– Где ты был?– тихо спросила сестренка, поднимая большие синие глаза на братика.– Ты что… опять?

Кеншин кивнул, виновато вздыхая, но Юки не стала его осуждать и снова прильнула к братику.

– Я тебя люблю,– прошептала Юки.– И я боюсь за тебя. Вдруг с тобой что-то случится?

– Не бойся, малыш,– прошептал Кеншин, мягко поглаживая талию сестренки.– Ты же знаешь, я осторожен…

– Угу…– Юки шмыгнула носиком и прикрыла глаза, наслаждаясь покоем, уютом и защищенностью, которые окутали ее с объятиями брата. Да, по тому, с каким упоением и с какой жадностью Кеншин сражается, очень сложно утверждать, что парень хоть сколько-нибудь осторожен. Но его безумная улыбка и его хохот– лишь маска, за которыми скрываются холодный ясный ум и желание сражаться. «Битвы как наркотик,– сказал ей как-то Кенпачи Зараки.– Один раз попробуешь– и потом просто невозможно отказаться». Юки улыбнулась, вспоминая маньячного детину. При взгляде на него просто нереально предположить, что скрывается за этой маской, настолько идеально она подходит мечнику. Кенпачи, несмотря на внешность и жажду битвы, очень умен и обладает склонностью философствовать. Да, он живет битвами и ради битв, но нельзя отрицать его острого ума и его умения вести за собой других, которым Зараки редко пользуется.

Юки улыбнулась и потерлась щекой о грудь брата, проводя ладошками по плечам и спине. Неожиданно рука девушки попала во что-то горячее, мокрое и липкое. Под ложечкой засосало, Юки открыла глаза и медленно поднесла ладонь к глазам. Кровь…

– Б-братик…– голос Юки слегка дрожал.– Что случилось?

– Э-э-эх,– вздохнул Кеншин.– Не нужно было так долго обнимать тебя… ну и ладно, все равно есть пятна на полу.

– Почему ты мне не сказал?– тихо спросила Юки.– Что случилось?

– Все в порядке. Просто я не хотел беспокоить тебя по пустякам,– улыбнулся ее брат и поднялся. Юки отметила, что Кеншин двигается с той же уверенностью, что и обычно, а значит, что рана неглубокая. Но все равно… Юки трудно представить того, кто сможет ранить ее брата… если конечно Кеншин сражался всерьез и в полную силу. Бывают, конечно, исключения. Например, в битвах с Кенпачи ее брат сознательно сдерживает силу за своей повязкой и не применяет шикай, считая, что эти способности оскорбляют его друга.

– Кто это был?

– Какой-то офицерик,– пожал плечами Кеншин.– Ударил со спины, а я, как конченый идиот, расслабился сразу после битвы. Думал, что раз синигами, то он пришел засвидетельствовать гибель… ну, ты сама знаешь, как в первых десяти районах проходит охота за головами. Не нравится мне все это…

– Что не так?– Юки подняла на брата большие глаза, а ее ладошка окуталась зеленым светом и накрыла рану прямо сквозь ткань. То, как быстро реацу Кеншина стала отталкивать целительное кидо, окончательно уверило Юки в несерьезности раны. Просто кончик занпакто надавил на спину и скользнул по ребрам, распарывая юкату и оставляя глубокую царапину, но кровит такая царапина будь здоров, все-таки мышцы разрезаны.

– Да, не так,– проговорил брат, и Юки тут же навострила уши. Кеншин крайне редко говорит о том, что его беспокоит, он и говорил-то об этом всего пару раз на ее памяти. И если его что-то беспокоит, значит брат предчувствует нечто крайне неприятное и хочет, чтобы она была готова.

– Не похоже, чтобы этот синигами действовал по приказу. Слишком слабый. Помнишь, как я сцепился со вторым отрядом? Там были старшие офицеры плюс лейтенант, их было трое. И какими они отступили?

– Тебя тогда тоже отделали,– подколола брата Юки и прижалась щекой к его груди, прикрывая глаза. Минута– и девушка отстранилась, а на лице проступила тревога.

– Это что…– прошептала Юки.– Получается… что в Готей-13… раскол?

– Получается, что так,– невесело усмехнулся парень.– Ладно, давай собираться, скоро нам на учебу.

Юки кивнула, отправляясь на кухню, а ее брат двинулся в душ, где под струями горячей воды привел себя в порядок. Завтрак прошел в полной тишине. И Кеншину, и Юки было над чем поразмыслить.

Кеншин тяжело выдохнул и опустил руки. Да, сегодня у него получалось сделать работающие бакудо низкого и среднего уровня так, чтобы они не взрывались… через раз. Преподаватель заметила, что парню нужно больше практиковаться, потому что обычные методы обучения с ним не работают. Несмотря на многолетний опыт преподавания, в каждом наборе обязательно попадаются два-три студента, не способные обучаться той или иной дисциплине по общепринятым стандартам.

– Ты сегодня хорошо поработал, Кеншин-кун,– улыбнулась ему учительница.– У тебя превосходный контроль реацу, с таким контролем и при должном усердии ты сможешь научиться кидо высшего уровня. Твоя сестра очень талантлива на этом поприще, поэтому она занимается индивидуально с представителем кидо-отряда.

Парень усмехнулся и встал в строй. Кидо по-прежнему удается ему туго, но одноклассники, чьи успехи на этом поприще значительно выше, больше не предпринимают попыток как-то унизить безродного руконгайца.

Кеншин повернул голову в сторону закрытого полигона, на котором занимается его сестра. Он не чувствует ни ее реацу, ни реацу ее учителя, полигон очень хорошо экранирован, и поэтому в душе парня поселилось легкое беспокойство. поэтому вместо обеда парень двинулся к полигону и принялся ждать. А на полигоне было весело.

Юки прыгнула в сторону, уходя от взрыва сокацуя, и ответила короткой серией из трех бьякурай.

– Хадо шестьдесят три, Райкохо!– проговорил высокий худой мужчина в закрытой одежде сине-серой и в маске кидо-отряда. Сверху на Юки обрушилась мощная ветвистая молния, вынуждая девочку применить сюмпо.

– Хадо тридцать два, Окасэн!– выкрикнула Юки. С ладони девушки сорвался уплощенный светло-желтый луч и пронзил пустоту, а руку обвила полоса желтого света. Рывок– и девушка рухнула на колени, не в силах сохранить равновесие. Юки ответила противнику сокацуем, но синигами из кидо-отряда с легкостью уклонился от ее выпадов.

– Бакудо шестьдесят один, Рикудзёкоро!

Юки замерла, скованная на уровне талии шестью прямоугольниками, светящимися бледно-желтым светом. Не в силах пошевелиться, девушка была вынуждена признать свое поражение, и синигами щелчком пальцев испарил свое кидо.