– Как что?– удивился старик.– Поправляйся, а потом делай, что хочешь. Подозреваю я, что спокойно пожить тебе не дадут. Слыхал, что в Маринфорде творится? Победит Дозор или Белоус, моря окрасятся кровью в любом случае.

– Да уж,– процедил Ло.– Я понял, что от меня требуется. Я не подведу, капитан.

Гранд Лайн, страна Вано

Девушка с трудом разлепила глаза, к немалому удивлению оказавшись в до боли знакомой обстановке. Этот домик, с ним связано столько воспоминаний…

– У-у-у-уй!– Ташиги села на футоне и схватилась за многострадальную головушку.– Моя голова!

– Очнулась, милая?– до боли знакомый голос заставил Ташиги вскочить и броситься обнимать невысокую сухонькую старушку.

– Бабушка!– радостно воскликнула Ташиги.– Я так рада тебя видеть!

– И я тебя, милая,– по щекам бабушки Ташиги прокатились слезинки.– Давненько ты к нам не заглядывала, и все хотела тебя спросить, почему ты стала пиратом? Всегда мечтала быть дозорной… ладно, это все не важно. Скажи, ты счастлива?

– Да,– светло улыбнулась Ташиги и слегка погрустнела.– Сходим к дедушке? Со дня похорон я так ни разу и не навестила его… и его, и маму с папой…

– Да уж, три года тебя не видела. Пойдем, проведаем старика. Пусть увидит, какой ты стала красавицей. И родителей своих навестить тоже дело нужное.

Ташиги кивнула и отправилась на кладбище своей родной деревеньки, туда, где стоят рядом три могилы. Ее папа, мама и дедушка. Бабушка стояла неподалеку, глядя, как внучка рассказывает о своих приключениях. Ташиги счастлива, по-настоящему счастлива.

– Бабушка…– Ташиги вытерла слезинки из уголков глаз.– Я хочу стать сильнее.

– Станешь, милая, станешь,– улыбнулась старушка.

Калм Белт, великая подводная тюрьма Импел Даун, Врата Правосудия, линкор Дозора

Затхлый воздух карцера с трудом входил в легкие. Повсюду темнота и решетки, на руках, ногах и шее– кандалы из кайросеки. Ворон тяжело выдохнул и медленно поднял голову. Дверь открылась, в глаза ударил поток света, но Луффи не сомкнул веки, прямо глядя на подходящего к нему дозорного.

– Вот и все, капитан пиратов Ворона,– выдохнул клуб дыма Смокер.

– Не копти, итак дышать нечем,– усмехнулся Луффи.– Поглумиться пришел, да?

– Нет, я хочу сказать только, что через две минуты Врата Правосудия закроются, и ты больше никогда…

Смокер осекся: глаза Ворона сверкнули неожиданной силой, а лицо исказил предвкушающе-довольный оскал.

– Наконец-то!– выдохнул он и в мгновение ока оказался рядом со Смокером. Расслабившийся дозорный упустил тот момент, когда звякнули кандалы, слетая с парня, а его схватили за затылок и как следует оттянули. Первый удар лицом об решетку заставил мир померкнуть и окраситься в черно-багровые тона, подсвеченные вспышками звезд. Второй удар, третий…

Ворон бил дозорного лбом о решетку до тех пор, пока Смокер не потерял сознание. Ладони капитана пиратов Ворона легли на решетки со вставками из кайросеки. Парень стиснул зубы и глухо, медленно выдохнул, с усилием разводя руки в стороны. Ему показалось, что на жуткий скрип сминаемой, разрываемой стали сбежится как минимум половина судна, но не тут-то было. Хотя нет, в трюм ворвались дозорные, числом трое.

– Что?– непонимающе выдохнули они, с ужасом глядя на разорванную решетку, на кандалы и на вице-адмирала, лежащего лицом в небольшой лужице крови. Один из них набрал воздуха в грудь и открыл рот.

– Пленни…

Дозорных затопила прозрачная синяя аура, и три морпеха рухнули без признаков жизни. Ворон вышел из тени и хрустнул шеей, после чего заковал Смокера и подвесил его на крючья в камере. Скривившись от отвращения, парень положил ладони на локтевые суставы и сдавил пальцы, одновременно выворачивая руки. Громкий, противный влажный хруст заставил Ворона стиснуть зубы до скрипа, а Смокера– утробно закричать и выгнуться от страшной боли. Два быстрых пинка– и ноги, переломанные в коленях, выглядят немногим лучше изуродованных рук. Смокер кричал недолго: Ворон ударил кулаком в солнечное сплетение.

– Т-ты, тварь…– прохрипел вице-адмирал дозора, с ненавистью глядя на отряхивающегося Ворона.– Как… ты… выбрался?

В ответ Луффи продемонстрировал разорванное предплечье, покрытое коркой засохшей крови, и окровавленную отмычку.

– Для таких случаев у меня всегда припасена отмычка,– ухмыльнулся Ворон.– Пришлось рвать свою плоть зубами, это очень неприятно, сам знаешь. А замки у вас хилые, и даже если бы не было замков…

Ворон снял со стены цепь и с небольшим усилием порвал ее.