ты такой хороший отец, что даже не знаешь, что твой сын ещё ни разу не влюблялся по-настоящему, — и Маргарита Павловна спохватилась, заметив жуткое выражение лица супруга, торопливо пояснила, — нет, Митенька, ты не думай… Наш сын — нормальный, у него были девушки, просто… Ну, я не знаю!..

Маргарита Павловна махнула рукой, не в силах обозначить мысль словами. Банкир отвел тяжелый взгляд от жены, наполнил вторую рюмку коньяком, выпил залпом, пялясь в пустоту, и налил еще: