– Полагаю, вы не принесли их с собой,– Директор усмехнулся.– Хорошо. Говорите, куда вам нужно подогнать транспорт, а я сейчас найду для вас оценщика.

– Только учтите, мистер Джонсон, я сам неплохо разбираюсь в ювелирном искусстве и знаю цену как золоту и серебру, так и камням. Передайте оценщику, что если он вздумает меня наколоть, я могу обидеться. Транспорт не нужен. Не прощаюсь, скоро вернусь.

– Жду с нетерпением.

Ворон покинул кабинет директора и улыбнулся. Что ж, этот банк произвел на него впечатление. Клерки, особенно парни, слишком уж трусливые, но охранники и девушки на кассах свое дело знают. Пожалуй, этот банк попадет под его протекцию за совсем небольшую цену в пять процентов от дохода, информацию о клиентах плюс помощь в разнообразных финансовых мероприятиях, таких, как отмывание денег или сбыт награбленного.

Выйдя из банка, Ворон начал поиски Китти и… услышал ее Голос, идущий по главной площади.

– Ну я ей всыплю,– вслух подумал Ворон и ледоколом рассек толпу, двигаясь к ней. Вот он подошел к мужичку извозчику и увидел ее.

Китти изменилась. Исчезли ушки и хвостик, волосы из черных стали пшеничными, явно цвет скопировала с Санджи, а глаза приобрели цвет безоблачного неба. Китти коротко оглянулась на Ворона и украдкой улыбнулась ему, после чего сделала вид, что не заметила. Луффи прошел мимо мужичка-извозчика и остановился у бабушки, торгующей яблоками. Купив килограмм спелых красных яблок, Ворон весело захрустел плодами и двинулся прямо на большой рынок, туда, где Санджи выбирала продукты.

– Капитан!– обрадовалась девушка и взяла его за руку, буксируя к мясной лавке.– Вот. Я что-то не могу определиться с тушей. Эту, эту или эту?

Девушка ткнула пальцем на три туши быков-трехлеток.

– Бери все три, чего тут думать,– пожал плечами Ворон.

– А ведь точно,– хлопнула ладонью по лбу Санджи.– Спасибо, и… простите за беспокойство…

– Ничего,– Ворон улыбнулся и встрепал пшеничные волосы Санджи. Девушка возмущенно фыркнула и принялась отбиваться, но потом успокоилась и начала поправлять прическу. Луффи же двинулся по рынку и нашел Фрэнки, разговаривающего с ремесленниками просто обо всем. Ворон не стал мешать их разговору и направил свои стопы к кораблю, на полпути столкнувшись с дедком-извозчиком на большой повозке, запряженной тройкой лошадей. Не долго думая, капитан запрыгнул в повозку к вящему недовольству дедули. Потом дедуля заметил, как волосы и глаза Китти изменили цвет на черный, появились ушки и хвостик, и как девочка полезла ластиться к этому монстру, свалившему Смокера, но была мягко одернута и просто села рядом с ним

Часть драгоценностей не поместилась, а именно– ящик с серебром, и Ворон понес его сам, обвязав крепкими веревками и перекинув через плечо.

Далее были три часа охов, ахов и радостных повизгиваний оценщика.

– Поразительно, просто поразительно! Какая тонкая работа! А какая проба! Какие камни!

Луффи и Китти сидели на большом диване, и неко позволила себе ластиться к Ворону здесь, в относительно безопасном месте.

– Станцуй сегодня вечером для команды,– тихо сказал Ворон.– Вчера они были сами не свои без твоего танца.

– Хорошо,– улыбнулась Китти и потерлась щечкой о грудь капитана.– Спасибо, я так рада, что вы больше не сердитесь на меня… я обещаю, что буду серьезной, но можно мне дурачиться хотя бы по вечерам у вас в каюте? Или на берегу на пляже?

– Хорошо,– легко согласился Ворон.– Так, вижу, вы закончили. Итак?

– Просто поразительно! И все эти драгоценности стоят никак не меньше ста миллионов белли…

– Точную цену я не назову,– Ворон ухмыльнулся, заставив оценщика посереть.– Но здесь только серебро стоит сто сорок миллионов белли, драгоценные камушки потянут на триста пятьдесят, и золота на двести миллионов… итого где-то семьсот миллионов. Вот как, мистер оценщик, вы решили наколоть меня на шестьсот миллионов… непорядок. Но я знаю, как ты загладишь свою вину.

– И как же?– пискнул оценщик. Ворон кровожадно оскалился, заставив беднягу позеленеть, и махнул рукой:

– Восемьсот миллионов. Ты оценишь эту кучу сокровищ в восемьсот миллионов и переведешь их на этот счет. Учти, я буду здесь еще долго, а деньги приходят в течение суток. Так что если что-то пойдет не так, я отрежу тебе ухо и заставлю съесть. После того, как кастрирую и засуну тебе в жопу раскаленный прут, усек? Ну и еще до кучи прострелю оба колена.

Оценщик мелко задрожал и сглотнул, заверяя, что все будет сделано в самом-самом лучше виде. Пока Ворон с самым жутким лицом говорил (эх, жалко Зоро здесь нет), Китти кровожадно облизывалась, маньячно сверкая глазками. Правда, получалось у нее не очень, но кого это волнует, когда перед тобой человек, разделавший Смокера под орех?

– Вот и хорошо,– улыбнулся Ворон и потрепал беднягу по позеленевшей щечке. Китти тут же поднялась и вместе с капитаном покинула банк, направляясь к кораблю. Ворон шел молча, о чем-то раздумывая, а Китти бежала рядом с ним, не смея мешать капитану думать.

– Я решил,– сказал ей капитан.

– Да?

– Мы остаемся здесь на десять дней. За это время раненые выздоровеют, а ты, Санджи, Нами и Усопп будете тренироваться, впрочем, как и все остальные. Начнем сегодня после обеда.

В три часа дня Ворон и костяк его команды, кроме Ноджико, собрались на скалистом плато. Джонни и Йосаку тут же откололись от них и начали дружеский спарринг.

– Значит так, ребята,– усмехнулся Луффи.– Сейчас я выберу для вас пару. Ваша задача– сделать партнеру как можно больнее. Итак, начнем. Зоро… и Санджи.

– ЧТО????– выдохнули оба. Ворон усмехнулся. Эти двое любят друг друга, как змея и мангуст, так что бои будут веселыми, а Зоро знает, как правильно тренировать салаг.

– Нами, ты будешь сражаться с Китти,– решил Ворон.– Кто победит, будет спать со мной этой ночью, хе-хе-хе… Ну а ты, Усопп, тренируешься со мной. Разделимся на группы так, чтобы не мешать друг другу.