После минутной паузы Данил неуверенно сказал:

– Есть два выхода. Первый - вызвать всех хранителей по скоростной связи. Я могу это сделать, если меня посторожат. Минус этого предложения - время. Его слишком мало. Второе... Клён отвезёт меня и Владу к военной школе, и уже на месте мы что-нибудь придумаем. Влада, согласна на эту авантюру?

– Согласна, - решилась девушка.
– Лучше так, чем сидеть сложа руки.

– А почему вы не принимаете в расчёт меня?
– осведомился Ингвар.

В тишине, пока все, словно впервые увидев, оглядывали его, спокойного и хмурого, Влада ненароком глянула на Данила, заметила его необычно спокойный взгляд и... прикусила губу. Вот бессовестный! А ведь парень специально сказал: "... меня и Владу"! Он как раз и рассчитывал, что Ингвар попросится с ними! Но как он догадался, что новичок так среагирует?

Взглянула на Ингвара и поняла - как. Ранее обдуманное ею предположение, что он "клюнул" на неё, потому что после его долгого существования в военной школе она оказалась в его жизни первой особой женского пола, увиденной и заинтересовавшей его на свободе, подтвердилось. Данил всё понял, когда разглядел, что Ингвар сидит слишком близко к Владе и то и дело старается дотронуться до неё.

Но понимает ли полностью Данил, что он делает, играя на влюблённости и на ревности этого парня?.. Ингвар только выглядит взрослым. Но на деле он всего лишь подросток - пусть вытянувшийся за короткое время, пусть выглядящий взрослым. Даже по детским чертам лица, ещё сохранившим свою мягкость, можно определить, что он едва-едва вошёл в пору юности! Да она сама рядом с ним, будучи полных восемнадцати лет, чувствует себя старухой!..

Влада следила уже за обоими собеседниками, которые, будто оставшись наедине, совещались, обговаривая детали поездки в город. Остальные слушали их со скептицизмом, смешанным с надеждой и тревогой.

Ингвар встал первым.

– Втроём?
– повторил он, требовательно глядя на Данила.

– Втроём, - подтвердил тот.
– Аэротакси Клёна нам не понадобится - у меня здесь своя машина. Гонять, как Клён, я не умею ("А зря!" - проворчал тот.), но на месте будем достаточно быстро. Сейчас глянем на карту города - ты покажешь, где находится ваша школа. И сразу выезжаем. А на месте уточним, кто именно похитил Александра и какие есть возможности вернуть его.

Оживившиеся ребята обрадовались. Трое сразу ушли с Клёном, чтобы доехать до мест работы, а один из них торопился в университет.

Пока Ингвар с Данилом уточняли мелочи, Влада сбегала в комнату, куда положили Александра. Постояла над ним, неподвижным и бледным, кусая губы.

– Обещать ничего не могу, - с досадой прошептала она.
– Во всём сомневаюсь. И мало верю, что чем-то поможем, даже если рядом будет Ингвар. Но не сидеть же... Остаётся уповать только на авось.

Но вышла из комнаты и молча последовала за парнями, уже обсуждающими поход, к аэромашине Данила. Полная уверенности, что Ингвар сядет с нею назад, Влада даже слегка оторопела, когда Данил открыл ей дверцу заднего салона, в то время как Ингвар сел рядом с водительскими сиденьем. Но едва дверца закрылась, девушка, только было прислонившаяся к спинке сиденья, напряглась. Никогда ранее она не ощущала себя таким тонко чувствующим эмпатом! Но от Ингвара, сидевшего спиной к ней, она учуяла такую сильную волну собственничества к себе!.. Он буквально облепил её этой волной! И, сидя и вспыхивая до жаркой красноты от потоков этой волны, накатывающей на неё то сильней, то слабей, Влада уже испуганно размышляла, не слишком ли самоуверенны существа, давшие в руки мальчишки умение использовать сновидческие приёмы?

Чтобы хоть как-то освободиться от его влияния, давящего внушения: "Ты моя и точка!", она собралась с силами и довольно спокойно спросила:

– Ингвар, а как ты попал в военную школу?

И чуть не охнула, когда давящая волна опала: парень прекратил воздействовать на неё, сосредоточившись на вопросе. Правда, отвечал он очень кратко, но даже из этих ответов сложилась довольно безрадостная история. Семья, в которой Ингвар был вторым по рождению ребёнком, ютилась в малосемейках рабочего района, откуда легко доехать до перерабатывающих предприятий. Рабочие районы - это "пацанские" деления на территории. Это жёсткие "пацанские" компании, в которые можно попасть, лишь будучи живущим в нужном микрорайоне. Но полноправным членом которых можно стать, лишь пройдя целую систему испытаний - от мелкого воровства до настоящего разбоя. Это драки - микрорайон на микрорайон, когда нахлынувшие армии подростков, руководимые опытными уголовниками, сталкиваются в смертельных разборках с использованием не только самодельных ножей и заточек, но и обрезков труб, с примитивными кастетами на пальцах и убийственно свистящими цепями в сжатых кулаках. И даже полиция в эти мгновения не смела вмешиваться в крутые разборки местных, хоть время от времени и пробовала устраивать газовые атаки... А когда две волны подростков отхлынут, стравив напряжение, на "поле сражения" всегда остаётся несколько трупов... Это и бесконечная гонка по жизненному кругу: когда родители состарятся, на предприятиях их место уже поджидает новой крови - их детей.

Однажды уголовные главари сдали несколько ребят из "пацанской" компании странным людям в деловых костюмах, которые вроде мирно предложили пройти им некий тест. Возразить было нельзя: главари пригрозили, что семьям ребят будет плохо. Всего два слова. Но для мальчишек, живущих "на районе", этого достаточно. Они прекрасно поняли смысл угрозы. У каждого - не только отцы и матери, но и братья, и сёстры... Да и каждый смутно сознавал, что появился некий шанс на другую жизнь. Так Ингвар с друзьями, точней - с друганами, принял участие в экспериментах с обучением осознанному сну. Из семерых оставили в военной школе троих, пообещав и впрямь военное обучение. Четыре года они изучали на уроках историю войн - с точки зрения сновидцев: как и при каких условиях можно было бы практически использовать дар осознанного сна в разнотиповых войнах, чтобы закончить их личной победой?

– И все четыре года ты не видел своих?
– со страхом и жалостью спросил Влада.

– Сначала нам позволяли видеться, - с неохотой ответил Ингвар.
– Но при одном условии: родители должны сами приезжать к нам. Раз в год. Они-то приезжали... первые два года. Мои, во всяком случае. Потом, наверное, привыкли...
– Он промолчал, к чему могли привыкнуть родители.
– И перестали ездить. А нам к тому времени не оставили свободного времени на себя. Отдых превратился в игры в сновидения, в создание собственных сновидческих миров. Я тоже... начал забывать, - усмехнулся он, глядя в верхнее зеркальце салона, перехватив сочувствующий взгляд Влады.
– И мне стало, ну... Типа, наплевать. Вот и всё. Так и попал. А теперь вот... у вас.