Но они оторвались. Каким-то образом это удалось устроить Финну. Все они, ужасно довольные собой, появились вскоре после полудня, когда пассажиры уже цепочкой поднимались на борт парома. Финн сходил на свой монашеский промысел. Он нес охапки еды и браслет с брелоками, который по его словам должен был исцелить тетю Бекк. Он настаивал, что его надо застегнуть на ее запястье, несмотря на то, что она протестовала:

– Я не стану это носить. Это непристойно.

Айвар размахивал керамической тарелкой с изображенной на ней размытой зеленой птицей. Он выиграл соревнование на мечах и был в восторге от себя по этому поводу.

– Я побил десять других участников! – без конца повторял он. – Разбил их наголову!

Но главной причиной его радости являлось то, что ему предсказали судьбу.

– Так что, в конце концов, я еду с вами на Галлис, - заявил он, но не захотел объяснять почему.

– Я думала, мы уже решили, что ты едешь в любом случае, - заметила я.

– Нет, я такого не решал, - сказал он. – Пока не услышал слова того провидца.

Ого тоже предсказали судьбу.

– Но всё это полная ерунда, - сказал он мне и прошептал: - На самом деле, Айвар выиграл, потому что другие мечники были ужасно плохи, но не говори ему. Даже я мог бы выиграть, если бы решил участвовать.

– А чем ты занимался? – спросила я.

– Немного потанцевал. Походил по палаткам. У них есть теленок с двумя головами и птица вроде Зеленого Привета, которая пела. Некоторые из вещей, которые они продают, действительно хороши. Например, вот это. Смотри.

Он вытащил радужный шарф, будто сотканный из паутины, и нежно обернул его вокруг шеи тети Бекк. Тетя Бекк моргнула и, к моему удивлению, произнесла:

– Спасибо вам большое, юный сэр.

Похоже, она не узнала Ого.

– А это тебе, - гордо, но смущенно заявил Ого и подал мне плоскую деревянную коробку.

– Ты не должен был тратить на меня деньги, - сказала я, открывая коробку. – О! – внутри находилось чудесное ожерелье – из меди, переплетенной с серебром, с множеством зеленых камней. – Какая красота!

– Оно не дорогое, - порозовев, сказал Ого. – Я наблюдал, как женщина делала его – так ловко! И я подумал, что тебе нужна компенсация за то, что ты пропустила ярмарку.

– Это самая роскошная вещь из всех, что у меня когда-либо были! Спасибо, Ого.

И я надела ожерелье на шею. Оно было идеально, как будто я всегда его носила. Я чувствовала себя в нем королевой.

После чего нам пришлось подняться на паром. Спустили широкий трап, поскольку кроме нашей было еще две повозки и пони. Все поднялись без малейших проблем. Мо отказалась. Она уперлась всеми четырьмя копытами и отказывалась двигаться с места. Айвар хлестал ее по огузку, но это ничего не изменило. В итоге нам с Ого пришлось идти задом наперед по обеим сторонам от нее, таща ее за узду, а Финн и Айвар неловко наклонились над оглоблями, чтобы толкать ее сзади. Таким образом мы медленно взошли на паром. К тому времени, как мы смогли затащить ее на борт, моряки начали суетиться из-за отлива и ветра. Мо серьезно не желала плыть. Это удивило меня. До сих пор Мо была такой хорошей ослицей.

Хотя ослов называют глупыми, на самом деле они очень умны. Мо стояла, глядя на море и на паром, и сложила два и два. Должно быть, она знала, что мы увозим ее из родной страны. Во всяком случае, когда отдали швартовы, паруса наполнились ветром, и паром, покачиваясь, вышел в открытое море, двум другим ослам и пони повесили торбы, и они выглядели довольными. Мо от своей отказалась. Она дрожала с ног до головы. А потом начала кричать. А крик осла, как я говорила раньше – один из самых громких звуков в природе. Он как оглушительный рев, сопровождаемый визгом на выдохе, а потом еще одним ревом. Но самое ужасное – то, что он звучит невероятно грустно. Бедняжка Мо казалась убитой горем.

– Заткните этого осла! – возмутились другие пассажиры.

– Она очень горюет, - сказала я.

Мы с Ого испробовали всё, что знали, чтобы успокоить ее. Мы потягивали ее уши, гладили ее и шептали утешающие слова, но она ревела и ревела.

Наконец, Финн, прикрыв уши руками, сказал:

– Она боится моря. Зеленый Привет, можешь угомонить ее?

– Могу попробовать, - ответил Зеленый Привет.

Он слетел с плеча Финна и приземлился на голове Мо. Она тряхнула головой и хлопнула ушами, но он удержался на ней. Он начал говорить с ней тихим переливающимся шепотом. Это были не слова. Это была некая звериная речь. И вскоре Мо перестала вопить, чтобы послушать. К тому времени, когда мы по-настоящему увидели залитый солнцем Галлис, Зеленый Привет смог добиться, чтобы Мо стояла столь же тихо, как пони. Он перебрался на ее спину и продолжил напевать ей, пока мы смотрели на Галлис.

Галлис прекрасен. Голубые вершины гор и залитые солнцем ущелья, заросшие деревьями, убедили нас в этом, но когда паром завернул в зеркальную бухту под ближайшим голубым пиком, никто из нас не мог по-настоящему уделить внимание пейзажу. Или, возможно, могла тетя Бекк, мотавшаяся из стороны в сторону в повозке, которую мы тянули и толкали. Мо не желала спускаться с корабля. Это выводило из себя.

– Типичная ослица, - ворчал Айвар. – Может, открутить ей хвост?