На следующее утро Вика написала Валере в "ВК", что у неё появилась страничка и номер телефона, и теперь связь поддерживать будет проще. Также она сообщила, что жить будет у Славки, на что фотограф сказал только "не вопрос, у нас сегодня вечером съёмки, так что приходи". Внезапный отъезд Вики на парня не повлиял никак. Девушка пришла к назначенному времени к дому, где жил фотограф, и в этот раз они поехали в неприметную студию в очередной промзоне, поскольку везде в выходной всё было занято, а здесь нашлось время в непопулярные часы. Съёмки были делом обыденным, потом причитающийся Вике гонорар. Уже на выходе из студии Валера сказал, что ему нужно уехать в область, и потому она сможет добраться до дома на автобусе или такси, и они разошлись там же на парковке. Девушка осталась одна в незнакомом для неё месте, уже хотела достать телефон для того, чтобы посмотреть карты и маршруты, но её внимание привлёк показавшийся в конце дороги автомобиль. Поскольку сейчас было поздно, тут редко проезжали машины, а именно эта чем-то очень сильно заинтересовала.

Низкий гул было слышно издалека. Кажется, в салоне сидел один человек. Играла какая-то старая музыка, вроде, рок-н-ролл шестидесятых годов, и она почему-то даже знала, что это за песня. И что это за машина. Осознание приходило постепенно и как будто снаружи, самостоятельно. Только сейчас девушка заметила, что уличное освещение не работает. К кукле приближался красный, начищенный до блеска и сияющий "Плимут" тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. Большая двухдверная машина с огромными "плавниками" на багажнике, в голове у Вики промелькнуло слово "Фурия?", но вслух она ничего не сказала. От машины веяло каким-то ужасом и... сходством. Силиконовая кукла на расстоянии ощущала, что автомобиль живой. И он даже имеет своё имя. Водитель опустил стекло пассажирской двери.

– Ну привет, моя дорогая. Присаживайся, ты же хочешь попасть домой.
– Говорил Он. Из его глаз шло злое оранжевое свечение.
– Не стесняйся, мы же так хорошо знакомы.

– Это Вы, да?
– Вика перестала бояться, но заходила в машину осторожно.

– Да. Как дела?
– Спросил Он, не переставая странно широко улыбаться.

– Всё хорошо. Мне даже нравится, и я уже привыкла. А что, Вы хотите забрать меня обратно?
– Девушка испугалась того, что всё может закончиться.

– Нет, что ты! Просто спросил, как дела, не более того.

– Я всё время хочу задать один вопрос...

– Потому что могу. Я так захотел. Мне было любопытно, что будет, если слегка оживить силиконовую куклу. Наделить её эмоциями, ощущениями, разумом. Сделать тебя немножечко живой.
– Он не переставал улыбаться. Машина сама тронулась с места и плавно поехала по тёмной улице. Руль крутился самостоятельно, и педали тоже работали без чьей-либо помощи. Очевидно, машина тоже была живая.

– То есть, я как Ваша игрушка?

– Нет. Это я так, поразвлекался. Можно же делать что-то из любопытства, а я очень любопытный. А что, хочешь быть совсем живой? Ведь не кожа и кости делают тебя живой. Кожа да кости по улице каждый день шатаются. Они даже могут разговаривать, срать и нюхать кокс. Они могут пить изопропиловый спирт и прощаться с миром. Они могут ездить на машине и накачивать губы. Они могут даже оставить после себя такое же бесполезное потомство! Но это всё равно не делает их живыми. Так бессовестно тратить свою душу.
– Он расслабленно глядел на дорогу. Места были знакомые, но почему-то здесь не было света, не замечено ни людей, ни машин.
– Это же надо так умудриться умереть при жизни. Когда перестаёшь создавать, а только тратишь. Когда ничего своего, и всё - чужое. Позаимствовал изо всех мест по чуть-чуть, и вроде уже как живой! Смотрите, оно открывает рот и издаёт звуки! Инструмент, не более. Когда билетов нет. Регистратор уходит на обед. Часы приёма никто не соблюдает. Колокол.

– Эм, с вами всё в порядке?
– В ответ он только кивнул.
– Ну, если так задумываться, как определить, кто живой...

– Тебе? Только по ощущениям. Ты узнаешь живых людей.

– Если я всё-таки ожила, значит, во мне что-то...

– А ты думаешь, просто так ты взяла имя Краун Виктория? Я слегка притянул тебя, как по ниточке. Хорошенькая была Викторайн, добрая. Только вот не понравилась она одному влиятельному человеку, да и отравили тебя, бедную. Но ты мне приглянулась. Я иногда так делаю. Вышел вдруг человек из комы, явился с того света! Упал, да костей не сломал! Машина в труху, а человек чудом жив! В рубашке родился, ай молодца! Даже не пёрнул. И ахнуть не успел. И не надо.
– Он закрыл глаза, но взгляд его чувствовался даже так.
– Мы почти приехали. У тебя есть один вопрос.

– Хорошо. Помогите мне с документами, пожалуйста.

Даже машина резко остановилась, и Вика сильно приложилась головой об стекло, хорошо, что боли не почувствовала.

– Ты можешь узнать все истины мира, но спрашиваешь у меня пакет документов?
– Он не сердился, он смеялся.
– Ну разве ты не чудо?

– Я не знаю, где мне достать их. Ведь меня не существует как гражданина, и доказать этого я не смогу никак, ведь я же из силикона! Я же не смогу пройти ни одну комиссию!

– Нужно посмотреть, дорогая моя.
– Он на короткое время перестал улыбаться.
– Да я же как рояль в кустах! Правда, читатель? Как всё здорово получается! Что за излюбленный писателями приём. Но мы разрешаем ей это, так и быть. Всё должно быть хорошо, это же история про любовь! Не сердись, читатель, просто так надо.

– Эм, к кому Вы обращаетесь?
– Кукла выглядела озадаченной.

– Если я тебе объясню, всё равно не поймёшь. Хорошо. Вот тебе пакет с документами.
– Он достал откуда-то с заднего сидения потрёпанный пакет из продуктового магазина, в котором лежали различные бумаги.
– Тут всё, вообще всё.

– Спасибо. Да у меня же теперь паспорт есть!
– Сказала она, листая свой почти новый паспорт.
– И выдан он в прошлом году. Это очень странно. У меня даже своей истории нет, а паспорт от прошлого года есть. И фотография! Этого просто не может быть! Я выгляжу так, будто я там моложе!

– Ну да, а что? Разве что-то не так? Или тебя сделать одинаковой всегда? Могу тебе на лбу член нарисовать, если тебя не устраивает.
– Он курил, хотя секундой назад у него не было сигареты во рту.

– Да нет, просто я удивлена очень. Но, раз уж я сама из силикона, то тут вообще спрашивать не о чем.

– Мы на месте, моя дорогая. Скажи что-нибудь на прощание, по твоим меркам мы ещё долго не увидимся, Краун Виктория.
– Он остановил машину, напротив был дом, в котором жил Славка, только здесь было темно, и очертания подъезда едва можно было различить.