Так же, рывком, одолеваю пятиметровый промежуток и сразу за дверью полуземлянки падаю в сторону. Всем телом чувствую сотрясение, а сзади доносится гулкий выстрел. Раз услышал, значит, пуля не моя.

– Не бегай от снайпера, умрешь уставшим, – цитирует Арчи, сидящий на ящике в глубине погребка, кого-то из корифеев окопной философии.

– А сам-то, – огрызаюсь я, потирая ушибленное плечо. – Откуда у вас тут такой стрелок сорганизовался-то?

– О, сеньор, это совсем простой вопрос. С владения Кварцфейс.

Мысленно перевожу – и не могу не фыркнуть.

– Может, все-таки Шварцфельс [51]?

– Ну, вы меня поняли.

– А почему "владение", не асьенда?

– Хозяин и его люди называют именно так, ибо Тьорринг полагает себя потомком какого-то там аристократического рода. Замок строить не стал, очень уж дорого, но громко заявил, что у него вельможное "владение", а не банальная асьенда или плантация.

Хм. Ладно, тараканы у всякого свои.

– Это владение, я так понимаю, расположено к востоку от вас, по ту сторону черной скалы? А что вы с ними не поделили, Эльзас-Лотарингию?

Арчи удивленно вскидывает бровь.

– При чем... а, ну да. Нет, сеньор, франко-прусские баталии как таковые остались в Старом Свете, здешней вендетте что-то около трех лет.

– А причина известна?

– Конечно. Самое святое дело, финансовый вопрос. Раньше все каналы контрабанды с юга к чилийцам и в Ацтлан шли через Тьорринга, а сейчас наши изрядную часть всей этой ушлой братии под себя перевели.

– Веская причина, – не могу не согласиться я, – но почему тогда такая вот партизанщина? Один террорист, хоть бы и с тяжелой винтовкой, ничего глобального не решит. Вон, в Протекторате Русской Армии в том году снайпер завалил Демидова, а он у них был основателем всего на свете – и ничего не изменилось ни для самих русских, ни для их внешних друзей-врагов... Я бы на месте этого Тьорринга подсобрал силенок, даже если придется временно затянуть пояс, и устроил маленькую победоносную войну.

Арчи улыбается.

– Такое он попробовал с самого начала. Только у нас тоже нашлось кого собрать, да еще у Тьорринга владение заметно покрупнее нашей асьенды, а значит, периметр имеет больше уязвимых мест. Умылся по полной; потом заключили перемирие и договорились о взаимной неприкосновенности личных территорий и имущества. Остались такие вот... укусы.

– А почему тогда не наладить дежурство еще и на верхушке той скалы? И обзор лучше, и укусов поубавится.

– Место нехорошее, сеньор, – объясняет собеседник. – Ветер, на голом камне куда холоднее, чем тут, внизу. Подняться можно, а вот отсидеть там хотя бы часа три-четыре – я бы не выдержал.

Хм. Странно, альпинисты вроде и повыше забираются, свободно проводя несколько дней в горных снегах, где по определению должно быть холоднее. А особо отмороженные аборигены Памира и прочих Анд и Гималаев так и вовсе живут там по полгода кряду, выпасая стада на высокогорных лугах...

– Три часа, говорите? – смотрю на собственные "Swatch". – А сколько вообще на таком ветру можно с тяжелой винтовкой работать, ничего себе не отморозив? Полчаса он там точно развлекается, а ведь влез еще ночью.

– Вот-вот, – соглашается Арчи, – еще чуток, и должен будет убраться в тепло. Можно подождать.

Чего-то я, наверное, в этом раскладе не понимаю.

– И что же, наши асендадос такие укусы спокойно терпят?

– Сейчас – терпят. А через пару дней организуют ответную любезность.

Качаю головой.

– Глупо, как по мне. Только посторонние страдают. Решили бы уже все раз и навсегда, хотя бы как ганфайтеры в корале О-Кей.

– А это, – вздыхает собеседник, – с самого начала предлагал Бернат. Не получится, сеньор. Тьоррингу, наци недобитому, уже за восемьдесят, на поединок сам он не выйдет, а стреляться с наемником уже наши патроны не согласны, ибо смысл?

– Так я ж почему кораль О-Кей вспомнил, там стрелялись целой группой – четверо на пятеро. Вот если, скажем, Тьорринг соберет тройку бойцов, а наши асендадос возьмут двух стрелков, и один из них будет стариком – это чуток уравняет шансы.

Арчи хмыкает.

– Мысль забавная. Вряд ли Тьорринг согласится, но патронам я такое предложу. А вдруг.

Территория Латинского Союза, Сьерра-Гранде, асьенда Рош-Нуар. Понедельник, 05/03/22 08:22

Сижу на скамейке, закрыв глаза, греюсь на утреннем солнце. Террорист давно смылся обратно к себе на восточное владение, сколько-то охранников отстрелялись ему вслед, но скорее всего не зацепили. Двух погибших пеонов уже подготовили к похоронам, раненому сейчас отпиливают остаток правой руки – спасать после пули пятидесятого калибра там нечего, месиво. Краем глаза глянул и поспешил уйти, ассистировать при операции Арчи меня не позвал, за что ему большое спасибо.

Что-то темное закрывает мне все солнце, вынуждая открыть глаза. Адам, вид мрачно-решительный.