– Задние корешки спинного мозга, стволы, отвечающие за чувствительность скелета, мышц и связок. Чувствительность, благодаря которой мы ощущаем свое тело в пространстве и можем управлять им без органов чувств. Замыкается на мозжечке, если я правильно помню.

– Не только на мозжечке и не только связки, мышцы и скелет. Все тело. За счет этого вида чувствительности и формируется так называемая память тела и фантомные боли у людей, утративших конечности. За счет памяти тела способности моего фрукта регенерируют любые повреждения. Конечно же, я говорю о тех, которые можно успеть регенерировать, ограничение по времени– четыре секунды. Если ты разорвешь мне сердце, прострелишь голову или сломаешь позвоночник на уровне шеи, разумеется, я не смогу регенерировать. Но травмы средней степени тяжести и повреждения внутренних органов восстанавливаются запросто. Разумеется, моя регенерация не бесконечна и отнимает слишком много сил, чтобы использовать ее в бою. С пациентами намного сложнее.

Ло повернулся к Санджи и принялся чинить ее ногу. Девушка провалилась в спокойный, безмятежный сон без сновидений, а хирург быстро составил обломки воедино и начал восстанавливать мышцы. Спустя полчаса операция была завершена, после чего Ло забросил нодати на плечо и, чуть пошатываясь от усталости, двинулся к кораблю, рядом с которым уже горит добрый десяток костров и построены пара бунгало с несколько десятков шалашей.

– Эй, а меня?– возмутился мечник. Ло повернулся к нему, и Зоро с криком схватился за бок. Казалось, что его плоть как следует рвануло крючьями, но боли не было. Неприятно.

– Доволен? Ребра встали на место, и приказывать мне может только капитан.

– Самовлюбленный эгоистичный идиот,– буркнул Зоро.

Ворон чуть усмехнулся и поднял Санджи на руки. Спящая девушка выглядела настолько мило, что губы Ворона невольно растянулись в улыбке.

На пляже вовсю кипела жизнь. Пираты смеялись, пели, любовались танцами Китти и хвалили стряпню Ноджико. Капитана встретили одобрительными возгласами и вскинутыми вверх кружками, полными рома. Ворон улыбнулся команде и двинулся в бунгало, немного скошенная надпись на котором гласила, что это собственность капитана и посторонним сюда вход запрещен.

Изнутри бунгало состояло из одной огромной спальни и такой же огромной кровати. На эту кровать, рассчитанную на немаленький гарем, Ворон опустил свою ношу. Санджи мило улыбнулась и потянулась во сне, зарываясь щекой в подушку.

Капитальная попойка завершилась лишь к рассвету. Пьяные вдрызг пираты разбрелись по своим шалашам. Почти трезвый Зоро, обнимая хихикающую Ташиги– дозорная с непривычки напилась до такой степени, что ноги ее не держали совершенно– двинулся в свое бунгало. По пути дозорная прижималась к мечнику, в голос заявляла, что краше Зоро в мире нет и что она хочет его. Вот так и заявляла, во весь голос. Впрочем, команда была слишком пьяна, чтобы воспринимать звуковую информацию, а кто не был пьян, тому было не особенно смешно. Ло уже упорхнул со своими медсестричками на субмарину и развлекается вовсю, Ноджико добрых полчаса искала Санджи, не нашла и, грустно шмыгнув носиком, ушла в свой шалаш, из которого мощными пинками– явно школа Санджи– выгнала двух пиратов. Усопп и Фрэнки, единственные трезвенники на попойке, ушли в свой шалаш еще в полночь. Не спать, а что-то мастерить.

Сам капитан пьян не был. Вот не пьянеет он, и все тут. А вот Нами и Китти назюзюкались и всю дорогу до бунгало обещали Ворону красочное лесби-шоу, начавшееся со стриптиза и закончившееся через две секунды: не справившись с завязками купальника Китти, Нами что-то буркнула себе под нос и бухнулась в кроватку, мгновенно засыпая. Китти хихикнула и прилегла рядом, обхватывая неко-лапками грудь штурмана. И вот проснулась Санджи.

– А что произошло?– сонно спросила девушка и ойкнула, хватаясь за ногу.– Я же сломала…

– Все в порядке. Ло тебя залатал,– Ворон разделся и подошел к кровати. Рука потянулась к одеялу и замерла, а взгляд Луффи обратился на чуть зарумянившиеся щеки Санджи.

– Тебе нравится?– ухмыльнулся капитан и навис над девушкой сверху, пожирая ее голодным взглядом. Санджи смутилась и отвернулась, но выбраться из-под капитана не рискнула. Или не хотела?

– Ты мне тоже нравишься,– Ворон склонился и медленно коснулся губами нежной кожи за ушком девушки.– Моя милая лесбиянка… я не хочу, чтобы ты была лесбиянкой.

Девушка невольно расслабилась и прикрыла глаза, наслаждаясь нежными касаниями рук и губ. Ворон чуть улыбнулся и спустился к шейке, одной рукой обнимая Санджи за талию и прижимая к себе, а другой гладя нежную кожу верхней половины бедра, не прикрытую чулком. «В конце концов, почему бы и нет?– подумала девушка.– Он такой нежный и умелый…»

Девушка нерешительно подалась навстречу. Санджи стеснялась признаться капитану в том, что он– ее первый мужчина, но Ворон, похоже, не нуждается в подобных словах и словах вообще.

– Похоже, ты не против,– ухмыльнулся Ворон, медленно целуя девушку. Санджи прикрыла глаза, пробуя на вкус новые ощущения, и нерешительно ответила. Раньше с ней такого не было. Ей еще никогда не овладевали так мягко и одновременно настойчиво. Сразу стало ясно, что капитану не требуется «давать». Он сам «возьмет» ее. Китти ей рассказывала о капитане, и не раз говорила, что у Луффи все зависит от настроения.

Санджи охнула, чувствуя ладони на своей груди, и нерешительно провела по обнаженным плечам и спине капитана. Девушка чувствовала быстро разгорающийся пожар в паху, чувствовала, как напрягаются под ее нежными осторожными касаниями мощные мышцы, и ей это безумно понравилось. Обычно ее желание сродни теплу в паху и жажде нежности, но сейчас… сейчас все совершенно по-другому. Санджи охватило доселе неведомое желание принадлежать, покориться, быть послушной. Восхитительное ощущение того, что ей обладают, того, что она больше не принадлежит себе, того, что с ней могут сделать все, что пожелают, затопило сознание девушки, порождая сладкое тянущее чувство и знакомое ощущение ноющей пустоты в низу живота.